Это Америка
Шрифт:
— Еще один миф?
— Не миф, а героическая история, но настолько необычная, что действительно похожа на миф.
Вечером к ним неожиданно приехал Миша Цалюк:
— Я решил, что должен сам показать вам гордость еврейского народа — Масаду.
Утром они пешком поднялись по крутому подъему на вершину. Миша рассказывал:
— Мы идем по знаменитой древней «Змеиной тропе». В 66 году н. э. евреи восстали против владычества Рима, и римляне начали Иудейскую войну, описанную, как вы знаете, Иосифом Флавием. Римляне, конечно, были намного сильней, они захватили Иерусалим и в 70–м году разрушили знаменитый Второй Храм. Осталась только одна Западная
— Какая поразительная история, — со слезами на глазах прошептала Лиля.
Они ходили вдоль развалин крепости, и Миша заметил:
— Здесь, на этой вершине, сейчас дают присягу новобранцы нашей армии.
Как раз в это время появился отряд новобранцев. Командир дал команду, и они хором, гордо и решительно прокричали что-то на иврите.
— Что они говорят?
— Они повторяют: «Больше не будет второй Масады!» Израильтяне уверены, что теперь в мире нет такой силы, которая могла бы победить их.
На плоской вершине Масады дул страшный ветер, Алеша с Лилей подставляли ему лица, пытаясь кожей ощутить то же, что ощущали древние еврейские герои, — ветер мужества. Он вселял в них силы и уверенность в будущем.
52. Испытания продолжаются
Из Израиля Лиля вернулась бодрая, веселая, помолодевшая. Алеша радовался:
— Теперь мы знаем, куда ездить, чтобы ты заряжалась энергией и молодостью. Наша поездка оказалась медовым месяцем.
Лиля радостно планировала срочные дела: прежде всего надо узнать, как настроение и учеба Лешки; закончить на работе серию опытов; начать готовиться к сдаче двухдневного экзамена FLEX [97] ', поторопить московских друзей, чтобы получили и скорей выслали копию диплома Ли, — столько разных дел!..
В почтовом ящике уже лежало письмо из Москвы от Виктора Косовского: «Лиля, мне обещали дать копию диплома Ли, я перешлю ее тебе. Передай ему привет, скажи, что я помню нашу дружбу».
97
Federal License Examination — финальный экзамен на право частной практики.
Лиля так обрадовалась, что запрыгала на месте, как девочка.
Утром, в первый день на работе, она поспешила повидаться с Ли и сказать ему об этой новости. Из вивария несся беспокойный лай собак, Ли стоял спиной к двери и чистил клетки. Лиля постаралась перекричать лай:
— Ли! Хорошая новость: Виктор обещал прислать
Ли снял перчатки, недоверчиво взял письмо, прочитал и взволнованно вздохнул:
— Это действительно хорошая новость. Пасибо тебе, пасибо (он так и не научился говорить «спасибо»).
В пятницу Лиля дежурила с Юкато, но теперь они уже были на равных, он не гонял ее, и ссору в начале ее работы они никогда не вспоминали. В десять вечера они сошлись в кафетерии, для дежурных выставляли сэндвичи. Юкато подсел к Лиле и разоткровенничался:
— Знаешь, я здесь уже четыре года, но относятся ко мне без уважения. Скажи, ты не страдаешь от того, что видишь вокруг и что тебе приходится делать?
— Как тебе сказать… Что приходится, то и делаю.
— А я страдаю. Страдаю от унижения.
Эх, знал бы он хоть о половине тех переживаний, которые испытывала она. Он и сам унижал ее на дежурствах, но откровенничать с ним Лиле не хотелось.
В субботу утром она уже собиралась домой и предвкушала отдых, но ее сменщик Ганди не явился, позвонил и сообщил:
— Я решил не меняться с тобой дежурством.
— Но мы же договорились. Тогда мне придется дежурить четверо суток подряд.
— Это твое дело, — сказал он и повесил трубку.
Расстроенная и обозленная, она позвонила домой. Алеша был рад ее звонку:
— Я жду тебя, приготовил завтрак.
— Не жди, тут доктор — индус, Ганди, если ты помнишь такого, отказался со мной поменяться.
— Как?! Это же четверо суток тяжелой работы! — И она слышала, как Алеша пробормотал нечто нецензурное, хотя вообще ругаться не любил.
От усталости и плохого самочувствия у Лили кружилась голова. Вторые сутки прошли более спокойно, ей удалось поспать с перерывами на вызовы. Третьи сутки были самыми тяжелыми: кроме срочных больных, надо было готовить остальных к плановым операциям на понедельник. Лиля иногда звонила Алеше, успокаивала его:
— Ты не волнуйся, я в порядке, хотя устала, конечно.
На четвертые сутки собрались все, кроме Юкато. Старший резидент — гаитянин кричал:
— Куда он подевался? Если он сейчас же не явится, я сотру его в порошок.
Но японца как смыло: его никто не видел, и непонятно было, что могло с ним случиться. Остаток ночи Лиле пришлось выполнять не только свои, но и его обязанности. Утром отделение облетела новость: Юкато покинул госпиталь навсегда, бросил резидентуру. Он оставил письмо директору Лернеру, по слухам, жаловался на плохое отношение, критиковал плохие условия и неэффективную учебу.
После четырехсуточного дежурства Лиля даже не решилась сама вести машину. Алеша приехал за ней на метро и повез домой сам. После этого дежурства у Лили не осталось и следа от бодрости, с которой она вернулась из Израиля.
Вскоре в госпитале произошло ЧП: неожиданно тяжело заболел молодой доктор — анестезиолог — буквально таял на глазах. Никакое лечение ему не помогало, организм просто не мог справиться с какой-то неизвестной инфекцией. В конце концов он умер. Чаще стали поступать такие же истощенные наркоманы: несмотря на интенсивное лечение, все умирали от истощения. Оказалось, это новое заболевание — синдром приобретенного иммунного дефицита, СПИД. Умерший анестезиолог заразился от больного на операции. Напуганные молодые женщины — анестезиологи стали бросать работу и даже менять специальность. Потом выяснилось, что СПИД передается и при половом контакте, особенно часто при контактах гомосексуалистов.