Это было у моря

Maellon

Здесь от края до края — закатное небо.

Будь ты воин — или даже отступник,

До тебя тут пока никто еще не был…

Как добраться до магистралей любви?

Путь под ноги скользнет голубым перекрестьем

Карта — венами в листьях, отыщи и сорви

Мы под разным углом окольцованы вместе

Они открыты для тебя всегда — в вечность

По лучу направлением — в нашу память.

Мой последний герой, мой первый встречный

Магистрали те пройдены только нами

Как запомнить вкус дыма на магистралях любви?

И

волнение звука от скорости в нотах?

Ветер волосы рвет — ты его не зови

Я сыта им до боли, до солнца, до рвоты

Они открыты для тебя всегда, радость.

Я истлею, но веры асфальт прочен.

Все хайвеи, все трассы, все автострады

Приведут тебя к цели, если захочешь

Они открыты для тебя всегда, странник

Где вселенная льет горизонт облаками

Будь король ты, рыцарь — или изгнанник

Мы из разных миров рвемся к правде веками.

Сандор

1.

Пилить до гор от развилки было около суток. И еще полдня — туда, куда ему было надо. Опять начался бесконечный, выматывающий путь, но если, когда он ехал в столицу, дорогу ему словно все время перегораживал встречный шквал, то сейчас казалось, что в затылок дует попутный ветер, словно толкая его к намеченной цели.

Поэтому он гнал без передышки, останавливаясь только на дозаправку, забегая на бензоколонках в сортир и закидываясь кофе и докупая по надобности сигареты. В одну из таких остановок он, подумав, заправил еще и мотоцикл — по такой погоде вполне можно было сдать арендованный Шевви и пересесть на байк. Вода даже на самых неровных дорогах уже почти сошла, а воздух был достаточно тёплым чтобы не отморозить себе уши и нос. «То есть ухо и нос», — напомнил сам себе Сандор.

Похоже, Пташка привнесла в его голову дополнительную сумятицу, с этими своими идиотскими заявлениями о его якобы неземной красоте. Так и забыться недолго. «Никогда не верь женщине — особенно если она говорит про твою внешность. Типичное кривое отражение». В одном из сортиров Сандор критически осмотрел себя в зеркало. Борода его нисколько не украшала — как и все остальное, впрочем. Тем более на обгоревшей стороне лица она росла какими-то кретинскими клочками. «Был чудовищем, чудовищем и останешься. Что бы там пташки не щебетали в твое ополовиненное ухо».

Останавливаться на ночлег он не стал, продолжал упорно ехать на восток. Горы придвинулись и теперь все время оставались справа, нависая над слабо освещенной дорогой черным, чернее самой ночи неровным гигантским силуэтом, заслоняющим розоватое низкое небо. К полуночи Сандор было начал клевать носом, но пара глотков холодного, как обычно мерзкого кофе слегка привела его в сознание. Он включил радио: прослушал прогноз погоды, обещающий дождь в предгорьях и долине, потом продержался какое-то время терпя зачем-то уже впендюренный в программу вещания предновогодний репертуар — одни сплошные баллады и слащавые бредовые песенки о спасении души и семейных радостях. Потом в сердцах выключил — со всей дури шлепнув рукой по магнитоле. Музыка прервалась — а из ладони потекла кровь. Очень удачно. Вот они — все его радости — какая на хрен семья? Дорога и загребучее радио. И сигареты. Не обращая внимание на кровоточащую ладонь, Сандор закурил — в голове слегка прояснилось. Вот

оно и спасение. Хотя бы от аварии. А что касается его души — она уже давно на очереди в самое дальнее пекло. Хотя бы за то, что он поменял направление…

После трех ночи начал накрапывать мелкий дождь, но спать уже не хотелось — наоборот слегка лихорадило, словно от избыточной дозы кофеина. Впрочем, может так оно и было. Сколько он выдул кофе? Сандор уже сбился со счета. Сколько за спиной миль, эстакад, окурков, сколько назло всем выброшенных в открытое окно стаканчиков из-под мерзкого придорожного пойла? Он не знал. Понимал только что каждая минута остановки отдаляет его от цели. Цель не была местом — она была еще и временем, и с каждой секундой отодвигалась от него все дальше. Так что лишних часов у него не было. Возможно, он уже и так опоздал…

Как бы там ни было, на этот раз Сандору удалось слегка обмануть время — и он приехал к цели чуть раньше намеченного. К десяти утра понедельника он достиг предместий большого города в долине и, согласно намеченному плану, сдал Шевви на ближайшей попавшейся ему станции проката. Сумма и так получилась астрономической — нечего зазря деньги транжирить. По такой погоде вполне можно было попробовать потом добраться до гор и забрать брошенную у охотничьего дома тачку. Потом. Если оно вообще будет, это «потом».

Сандор уселся в кафе — жрать все же иногда было объективно надо — это вам не сон — и от нечего делать уставился в телефон. Звонить Пташке ему не хотелось — вчера вечером он пробовал несколько раз, но потом рассудив, что это было уже в принципе бесполезным делом, кое-как настрочил ей сообщение с просьбой не звонить, и отключил звук. Сейчас он обнаружил, что упрямая девчонка как всегда сделала все наперекор и несколько раз набирала ему. Перезванивать он не стал. Тем более она, наверное, сейчас в школе. Вместо этого, отыскал в кармане бумажку с номером Бриенны Тарт, набрал ее номер. Та подошла сразу — как всегда вежливая и радушная — прямо противно стало!

— Привет, Сандор! Ты где сейчас? Может, встретимся вечером?

— Не встретимся. Я уже далеко.

— Поехал на север, как и предполагал? Очень жаль.

— Ну не совсем на север. Пока на восток.

— А что на востоке?

— Предгорья. И долина.

— И… Боги, ты все-таки решил меня послушать?

— Ничуть не бывало. Я решил послушать себя. Судя по радостному возбуждению в голосе, ты меня одобряешь?

— Да не то слово! Ты просто молодец. Сможешь ее там найти?

— Если ты поможешь, буду признателен.

— Сейчас погоди. Наберу в компе.

Сандору было слышно, как Бриенна быстро щелкает клавишами.

— Вот нашла, Таргариен: Нижняя Кленовая улица, сто восемьдесят пять.

— Нижняя Кленовая? Что они там, рехнулись? А есть еще и верхняя?

Бриенна замялась. Потом сказала: