Эта горькая сладкая месть
Шрифт:
Певица подхватила Ксюшу и поволокла ее в дом. В квартире Алина брезгливо оглядела беспорядок, демонстративно обмахнула надушенным платочком табуретку и уставилась на девушку чуть прищуренными глазами.
Ксюша ощутила себя кроликом, поданным на завтрак удаву.
– Деточка, – пропела Алина, раскуривая вонючую сигарету, – не следует так унижаться перед мужиком. Ты еще молода, другого найдешь.
– Я его люблю, – возразила Ксюша.
– Значит, тем более должна отпустить, – объяснила Алина. – Ну что ты ему можешь дать? Молодое тело? Эка невидаль, у меня между ногами то же, что и у тебя. Поверь, ни у кого не видела письку с колокольчиками. Зато со мной Игорек проживет, не думая о хлебе насущном. И потом,
С этими словами госпожа Кармен бросила на стол конверт и выплыла из квартиры, оставив после себя аромат дорогих французских духов “Бушерон” стоимостью тысячу рублей за унцию.
Одуревшая Ксюша, которой почему-то сразу захотелось спать, вяло открыла конверт и обнаружила там две тысячи стодолларовыми купюрами. Другая бы только обрадовалась, получив такую прорву денег. Но Ксюша почувствовала себя абсолютно несчастной. Унижала небрежность, с какой певица швырнула немалую сумму, словно подала нищенке рубль в метро. Ощущая бесконечную тоску и одиночество, девушка взяла стакан водки, растворила в нем упаковку реланиума и одним махом опустошила емкость. Приятный туман заволок мозги, стало хорошо и тепло.
Пробуждение в палате реанимации оказалось полной неожиданностью, к тому же неприятной. Игорь так ни разу и не появился у жены, зато прибыла Виолетта. Старушка источала любезность и внимание.
– Деточка, – сладко запела она. – Ну как только не стыдно! Из-за какой-то ерунды лишать себя жизни! А о ребеночке подумала? Как девочке без матери жить?
– Это ваш Игорь меня довел, – огрызнулась Ксюша, которую ласковость профессорши мгновенно вывела из себя.
Виолетта всплеснула руками:
– Дорогая, он мужчина, значит – хам. Ты еще такая юная, неопытная! Знаешь, сколько жены от мужей терпят? Похитрей надо быть и за собой следить. Какая хорошенькая была, а сейчас – погляди в зеркало, просто бочка с жиром! Почему не пришла ко мне за советом?
– Как же, – отбивалась Ксюша, – к вам придешь. Светлана Альбертовна меня ненавидит, а вы в магазине встретили и мимо прошли, даже не поздоровались.
Виолетта взяла невестку за руку.
– Светочка очень больна, то, что ты принимаешь за ненависть, просто естественная раздражительность человека, который недомогает. Поменьше надо гордыню тешить. Ну прикрикнула на тебя свекровь разок, а ты не заметь, прости ее. Да я просто не увидела тебя, извини, подслеповата к старости стала. Подошла бы сама да сказала: “Здравствуйте, Виолетта Сергеевна, это я, Ксюша”. Что ж ты так себя ведешь, словно у тебя спина стеклянная, не гнется. Проще следует быть. Ну да ладно, выздоравливай спокойно. Возвращайся домой. А Игорь вернется. Либо сам от этой Алины устанет, либо она его выгонит. Ты же пока сядь на диету, сходи в парикмахерскую, да разберись наконец в квартире, там такой срач! Хочешь, найму прислугу, все в порядок приведут, пока ты в больнице?
Ксюша огрызнулась по привычке:
– Зачем ко мне домой лазили? Виолетта горестно вздохнула:
– Не веди себя как злобный волчонок! Дочка твоя там осталась, вот и забрали добрые люди.
– Она не у моей матери? – оторопела самоубийца.
