Это было у моря
Шрифт:
Сансу передернуло. Неужели она будет чувствовать то же и сейчас? Тирион - человек умный — она как-то читала несколько его пьес, когда они подбирали тему для школьной постановки два года назад (грустный опус о первой любви, что плохо кончается — Санса прочла его, но, как и все болезненные воспоминания последних лет, он тут же вылетел у нее из головы). Ее мысли он, наверняка, прочтет, как раскрытую книгу. Впрочем, в последнее время она тоже изменилась — особенно по части суждения по внешности. Перестала оценивать людей по тому, как они выглядят, — слишком уж часто она ошибалась. Научилась смотреть вглубь, заглядывать сквозь оболочку.
Чаще всего она, конечно, промахивалась. Не все черное — чёрное, а в белом встречаются чернильные
В этот момент в коридоре вспыхнул свет, и голос из-за двери — вкрадчиво, но с ехидством, сквозящем даже в такой короткой фразе, спросил:
— Кто еще решил навестить меня в такой час? Отшельник не принимает. Хозяин — тем более.
— Тирион, это я.
— Бриенна? Погоди. Тут слишком много цепей. Ты одна?
— Не совсем. Прости.
После непродолжительного звяканья и возни дверь, наконец, распахнулась, и на пороге обнаружился человек в половину Сансиного роста, с лохматой шевелюрой, странно и причудливо одетый, словно одежда была специально подобрана, чтобы бросаться в глаза: белый вязаный свитер и красные бархатные брюки, сшитые по заказу — ну, а где еще такие возьмёшь? Даже на ногах у него было что-то странное — какие-то восточные не то туфли, не то тапки с загнутыми носами.
Ланнистер явно не привык сидеть в уголке и прятать себя от взоров толпы. Он был весь, словно вызов — и, вместе с тем, знал себе цену. Редкое сочетание. Санса бессознательно поправила лезущую в глаза отросшую прядь у виска. Тирион молча изучал ее. Бриенна кашлянула и, положив тяжелую ладонь Сансе на плечо, пробубнила:
— Тирион, это…
— Это Санса Старк, я сам вижу. Прошу вас, леди!
Он кивнул головой — или даже слегка поклонился, отступил, впуская их в дом. Бриенна подтолкнула Сансу вперед и сама зашла следом. В доме было темно, лишь на столе у стены горела толстая свеча. Впереди, в конце небольшого узкого коридора, светлым куполом сияла освещенная зала нижнего этажа «улья». Тирион жестом пригласил их в новую часть дома, сам же задержался на небольшой кухне, чем-то там шурша.
Бриенна покачала головой и проследовала вперед. Санса осторожно пошла следом. Позади нее невдалеке шел карлик, шаркая своими дурацкими туфлями. Она спиной чувствовала, что он разглядывает ее. Ну и что, собственно? Ее многие разглядывают. А Тирион тоже мужчина. Судя по слухам, довольно темпераментный… Пусть его себе. Это было даже забавно. Санса расправила плечи и пошла медленнее. Если на нее смотрят — пора прекращать тушеваться. В конце концов, ей есть что показать.
В зале было очень светло — по стенам висели нескончаемые бра в форме свечей, уходящие вверх по спирали, бросающие блики на золотистый ковер, что устилал довольно крутой подъем — никаких ступенек, просто дорожка, уводящая вверх, на следующие этажи «улья».
Тирион, похоже, любил, чтобы света было много: «подсвечники», все поголовно зажжённые, располагались по три в промежутках между незанавешенными окнами, которые, чем дальше уходили к центру конструкции, тем меньше формой напоминали исходный прямоугольник, становясь все более и более обтекаемыми. Наверху они, наверное, вообще были круглыми. Впрочем, наверх их Тирион не приглашал, а жестом указал на низкий бордовый диван, а сам сел в крутящееся кресло за стол — настоящее сокровище литератора: антикварный, массивный, красного дерева,
Санса огляделась — весь нижний ярус был занят очень внушительной библиотекой — шкафы, тоже явно сделанные по заказу под странную структуру круглого дома, гармонировали цветом со столом, но были не в пример новее. За стеклами стояли книги самых причудливых размеров. Шкафы были высокими — по всей длине библиотеки над полками шел металлический, сперва незаметный, карниз, по которому ездила небольшая, спрятанная в углу лестница: если у хозяина возникала надобность залезть наверх за толстыми томами явно иностранной литературы — Санса поежилась — то он мог сделать это в любое время без чьей-либо помощи. Интересно, он живет один? В доме было очень чисто — тут явно кто-то регулярно убирается — даже корешки валяющихся там и здесь книг были не слишком пыльными, а поверхности столика и дверей книжных полок искрились так, как обычно блестят стекла, помытые накануне.
— У вас очень красивый и уютный дом, сэр! — не могла не похвалить странное и оригинальное жилище Санса. Она вообще старалась быть вежливой — особенно если ее впустили без приглашения, особенно после такой «предыстории» общения семей. А тут не надо было и притворяться — дом был воистину шикарен.
Тирион бросил на нее быстрый взгляд. Санса заметила, что глаза у него разного цвета: один темный, другой зеленый. Вот ведь повезло человеку с внешностью! Она вспомнила, что Джоффри называл дядю «Бесом» — и, надо сказать, видимо, было за что. По крайней мере, внешность вполне соответствовала. Санса одернула себя — еще не хватало полагаться на суждение этого чудовища — сам-то он хорош был, и это при вполне гармоничном облике. Санса обратила внимание, что теперь, чем человек был непригляднее, тем больше доверия он у нее вызывал: опыт общения с Джоффри, Гарри-Наследником и Серсеей лег на ее восприятие тяжелым наследием — от такого теперь так просто не избавишься.
— Благодарствую, миледи Старк. Или вы предпочитаете, чтобы вас звали по мужу?
— Нет-нет, совсем наоборот. Я совсем не хочу об этом вспоминать!
— Ну, если бы я оказался на вашем месте, я бы тоже предпочел забыть о таком браке. Мне искренне жаль. Вы очень неудачно попали между Мизинцем и моим чудовищным племянником. Я даже не знаю, что вам на это сказать. Только то, что мне жаль. И по поводу ваших потерь — тоже. Мне досадно, что во всем этом замешана моя сестра — но мы с ней друг друга не слишком жалуем, вы знаете, наверное.
— Да, спасибо сэр. Я знаю. Мне жаль по поводу ваших потерь.
Тирион поднял бровь.
— Моих, миледи?
— Ну, ваш племянник.
— Боги, он и так прожил больше, чем требуется. Ровно на четыре жизни. Некоторые должны были бы умирать от удушья в колыбели — оно для всех было бы лучше. Я знал женщину, которую он замочил в столице — неплохая была тетка, даром, что мужик. Бедняге не повезло с цветом волос — он у нее был такой же, как у вас, мэм — красивый натуральный рыжий цвет. Вы знали, что все его жертвы — за исключением девочки-горничной — были рыжими? Меня это наводит на разные мысли — чем больше я думаю, тем хуже мысли. Я думаю, вы счастливо от него избавились. И ваш фиктивный брак с Мизинцем, возможно, спас вас от еще больших неприятностей.