Это было у моря

Maellon

– Да брось, ты что, серьезно думаешь, что хуже них?

Санса было занервничала, но фраза рассмешила ее – тем паче она была сказана без всякого надрыва – словно летний ветерок пролетел, задев слегка кончики волос. Ощущение ей понравилось.

– Спасибо.

– Не за что. Я сам не местный - вчера только приехал к дяде. А через неделю – в университет. Первый курс. Я, кстати, Гарольд.

– Очень приятно, Гарольд. Я Санса.

– Ну, будем знакомы. И не Гарольд – так меня зовёт моя старая тетка, а у меня от нее мурашки. Просто Гарри.

Он серьезно протянул ей руку – и Санса была вынуждена снова запихать сигарету в зубы и ответить на рукопожатие. Ладонь у него была жесткая, но теплая.

– Пойдем уже, а то там начнут пихаться. Сядешь со мной? Я потому спрашиваю, чтобы сразу занять какие-нибудь места. Там сегодня даже группа играет – поэтому и толкучка такая. Мне местный винодел сказал, когда я к нему заходил за

заправкой на вечер. Кстати, и это тоже есть, можешь не беспокоиться. А то в таких забегаловках либо вообще ничего нет, либо втридорога. А у старика – качественно и дешево… Мне его дядя насоветовал.

– Хорошо, почему бы и нет. С удовольствием посижу с тобой. Спасибо.

– Ну и славно. Пойдем. Там надо покупать билеты. Я заплачу за тебя, ладно? А ты за это будешь делиться сигаретами, когда они у меня кончатся. Лады?

– Хорошо. Идет.

– Тогда вперед.

И они, на ходу сунув в маленькое окошко деньги, получили от толстой девицы с жуткими черными ногтями два талончика на вход. На входе висела занавеска из оранжевого и красного бисера, что свисал на тонких нитях подобием каких-то бешеных дождевых капель. Санса вздохнула и, вручив длинному, как жердь, контролеру-охраннику свой билет, решительно прошла сквозь кровавую занавеску.

========== VI ==========

Ты достойна кисти фламандца

Я недостоин мазни маляра

Ты родилась и жила под счастливой звездой

Я аутсайдер, нищий изгой

Жил всегда за чертой

В луже чистой воды

Вдали от глобальных идей, врагов и друзей

И ты кричишь, как бездомная: Да здравствует дом

Я кричу, как безумный: Да здравствует лужа

Но в железной двери железный замок

И запрещено смотреть в потолок

И слушать хард-рок

Из двух систем бытия

Пожалуй, я выберу ту в которой нет тебя

Ты будешь жить там

Я буду жить здесь

Ты будешь строить семейный храм

А я буду пить вино

Я умру от цирроза

Ты откроешь окно

Но едва ли ты вспомнишь меня

Когда повалит дым из трубы

И мне наплевать жив я иль мертв

Куда-то иду или пьян с утра

Твой папа сказал, что я порно-крат

А я видел в жизни так много дерьма

И я сказал ему да

Но боже как ты глупа

Ведь это была игра

И я сыграл эту роль.

Крематорий – Аутсайдер

Боги, как люто болит голова. Сандор про себя поблагодарил небеса, Иных и заодно Неведомого, что концерт у Джоффри был не в субботу, а в воскресенье. Ночка получилась еще та. Да и предыдущий день был тоже отнюдь не сказкой.

Вернувшись из конюшен, сиятельное семейство отобедало, и там еще все было бы ничего. Пес с облегчением поел на кухне вместе с тремя бабами и шофером – Серсея все еще была зла и таким образом думала, видимо, унизить Клигана, приравнивая его к обычной прислуге, даже не понимая, какую оказывает ему услугу. Джоффри и семейство были как-то терпимы – ко всему тому, что любой из них мог сказать, Сандор уже был морально готов – за все годы его треклятой службы он успел понастроить вокруг себя немалое количество стен. Но за столом заседал еще и Бейлиш с его компанией. Вот тут было хуже. До компании Клигану не было дела – на троих у этих товарищей был похоже всего один язык, и тот короткий. Может, остальным Бейлиш попросту вырезал эти самые органы? У него на службе уж точно насмотришься по самое «не могу». Так что сам себе язык оттяпаешь. Вместе с головой – чтобы уж надежнее. Глядя на сплющенного с боков охранника Бейлиша, Клиган раздумывал – а не попробовал ли тот уже это свершить? Например, положить голову под грузовик. Хорошая мысль. Может, оно помогает от мигрени?

Проблема, впрочем, была вовсе не в охраннике, а в самом Мизинце. После возвращения с конной этой прогулки, Пес то и дело ловил на себе его задумчиво-лукавый паскудный взгляд. И даже поганая усмешечка куда-то делась. Что он там говорил про берег? Похоже, предположение Сандора, что Бейлиш, обратившись змеей, устроился в укромном местечке для лучшего обзора и прослушивания, было совсем не так беспочвенно. Где-то он там был. И, в отличие от самого Пса, лицезрел целиком трагикомедию под названием: «Мятежная Пташка – битвы у моря» Включая ту часть, где эпизодическая роль досталась ему самому. Серсее Мизинец, ясный перец, об этом не сказал – приберег козырь в рукаве, до лучших времен – вполне в его стиле. Хренов комбинатор, коллекционер компроматов. Против кого он будет использовать эту информацию? Вот это было загадкой. Самому Псу персонально было до лампочки, что там Мизинец придумал – он, по самому поганому варианту, вылетит с работы – и может, оно и к лучшему. Так ему не придется больше встречаться ни с Серсеей, ни с Джоффри, ни с самим Мизинцем – и счета с ним он тоже закроет. Что может быть гаже, чем быть должным такому

