Это было у моря
Шрифт:
Санса закрыла руками лицо. Боги, как все глупо. Зачем она тут перед ним расстилается? Он уже все решил. Рыцарь без страха и упрека. Лишь бы сделать правильно… Морально-этические конфликты для него важнее нее самой. Она посмотрела на Клигана, что отвернулся от фонаря и смотрел куда-то в сторону моря с отсутствующим лицом.
– Знаешь что, все. Проехали. Иди себе восвояси. Я же вижу, убедить тебя невозможно. Значит, для тебя оно не так. Для меня этот шаг был бы самым правильным и верным на свете. Но не для тебя. Неси, как знамя свою хваленую гордость. Ложись в постель с треклятой честью, будь она неладна. Все остальное для тебя не имеет значения. Тебе бы в монахи, за стойкость духа. А я, пожалуй,
– Твоя взяла.
– Что?
Сандор оторвал взгляд от моря. Посмотрел на нее, словно не узнавая. В серых глазах была какая-то странная растерянность, какой Санса еще не видела.
– Говорю, твоя взяла. Ты победила. Я к твоим услугам. И как ты хочешь это… хм… свершить? В качестве бонуса за хорошую речь можешь заказывать музыку. Снаружи? Внутри? Мне раздеться? Или не стоит? Как пожелает моя госпожа…
– Я хочу одного. Чтобы ты любил меня. Как будто это - наша последняя ночь. И чтобы ты не прятался от меня.
– От тебя спрячешься, пожалуй. Ты и из седьмого пекла меня вытащишь…
Он взял ее лицо в ладони.
– Ты совершенно уверена, что хочешь именно этого? Потом пути назад не будет. И нас обоих это изменит.
Санса ответила на взгляд. Не было в этом мире ничего сложнее. И ничего проще. Вот он, этот огонек, в серой туманной глади. Ее личный маяк.
– Уверена. Люби меня. Как будто у нас есть на это право…
– Тогда пошли. Времени всегда мало.
Он слегка приобнял ее за плечи, и Санса почувствовала - это уже не камень. Живой человек, которого словно расколдовали дуновением дальнего осеннего ветра, несущего горечь и сладость из незнакомых еще земель. И так же, как и она сама, он хочет этого, и страшится, и боится упустить момент. Послушная дверь проглотила их. За стойкой опять никого не было. Минуту назад Санса краем глаза видела, как клерк прошел в сторону бассейна - проверить, заперты ли на ночь двери. Они дошли до лифта. Сандор, поморщившись, нажал на круглую кнопку.
– Может, все-таки передумаешь? Я куплю тебе три шоколадки. И расскажу сказку на ночь. И одеяло подоткну..
– Нет, дружок, поздно. Теперь ты от меня не отделаешься такими мелочами. И потом, помнишь - у меня послезавтра день рожденья. Это будет твой подарок мне. Самый желанный…
– Хорошо. Пусть будет подарок. Начнем праздновать твой день рождения прямо сейчас. А то послезавтра будет не до этого…
Они зашли в лифт, и металлические двери закрылись за ними, унося эту немыслимую пару на краткий миг в заслуженную вечность.
На скамейке старуха Оленна вздохнула - ну сколько же можно маяться! Она бы уж давно содрала с товарища одежку. И с себя заодно. А эти суперрефлексирующие личности и рады стараться потратить всю ночь на обсуждение. Она уже была готова запереть их в своей комнате. Снаружи.
Старая женщина со вздохом вытащила долгожданную сигарету, подпалила ее зажженной спичкой. Жадно затянулась. Спичка, прочертив неровную дугу, упала в кусты, и Оленна услышала, как она шипит, упав на влажную поверхность мха. Искра… Девочка права. Когда единожды узришь эту вспышку - жизнь приоткрывает счастливцам, заметившим ее, новые черты и откровения. Но вот отказаться от этой искры бывает очень непросто… Глаза уже не могут видеть иначе. Разглядевши в точке у горизонта чайку, обратно в точку ее уже не превратить. И это знание дается чертовски тяжело. Порой до невыносимости. Но право узнать есть у каждого…
Оленна занялась своей выстраданной сигаретой, что стала апогеем ее недели. А у тех двоих впереди - другие
Луну окончательно поглотили голодные облака, упрятав ее в плотное одеяло, укрывшее тоскливое предосеннее небо. Катись спать, старая чертовка. Нечего тебе подглядывать за любовниками, совать свою бледную морду в их неприкрытое по беспечности окно. Сегодня их время - они его заслужили, хотя бы ненадолго. Каждый получит по вере своей. Их вера друг в друга - абсолютна, хоть они и не признаются. Пусть же выпьют свою вечность до дна. Без лишних глаз. Наедине…
========== X ==========
It was a Monday, when my lover told me,
“never pay the reaper with love only.”
What could I say to you, except, “I love you.”
And “I’d give my life for yours.”
I know we are… we are the lucky ones.
I know we are… we are the lucky ones.
I know we are… we are the lucky ones, dear.
The first time we made love, I… I wasn’t sober.
(and you told me you loved me over and over!)
How could I ever love another, when I miss you every day…
Remember the time we made love in the roses?
(and you took my picture in all sorts of poses!)
How could I ever get over you, when I’d give my life for yours.
I know we are… we are the lucky ones.
I know we are… we are the lucky ones.
I know we are… we are the lucky ones.
I know we are… we are the lucky ones, dear.
My dear, it’s time to say I thank god for you.
I thank god for you in each and every single way.
And, I know… I know… I know… I know…
It’s time to let you know. time to let you know.
Time to let you know. time to sit here and say…
I know we are… we are the lucky ones.
I know we are… we are the lucky ones.
I know we are… we are the lucky ones.
I know we are… we are the lucky ones, dear.
We are the lucky ones, dear..
“Lucky”
Bif Naked.
В коридоре было темно. Кабина лифта застыла желтым световым пятном, давая возможность Пташке снять с шеи ключ и отпереть дверь. Казалось, после их диалога внизу девочка потеряла всю свою решимость – где-то по дороге с первого этажа на второй. Возле двери она отводила глаза и хлопала своими пушистыми ресницами, которые в плохо освещенном коридоре казались почти черными. Сандор, глядя на нее сейчас, продолжал думать, что он зря поддался на провокацию – а с другой стороны, она была неоспоримо права, и мир ни одному из них не мог предложить ничего лучшего, чем они были способны дать друг другу. По крайней мере, для него было однозначно так. В глубине души Сандор продолжал думать – или надеяться – что для Пташки все в дальнейшем устаканится – она уедет к матери, и вся эта абсурдная летняя история сотрется из ее памяти, как предутренний кошмар развеивается с первыми солнечными лучами. И ему было мучительно невыносимо от мысли, что наступит тот час, когда она пожалеет о своем сегодняшнем решении. Какая тебе разница – ты все равно об этом не узнаешь. Как бы ни сложилась его судьба – Пташка вылетит из ее страниц так же легко, как и впорхнула туда августовским летним вечером. Тогда у него хотя бы останется сегодняшняя ночь – чтобы помнить. Чтобы забывать.