Это несерьёзно

Вечная Ольга

— Делись всем, мы договорились о честности. Ты можешь мне доверять.

Он достает телефон и кладет на стол.

— Окей. Помнишь камеру в лифте? Так вот, в самолете она тоже была.

Я округляю глаза и, кажется, бледнею. Кровь мгновенно устремляется к сердцу, которое жалобно сжимается.

— Наш секс засняли? — произношу вполголоса. — Его кто-то видел?

— Думаю, не видел. Обычно такие записи поднимаются, если происходит что-то неординарное. Нет смысла проматывать часы, это дорого и глупо: охрана редко понимает,

на что обратить внимание, если нет четких указаний. Я взломал сервер, стер запись, но скачал себе на память. Хочешь посмотреть? — Он склоняет голову набок.

— Правда? Ого. Давай.

Демьян снимает блокировку с телефона — у него длинный, сложный пароль. Вручает мобильник с открытым роликом.

— Звука нет?

— Нет.

Впиваюсь глазами в экран. Ракурс не слишком удачный, но то, чем мы занимаемся, очевидно. Я смотрю, как забираюсь Баженову на колени и обнимаю его за шею. Как он пялится на меня: жадно, со смесью черной похоти, болезненной нужды и нежности. Как сжимает мою талию. Вот я снимаю джинсы и вновь забираюсь на него. Приподнимаюсь и, запрокинув голову, медленно сажусь.

От одного воспоминания пронзает спазмом. Шелковое платье словно по волшебству превращается в наждачную бумагу и царапает соски. Мешает. Я приоткрываю рот, ощущаю на флешбэках почти то же, что чувствовала в тот момент, когда принимала Демьяна, такого горячего.

Он склоняется и едва касается губами шеи. Ведет влево-вправо, рождая ворох мурашек.

— Ты так красива. Так сильно мне нравишься. Значительно больше, чем планировалось. Я тебя хочу.

— Ты сам смотрел это видео? — мой Голос звучит хрипло.

— Несколько раз. И буду смотреть еще, если ты не против.

Поворачиваю голову, и мы коротко, но щемяще нежно целуемся.

— Нам следует быть осторожнее, — произношу я. — Не хочу, чтобы что-то такое попало в сеть.

— Согласен. Но оно того стоило, мне было нужно в тот момент.

— И мне.

Наши пальцы переплетаются, я возвращаю ему свое белье, вкладываю в широкую ладонь, и Демьян усмехается.

— Ты в курсе, — начинает он, — что я без ума от этой твоей особенной, немного лихой улыбки? Она у тебя была раньше, давно. И теперь снова появилась.

Прыскаю.

Демьян крайне довольно улыбается. Берет бокал вина, подносит ко рту, а потом застывает. Улыбка сползает с его красивого лица, взгляд теряет беспечность и превращается в сталь.

— Что слу… — Я прослеживаю за ним и запинаюсь на полуслове.

Потому что вижу Андрея Владимировича Баженова, отца Демьяна. Он только-только зашел в зал, администратор с меню в руках показывает на свободные столики, но отец Демьяна смотрит на нас. Увидел и мгновенно узнал.

Следом за ним заходит еще один мужчина, и теперь моя очередь сделать так, чтобы взгляд наполнился металлом: к Андрею Владимировичу присоединяется мой бывший муж — Марк Росс.

Ресторан становится вдруг слишком маленьким, я беспомощно развожу руками и шепчу:

— Что он здесь делает? Почему не на общественных работах?

Глава 34

Баженовы мрачно смотрят друг на друга несколько секунд, после чего Демьян встает.

— Давай-ка выясним. Подойду поздороваюсь, а ты останься, — советует он довольно жестко.

— Вообще-то я тоже хочу поздороваться. — Поднимаюсь решительно. — Я в порядке, честно. И я его не боюсь больше. У меня есть ты.

Демьян недовольно прищуривается, но я выдерживаю взгляд, и он кивает:

— Будет грязно. Но… окей.

Гордо обруливаю своего рыцаря и иду первой. Марк смотрит во все глаза. Он пялится так, что я бы покраснела, если бы уже не была пунцовой из-за игр с Баженовым.

С Марком стыд всегда был чем-то ужасным, борьба с ним иссушала и выматывала, поэтому я решила больше никогда эту эмоцию не испытывать, кроме как в постели с избранным.

Чуть изгибаю бровь и улыбаюсь. Кажется, Росс в еще большем шоке от встречи, чем я. Внимательно изучает меня, Демьяна, снова меня.

— Добрый вечер, — произносит Баженов первым, протягивает руку отцу.

Тот ее пожимает как будто… нехотя. Отводит глаза.

Андрею Владимировичу неудобно или он не рад встрече? Будто демонстративно игнорирует сына, и мне это не нравится. Не нравится так сильно, что ощущаю раздражение каждой клеткой.

— Добрый, Демьян, добрый, — отвечает он похоронным тоном. Затем весело обращается ко мне: — Вот так сюрприз! Кристиночка здесь! — Бросает выразительный взгляд на Марка. — Вот это да!

Ко мне Андрей Владимирович всегда относился очень хорошо, да и Демьяну он был чудесным отцом долгое время. Баженов-старший из тех мужчин, что искренне любят детей, присутствуют на родах, не спят ночами во время колик и учат кататься на велосипеде и бросать мяч в кольцо. Он был очень классным дядей Андреем много лет, поэтому я быстро обнимаю его за шею.

— Удивительное совпадение! Рада вас видеть, Андрей Владимирович, — разряжаю обстановку щебетанием, чмокаю его в щеку. Потом поворачиваюсь к бывшему мужу: — Марк, привет. Я думала, тебе еще долго московские улицы от снега очищать. Ты здесь нелегально, что ли? А приставы в курсе?

Брови Андрея Владимировича взлетают вверх. Он, наверное, обалдел от дерзости: обычно в присутствии старших я молчу. Но за моей спиной стоит Демьян, и я уверена в себе, как никогда раньше. Даже с учетом того, что нахожусь посреди ресторана без трусов.

— Там всё в порядке, Кристина, — поколебавшись, отвечает Марк. — Не стоит беспокоиться обо мне. Мы с тобой в суде еще обязательно увидимся.

— Не представляю, зачем мне видеться с тобой в суде, когда этим делом занимается адвокат. Но ты не ответил. Как тебе удалось выехать из страны?