червю, как этот Бейлиш, Иные бы его забрали? Нет, Григор, пожалуй, был хуже. Недаром они вместе подвизаются. В пекло их обоих. Не начал бы этот слизняк подкатывать к его Пташке. Уже не к его, но все же. Из-за этого он и остался – уж больно не нравился Псу странный огонек в этих его ледяных глазах, когда он смотрел на Сансу Старк. Словно приценивался. Но она же не товар… Для него – возможно, нет, но для Мизинца… Клиган опять ощутил то самое ненавистное чувство бессилия, которое обычно ввергало его в тоску и навевало желание утопиться в бутылке. Джоффри в одной связке с Серсеей так не настораживали Пса, как этот хитрый, скользкий ублюдок. Другое дело, что и у самого Клигана нашлись бы аргументы против Бейлиша. Джоффрины ракетки вкупе с рассказом горничной кой-чего стоили. Мизинец всегда ценил свое умение заметать следы – как лиса с пышным хвостом по зиме. Но тут, похоже, он прокололся. Не учел того, что Джоффри любит распускать язык – надо же чем-то хвастаться. Пес полагал, что в этом мире все в конце концов хотят раскрыть свою сущность – самые горькие и темные стороны своей натуры. Для него – это Григор. Лилии, овраг и пламя. Для Джоффри – эти его ракетки. Все делается, даже тайно, чтобы выползти на поверхность. Чем гаже делишки, тем больше хочется похвастаться… Всем, кроме Мизинца. Псу начинало казаться, что этот тип хотел бы добиться полного триумфа своей изощренности – но в таком масштабе, какой и не снился рядовому пакостнику вроде Джоффри. Весь мир – и муза рядом. Страшно себе представить, как Мизинец может «воспитать» девчонку вроде Пташки. Если в доме Серсеи было понятно, что из нее выйдет – и ничего хорошего это не сулило – то рядом с Бейлишем из доверчивой, но умной и внимательной Сансы вырастет даже не волчица – монстр. Чем чище материал – тем пронзительнее творение. Беда в том, что Псу совсем не хотелось, чтобы Пташка стала «шедевром» Мизинца. И с этим надо было что-то делать. Для начала надо было все это обмозговать, как полагается у разумных людей, а не выть по привычке на луну. Но сил патологически не было. Пес помаялся еще и отложил скверные раздумья на завтра. Была спасённая из хрустальной Пташкиной кельи бутыль с вином. Ей он и собирался догнаться – пока Мизинец, дюна и опустошённые прозрачные глаза не выйдут из его уродливой головы. Правда, оставался ещё маленький вопрос – где спать этой ночью. Говорить Серсее, что он решил не возвращаться в гостиницу, было чревато – она начнет задавать вопросы и придет к совершенно правильным выводам. Значит, это отпадало. Идти обратно в гостиницу и снимать за свои деньги номер Псу тоже не хотелось – да и встреча с Пташкой была сегодня ему уже не по плечу. Кто ее знает, что еще вобьёт себе в голову. Еще одну серию «Страстей» он не выдержит. Лучше где-нибудь под кустом. Машина, например – особенно лимузин – там хоть не так тесно – отлично бы сгодились Клигану, но ключи были у Серсеи, да и шофер мог наябедничать. Значит – куст. Или пойти на пятачок «Аэродром» и найти себе какое-нибудь временное пристанище на одну ночь. Желательно, без интимной платы. Боги, до чего его довела эта нелепая страсть к маленькой девчонке – даже на баб уже не тянет. Может, в монахи податься?

В итоге вышло, в общем-то, и неплохо. После обеда Клиган вылез курить на террасу. В углу копошилась горничная, безнадежно пытаясь отскоблить от белой крашеной стенки вино, которое пролил несколько дней назад Джоффри, пытаясь посмотреть, что будет с ночным мотыльком, если его «заспиртовать». Мотылек просто улетел. Серсея после обеда ушла выбирать из обширного гардероба сына наиболее подходящую для случая одежду на послезавтра, - несмотря на великовозрастность мальчишки, все процессы были под строгим контролем матери. Пес не удивился бы, узнав, что она проверяет, как Джоффри чистит зубы. Или вытирает зад. Иной раз и скажешь спасибо, что вырос без матери…

Горничная бросила на Клигана робкий взгляд.

– Вы скоро пойдете в гостиницу, сэр? А девочка сегодня не придет на ужин? Мне велено было приготовить ей комнату, когда мистер Бейлиш завтра уедет.

Сандор было хотел начать врать, но вспомнил про недавнюю откровенность горничной и махнул рукой.

– Не пойду я в гостиницу. Мне там не рады. Пойду куда-нибудь гулять. Посплю на болоте, как истинное чудовище. Благо, сейчас тепло, да и кочки, вероятно, уже высохли. А придет ли племянница хозяйки - про то мне ничего не известно.

– Зачем же на кочке, сэр? Я знаю, все спальни в доме заняты… Но есть наш флигель. Там достаточно места. У всех нас есть по комнате – и еще две остались свободными. Если хотите, я могу это устроить. Я ложусь позже всех – кухарка рано пьёт снотворное, и ее и пушкой потом не разбудишь. А няня спит с затычками в ушах – говорит, ей море мешает. А шофер вообще на втором этаже. Так что, если вы не брезгуете, милости просим. Там, конечно, не как в доме…

– Вот спасибо. А почему бы и нет, собственно? Очень выручишь. Я пошутил – кочки я не люблю. Там сыро, и еще змеи ползают…