– Нет, твоим родителям пока не сообщили, зачем волновать, – втолковывала профессорша, – и матери не звони, будут потом всю жизнь эту глупость тебе поминать. Слушайся меня, худого не посоветую. Ты теперь от родителей оторвалась,
С этими словами жена академика встала и ушла. Обалдевшая Ксюша машинально отметила, что добрая бабушка не принесла никакого угощения: ни соков, ни фруктов, ни минеральной воды. Непонятно, зачем Виолетта приходила ее навещать? Неужели только для того, чтобы предостеречь от звонка матери? Подумав немного, Ксюша решила послушаться. Мать у нее – страшная зануда, может часами зудеть по поводу невычищенных ботинок. Узнав о том, какую глупость совершила дочь, Лидия Сергеевна тут же принеслась бы в Боткинскую и, бесконечно рыдая, начала бы пичкать Ксюшу ненавистным жирным бульоном. Нет, следовало послушаться Виолетту. Ксюша даже почувствовала к старушке что-то вроде благодарности.
Мы покурили еще немного и отправились в палату. Девчонка все-таки плоховато себя чувствовала, поэтому с явным облегчением влезла на допотопную койку и откинулась на плоскую подушку. Я собралась прощаться, как вдруг из коридора донесся гвалт. Двери распахнулись, и в палату ракетой влетела Алина Кармен.
Певица выглядела потрясающе. Длинные стройные ноги упрятаны в высоченные белые лакированные ботфорты. Огненно-красный пуловер спускался ниже бедер, и мне сначала показалось, что дива забыла натянуть юбку. Но потом я заметила узкую полоску материи, изредка выглядывавшую из-под пуловера. Волосы Алины лежали в беспорядке по плечам, тонкая талия была перетянута широким кожаным поясом. На груди позвякивали цепи, цепочки и цепочечки, под стать им и количество браслетов на обеих руках. Источая аромат супердорогих духов “Бушерон”, дива затормозила посередине палаты. Надо отдать должное, ее не смутили ни переполненные судна, ни тетка, блевавшая в углу.
Следом за мадам Кармен в комнату влетело человек двадцать. Два крепких бритоголовых мужика с толстыми шеями тащили кульки, из которых вываливались фрукты, куски осетрины, банки с икрой и ананасы. Человек пять безостановочно щелкали фотоаппаратами, без конца мигали вспышки. Остальную свиту составляли восторженные медсестры и врачи. Откуда ни возьмись появилась корзина с цветами, и Алина ринулась к Ксюше.
– Душенька, – завопила певичка, обнимая девчонку, – о, как ты страдаешь!
Прижимаясь высокой и весьма аппетитной грудью к бледной Ксюше, Алина не забывала принять нужный ракурс, чтобы выглядеть на фото наилучшим образом.
– Нет, нет, – замахала посетительница наманикюренными ручками, увидав, как незадачливая самоубийца пытается что-то произнести, – умоляю, ни слова!
Потом Алина плюхнулась на кровать, положила ногу на ногу и картинно вздохнула. Журналисты почтительно замерли. Дива закатила глаза и начала давать интервью:
– Господь послал мне любовь. Избранник ответил взаимностью, казалось, что счастье оказалось близко. Но, увы, мой возлюбленный женат. Его бедная жена не выдержала разлуки и попыталась покончить с собой. Вот она, настоящая страсть! Но я понимаю Ксению – только любовь важна для женщины. Врачи сделали невозможное и спасли бедняжку. Надеюсь, что мы станем с ней подругами. Нам нечего делить, ведь мы любим одного мужчину и хотим, чтобы он был счастлив!
С этими словами Алина принялась вытряхивать на застиранное одеяльце фрукты, конфеты и деликатесы. Журналисты в ажиотаже скрипели перьями.
Бабы в палате прекратили умирать, даже тетка, заблевавшая весь угол, оторвалась от восхитительного занятия и уставилась на госпожу Кармен. Алина дернула носиком и капризно осведомилась:
– Здесь всегда такая вонища? Не могу позволить, чтобы моя лучшая подруга страдала от ужасных условий.
Она бросила цепкий волчий взгляд в глубь сопровождавшей ее толпы и властным голосом приказала: