Эта горькая сладкая месть
Шрифт:
Я кивнула.
– Ксения покушалась на самоубийство! Профессорша возмущенно стукнула ладонью по столу.
– С чего решили говорить о самоубийстве? Сначала и правда так подумали, но теперь она пришла в себя и рассказала, что случайно выпила двойную дозу снотворного.
– Да вот в “Экспресс-газете” прочитала, что Игорь полюбил Алину Кармен, а его жена решила отравиться!
– Бог мой, – возмутилась Виолетта, – так и написано? И фамилии указаны?
– Да, – решила я порадовать собеседницу, – там еще сказано, что Игорь – внук академика Павловского!
От возмущения
– Давайте газету!
– Извините, выбросила.
– Ну хорошо, – вздохнула пожилая дама, – надеюсь, не верите желтой прессе? У Ксении началась бессонница. Она приняла две таблетки реланиума, потом забыла и, видя, что не засыпает, съела еще три. Потеряла сознание, а у медиков только версия самоубийства в голове! Нашли пузырек и решили – суицид! Такой удар по престижу семьи! Теперь понесется сплетня, как Павловские едва не довели невестку до могилы!
Она сокрушенно покачала головой и в задумчивости принялась вертеть в руках телефонную книжку.
– Да что вы, Виолетта Сергеевна, – подобострастно залепетала Зоя, – все знают про вашу доброту и внимательность. Я, например, завтра в институте расскажу правду! И Даша поможет, правда?
Я подергала головой, со стороны следовало посчитать судорожное движение за согласие.
– Трогательные девочки, – умилилась старуха, похлопывая Зою по руке, – только на чужой роток не накинешь платок. Если хотите помочь, уберите Ксюшину квартиру. Я люблю девочку, но надо признать, что хозяйка из нее никакая. Там такой беспорядок! В конце концов Игорьку надоест состоять при этой жуткой певичке, и мальчик вернется домой. А Ксения после больницы совсем слабая! Прямо сейчас и езжайте, вот ключи! Мы с Зоей покорно пошли к выходу. На улице я принялась ловить такси.
– Ну ты даешь, – протянула Зоя, плюхнувшись на заднее сиденье, – тут пешком чуть-чуть идти. Не жалко денег?
Я промолчала. Дом Игоря и правда рядом, только давно уже не хожу пешком, к тому же с неба посыпался мелкий дождик, погода окончательно испортилась.
Войдя в Ксюшину квартиру, Зоя присвистнула.
– Глянь, ну и свинарник! Эта грязнуля небось три года не убиралась. Да уж, за день не справиться. Она вошла в спальню и опять выкрикнула:
– Белье как асфальт, а воняет!
Большая комната, в которой спала Ксюша, и впрямь выглядела отвратительно. Разложенный диван, на котором в беспорядке валялись постельные принадлежности. На столе кучей громоздились тарелки с объедками, полная пепельница окурков и полупустая бутылка виски. Пол покрывали комки ныли. На комоде, служившем, очевидно, одновременно ночной тумбочкой, красовался захватанный стакан и весьма поношенный черный лифчик. Одна из бретелек пришита кое-как желтой ниткой.
Зоя распахнула окно, стало легче дышать. Пока я обозревала поле битвы, она пробежалась по квартире и резюмировала:
– Унитаз придется напильником чистить, а в ванной Ксюша, наверное, грибы разводила. Давай уберу большую комнату, ты детскую, а кухню вместе, идет?
Не могу сказать, что перспектива выносить чужую грязь обрадовала меня до глубины души, но делать нечего.
В детской
Одна из стен представляла собой сплошное окно. На подоконниках торчат в керамических горшках сухие палки, даже отдаленно не напоминающие цветы.
В коридоре раздался грохот. Зоя сбрасывала в большой картонный ящик груды мусора, я сунула туда же трупы растений.
У стены расположился уродливый пузатый шкаф. Я дернула дверцы и ахнула! Детское и женское белье, колготы, свитера, юбки, ботинки, тренировочные костюмы и пустые флаконы из-под духов! Все вперемешку, чистое и грязное. Вывалив хабар на пол, я брезгливо, двумя пальцами, стала отделять зерна от плевел. Похоже, несчастная Ксюшина дочка занашивала колготки до такой степени, что их можно было ставить в угол.
Время шло, куча грязи не уменьшалась. Из ванной послышался плеск, Зоя налаживала стиральную машину, кстати, дорогую и современную.
– Ты не будешь против, если я закурю? – окликнула я ее.
– И мне подкинь сигаретку, – отозвалась та.
Угощаясь “Голуазом”, она внимательно глянула на пачку, но удержалась от замечаний.
Наконец полка шкафа обнажилась. Небольшое количество чистых вещей я сложила обратно, остальное требовало стирки. Отправить бы все в специальную прачечную, где при высокой температуре, избавляясь от вшей, “прожаривают” имущество бездомных.
А игрушки! Никогда не видела такого засаленного плюшевого мишку! А кровать! Просто катастрофа! Ребенок писал туда постоянно, хоть бы клеенку подстелила! Я сдернула простыни и стащила матрац. Надо вытащить его на лоджию и попытаться высушить. Под тюфяком обнаружился довольно толстый конверт. Присев на корточки, я разорвала бумагу, и на пол упала самая обычная толстая тетрадка в линейку. На первой странице какие-то невразумительные слова. Я пролистнула дальше: “кор овахн а”. Явный шифр, только разгадать его мне не по силам, но, очевидно, в тетрадке что-то важное, раз сообщение сначала зашифровали, а потом спрятали. Запихнув тетрадку в сумку, я возобновила чистку авгиевых конюшен.
ГЛАВА 22
Домой смогла попасть только к полуночи. Мирно дремавший в холле Снап подскочил при виде хозяйки, понюхал одежду и оглушительно зачихал.
Да, дорогой, пахнет отвратительно. А еще есть люди, которые считают собак грязными животными! Да мои псы моются каждые две недели и от них всегда исходит приятный запах чего-то домашнего. Вспомнив сальные волосы Ксюши, я передернулась. Ну скажите, зачем вешать на двери магазина табличку “С животными вход запрещен”? Ксения, например, намного грязней Снапа.