Эта горькая сладкая месть
Шрифт:
То ли отец оказался жадным, то ли слишком принципиальным, возможно, хотел избавиться от дочурки, но после разговора с Бекоевым он прямиком отправился в отдел по борьбе с коррупцией. Дальше совсем просто. Толстая пачка меченых долларов, и Искандера Даудовича схватили за жадные ручки. Очевидно, он не раз проделывал подобные штуки, потому что только за последние три года приобрел пятикомнатную квартиру, дачу, шикарный автомобиль. Правда, покупки оформлялись на жену. Но это никого не могло обмануть. Где вы видели учительницу математики, зарабатывающую, по самым скромным подсчетам, двести тысяч “зеленых” в год?
Сейчас
При упоминании фамилии Виноградов Бекоев занервничал. Тогда Аркашка пустился во все тяжкие и сообщил, что к следователю, который ведет дело Искандера Даудовича, на днях поступит заявление от Екатерины Виноградовой. Женщина якобы имеет неоспоримые доказательства того, что Бекоев подтасовал дело ее сына.
Искандер Даудович занервничал еще сильней. Хватая Аркашку за руки, он стал утверждать, что никаких улик против него не может быть. Денег ни с кого не брал, просто вышестоящее начальство попросило побыстрей разобраться и отправить мальчишку в суд.
И тут Кешка вытащил из рукава козырную карту.
– Зря отрицаете, – спокойно сообщил он омерзительному подзащитному, – Виноградова записала ваш разговор в больнице на пленку, в кармане ее халата лежал диктофон. Конечно, магнитофонная запись не является доказательством, но когда ее прослушают в зале суда…
Бекоев стал белее кефира и принялся каяться.
– Слушай, – предложил он Аркашке, – скажу, где взять деньги. Отдай Виноградовой, выкупи кассету. Вот сволочная баба. Такой наивной казалась, а сама!..
Кеша стал осторожно выяснять, зачем бывший следователь приезжал в клинику, и правда вылезла на свет божий.
Светлана Павловская заплатила Искандеру Даудовичу кругленькую сумму за то, чтобы дело Ромы было расследовано крайне поверхностно. Мальчишку было необходимо засадить за решетку, что следователь и сделал. Через некоторое время дочка Бекоева решила поступать в экономический институт. Узнав, что председателем приемной комиссии является академик Павловский, ИскандерДаудович решил, что дело в шляпе, и позвонил Светлане. Та сделала вид, будто незнакома со следователем. Бекоев принялся просить за дочь. Павловская велела больше никогда не звонить. Искандер Даудович, обладатель взрывного характера, обозлился, намекнул, что у дочери профессора рыло сильно в пуху и лучше помочь следователю, иначе… Тут Светочка прервала взяточника и тихо сообщила:
– Не понимаю, о чем толкуете. Кстати, представляете, что произойдет, если делом Виноградова вдруг заинтересуется прокуратура? Прощайте, любезный.
Дочка шельмеца провалилась на вступительных экзаменах. Причем завалил ее именно Павловский. Альберт Владимирович поставил девчонке отрицательный балл за собеседование, что моментально лишило ту малейших шансов на поступление.
Искандер Даудович затаил злобу. Подождав несколько месяцев, он отыскал Катюшу в больнице и явился к ней с разговором.
– В деле вашего сына, – втолковывал он, – слишком много белых пятен. Конечно, виноват,
Но Катюша только отрицательно качала головой, боясь связываться с богатыми и влиятельными Павловскими.
– Хорошо, – согласился Бекоев, – не хотите действовать официально, не надо. Но попробуйте хоть напугать семейку академика. Позвоните, скажите, что знаете о том, что Светлана проявляла слишком большую активность в деле Романа, и потребуйте денег за молчание. Просите десять тысяч долларов, не обеднеют.
Катюша опять отказалась. Скорей всего Виноградова ни на секунду не поверила жуликоватому менту. Женщина терялась в догадках, не понимая, зачем к ней явился следователь. На ум шло только одно – Павловские посадили сына, а теперь хотят упрятать и мать. Ну позвонит она Светлане, потребует деньги, а ее раз, и в тюрьму.
Разговаривали они в холле. Катя то бледнела, то краснела. Искандер Даудович не отставал, он хорошо знал, что может сломить любого подследственного. Не учел следователь маленькой детали: они сидели не в его служебном кабинете, а в больнице. В какой-то момент Катюша схватила за полу пробегавшего мимо врача и сказала, что ей плохо и что посетитель ей крайне неприятен. Доктор немедленно повел больную в палату, а Искандера Даудовича буквально вытолкали из больницы.
Обозлившись еще больше, взяточник стал обдумывать другой план наказания зарвавшейся дочурки академика. Но тут приключилась дурацкая история с мечеными долларами, и мздоимец уселся на нары, где и отдыхает почти целый год в ожидании суда.
Искандер Даудович хватал Аркашку потными руками и без конца повторял:
– Заплати бабе за кассету, не хватало еще, чтобы и дело Виноградова раскопали. Хотя им будет трудно предъявить мне обвинение. Ну недосмотрел, недоработал, со всяким случается.
Под конец разговора Кешу затошнило. Омерзительный следователь с блестящими глазками-маслинками довел сына почти до обморока. Теперь понятно, почему он решил, вернувшись домой, сразу принять ванну. Ай да Светлана, не пожалела денег, чтобы запихнуть мальчонку в тюрьму, только вот почему? Чем вызвана такая немотивированная ненависть к парню?
На следующий день пейджер молчал. Ну да, думают, перевожу дурацкую книгу. Сижу в библиотеке со словарем, мучаюсь, боюсь опоздать… Но я поступлю проще: два звонка – и перевод готов. В моей телефонной книжке можно отыскать кого угодно, есть в ней и координаты девочек, подрабатывающих переводами. Настя и Галя радостно согласились выполнить работу к среде. Прекрасно, одна проблема решена. Вот бы в деле Виноградова все было так же просто! Ладно, как говаривала моя бабушка: “Глаза боятся, а руки делают”. Поеду на Лазурную, в дом девять, узнаю, каким образом там оказался прописан Андрей Федоров.
Жара слегка спала, и город немного ожил. Парень, согласившийся отвезти в Южное Бутово, ныл всю дорогу, рассказывая о своей тяжелой доле. Нет, скоро просто сойду с ума, пользуясь наемными экипажами!
Дом девять ничем не отличался от своих собратьев, кроме одного – он стоял без крыши. Да и домом-то недостроенное здание можно было назвать с натяжкой. Интересно, седьмой давно заселен, одиннадцатый тоже, даже в тринадцатом висят занавески, а этот не готов. Как же прописали Федорова?
Над долгостроем трепетал на ветру плакат: