Это называется зарей
Шрифт:
— Послушай, старина…
Звук его голоса заставил вздрогнуть Сандро, который вдруг отступил и двинулся к шкафу, открыв его, он достал из какого-то ящика черный, блестящий предмет.
— Видите эту штуковину, — в бешенстве заявил он. — Тут достаточно пуль, чтобы уложить этого мерзавца!
Люгер. Сандро держал его в руке дулом вверх. Пьетро верно говорил: «Если Магда умрет, Гордзоне крышка. Этот тип на пределе, довольно пустяка, и его револьвер выстрелит сам собой». Валерио рассердился.
— Боже мой, — сказал он, — отдай мне это. Ты ведь уже не ребенок!
Он
— Дуралей! Если будешь взвинчивать себя, наверняка наделаешь непоправимых глупостей, а дальше что?
«Я выгляжу довольно жалко», — тотчас подумал он.
Ему хотелось уйти. Не сводя с доктора глаз, в которых светилось что-то вроде вызова, Сандро неторопливо спрятал люгер во внутренний карман своей куртки.
— А что мне терять? — молвил он.
— Да подумай хотя бы о своей жене, осел! Ладно! Хватит глупостей! — проговорил Валерио, совсем потеряв терпение.
Сандро немного распрямился. Губы его побелели или, вернее, стали желтоватого цвета, будто высохшая глина.
— Пускай Гордзоне оставит меня в покое, — сказал он. — Как только Магда поправится, я уеду из этой гнусной халупы. Только пусть оставит меня в покое. Иначе…
Его ненависть была неистребима. Чувствовалось, что она укоренилась в самой глубине его души, бесповоротно отравив этот ее уголок. Еще утром Сандро спрашивал доктора, уверен ли тот, что сумеет вылечить его жену. «Напрасно я ничего ему не ответил». Валерио вспомнился его встревоженный взгляд, от которого становится не по себе.
— Повторяю тебе, — сказал он, — что завтра утром я пойду к Гордзоне и что я уверен: дело это можно уладить.
— Посмотрим, — ответил Сандро, отступая в затемненную часть комнаты.
Валерио надел пальто, взял со стола свой фонарик и сумку.
— Тебе следует отдохнуть, попробуй поспать.
Сандро ничего не ответил.
— И поешь. Пари держу, что ты ничего сегодня не ел.
— Не имеет значения.
— Упрямая голова, — проворчал Валерио.
Он уже собирался переступить порог. И вдруг обернулся.
— Послушай, а у тебя нет каких-нибудь родственников в округе? Или, может, родных твоей жены? Кого-то, кто мог бы помогать тебе ухаживать за ней?
— Мне никого не надо!
Он снова вышел на свет, заложив руки в карманы куртки.
Валерио пожал плечами.
— Ты неправ, — сказал он. — Ну что ж… До завтра!
В голове мелькнула мысль, что ему следовало бы потребовать немедленной выдачи люгера. Но он уже вышел на дорогу. Широким шагом Валерио направился к дому Клары. Ветер хлестал его, не давая передышки. Все небо будто пришло в движение. Казалось, громады гор, подхваченные ураганом, скользили в вышине, предвещая конец света.
Миновав пустырь, он увидел огни Салины, теснившиеся вдоль моря.
«Скверная история!» — подумал Валерио. Он все больше сожалел о том, что ему не удалось отобрать оружие у Сандро. «Это по меньшей мере четвертая бессонная ночь, которую он проводит у постели жены. Он вполне созрел, чтобы попросту расстрелять Гордзоне, если этот болван
II
— Наконец-то ты пришел! — воскликнула Клара, бросаясь в его объятия.
— Я задержался…
— О, я уже начала беспокоиться!
— За мной пришли как раз в тот момент, когда я спускался по лестнице, собираясь идти сюда. Но скажи мне…
Слегка отстранившись, он взял ее за подбородок и поднял ей голову.
Она неловко попыталась спрятать от него глаза.
— Ты плакала?
— Пустяки. Этот ветер делает меня больной, — сказала она. — Сегодня после обеда у меня страшно разболелась голова. Теперь все прошло.
Однако такое объяснение, казалось, вовсе не убедило его, и тогда она, поцеловав его в губы, увлекла за собой в соседнюю комнату.
Большой светящийся аквариум, вделанный в стену, переливался золотистыми бликами.
— Пойду на кухню. Я сама приготовила ужин. Сейчас сядем за стол.
— Хорошо, — молвил Валерио, опускаясь на диван.
Сначала он рассеянно листал иллюстрированный журнал, но встреча с Сандро оставила какой-то неприятный осадок, и ему не удавалось избавиться от этого ощущения. Он встал и прошелся по маленькой гостиной, где царил свойственный Кларе очаровательный беспорядок. Всюду были разбросаны подушки, куски материи, книги. На столе, на креслах валялись журналы вроде «Оджи», «Эуропео», «Соньо». На одной из полок маленького книжного шкафа, украшенного сардинскими куклами, разноцветными стеклянными зверушками и крашеными ракушками, стояли на видном месте все романы Альберто Моравиа. В освещенном аквариуме медленно скользили красные рыбы или, сверкая чешуей, проносились стрелой сквозь сказочный пейзаж.
Валерио застыл, завороженно наблюдая за его переливами. Длинные зеленые и розовые водоросли раскачивались под струей поступавшего в аквариум воздуха. Всю толщу воды пронизывали пузырьки, и ему чудилось, будто это Сандро смотрит на него из глубины загадочного зеркала. Сандро с люгером в руке. На мгновение он замер в задумчивости перед этим призраком, недвижно застывшим в подрагивающей пелене, потом, вздохнув, направился к дивану. В ту же минуту появилась Клара.
Он тотчас обнял ее. И пока он покрывал поцелуями ее затылок, лицо, губы, рука его ласкала под пеньюаром круглую, твердую грудь, словно птица, излучавшую чудесное тепло.
— Каждый вечер мне кажется, что ты в первый раз будешь моей, — молвил он. — Это всегда в первый раз.
— Луиджи, — прошептала она.
У нее было красивое треугольное лицо с карими, горячими глазами, слегка вытянутыми к вискам, ее тяжелые, черные волосы были собраны на затылке. От нее так хорошо пахло, будто веяло ароматом весенних лугов. Он знал, что ради него она ревностно следит за своим телом и дважды в неделю посещает институт красоты в Кальяри. Порой он подшучивал над ней: «Но тебе ведь только тридцать! Предоставь это пожилым дамам!» Она со смехом трясла головой: «Я хочу нравиться тебе всегда».