Это несерьёзно
Шрифт:
Поэтому делаю единственное правильное предложение:
— Слушай, давай забьем? Вообще похер. Детей заводить не будем, как сестру я тебя не воспринимаю. Закроем этот вопрос и продолжим делать все то, что делали. Я… Эй, Крис. — Беру ее за руку, не позволяя отойти. — Я тебя не отпускаю.
— Ты мне угрожаешь? — В ее голосе звучит надежда. Кристина оборачивается, улыбается и смотрит на меня. — Точно?
— Абсолютно.
Рывком снова ко мне. Наши нити дрожат, тонкие, как паутина. Крис поспешно забирается на колени, обнимает
— Ты для меня самый важный человек, — шепчет она. — Самый важный. Ты мой человек. Понимаешь? Ты — мой!
Сердце долбится о ребра.
— Если мы решим расстаться, то будем делать это постепенно. Без боли. Ты обещал мне.
— Конечно.
— У нас ничего не получится, но мы это и так всегда знали. Просто еще один фактор. Давай не будем пороть горячку и поступим как взрослые люди. Ты только не бросай меня резко. Не бросай ни в коем случае. Я не готова остаться одной. Даже если вдвоем больно, одной я не могу. Не хочу. Не сейчас. — Она быстро вытирает глаза. — Давай переболеем этим вместе, пожалуйста.
— Обещаю. Я тебя не оставлю. И блядь, с кем-то новым нужно будет обождать. Это мое условие. Малыш, я… твоя вагина слишком мне нравится. Я… не смогу. Знать. Не сейчас.
Она делает вдох-выдох.
— Я постригусь в монашки. Тебе так станет легче?
— Если честно, то да.
— Окей, — нервно смеется. — Договорились. Похоже на план, да? Правду нужно выяснить, и, если она будет не в нашу пользу, мы расстанемся постепенно. Я поживу в монастыре, ты тоже не будешь рвать мне сердце. И мы выживем. Как-то.
Крис берет мой мобильник, снимает блокировку и вновь набирает маму.
— Демьян, мне так жаль, сынок. Мне так жаль… — начинает мать.
— Рада Максимовна, это Кристина Осина. Извините, что, наверное, шокирую вас, я понимаю, вопрос деликатный и по телефону такое не обсуждается. Мне сложно представить, что вы чувствуете, но пожалуйста… Я просто хотела сказать, что мы с Демьяном встречаемся уже больше недели.
— О, Кристиночка, вот это новости.
— Мы были очень счастливы эти дни, — говорит Крис.
— Фух! Сегодня вечер сюрпризов и шок-новостей, да? — пробует шутить мама. — Что ж, поздравляю. Демьян сильно разозлился? Он психует? Кристиночка, вы когда вернетесь? Мне нужно с ним поговорить обязательно, я не хочу, чтобы он придумал то, чего не было.
Мы смотрим друг на друга снова, и на этот раз одновременно ощущаем восторг. Он закипает в крови очагами, постепенно разогревая тело. Едва не срываемся, чтобы накинуться друг на друга и трахнуться. Да так, чтобы до смерти.
Блядь. Бля-я-ядь. Во идиоты.
Я убью своего отца, или кем он мне там является.
Но Кристине этих слов мало, ей нужно еще подтверждение. Властным жестом указательного пальца она призывает меня потерпеть.
— Значит, вы не против, что мы вместе? Мы… любим друг друга. И спим, — поясняет моей матери.
Не родные.
Слава богу. Выдыхаю медленно. Охреневаю. Господи, вот это горочки.
Наверное, моим родителям нужно запатентовать схему «Как сообщить ребенку о том, что он чужой». Шок от того, что я до скрежета зубов хочу родную сестру, настолько сильный, что он и близко не стоит с осознанием, что мой отец — генетически посторонний человек.
Может, это и неправильно, но мне скоро тридцать, у меня такие приоритеты.
— Я поняла, Кристиночка.
— То есть мы занимаемся сексом, — не унимается птенец, и я смеюсь. — Очень много.
— Эм. Хорошо. Бог с вами, — произносит мама. — Кристина, как Демьян? Он рядом? Он не наделает глупостей? Я теперь волнуюсь, у них с Андреем все сложно, а тут еще новости. Я козла этого закопаю! Ну кто же так рассказывает? Он поклялся мне, когда звал замуж. Мы решили, что всем скажем, будто ребенок от него, и у нас будет обычная семья. Даже не посоветовался!
— Демьян в порядке. Уже — да.
В этот момент я откидываюсь на кровать и закрываю глаза. Кристина так и сидит сверху, нервно перебирает дорожку волос от моего пупа и ниже. Накручивает их на пальцы. Осмелев, чирикает бодро:
— Андрей Владимирович намекнул, что… биоотец Демьяна — это мой папа. И выходит, нам больше нельзя спать вместе. Мы пе-ре-пу-га-лись!
— Что?! — кричит мать. — Он совсем долбанулся?! Совсем крышей поехал от работы! От какой-то своей девки подцепил тупизну головного мозга?!
— Это неправда? Вы не встречались с моим папой?
— Встречалась, но задолго до появления Демьяна, и это ни на что не влияет. Мы с твоим отцом и твоей матерью этот вопрос решили давным-давно.
— Рада Максимовна, мы с Дёмой точно не родственники? У нас родинки одинаковые. Простите, что задаю такие вопросы, но для нас сейчас это важно.
— Точно. Андрей не мог иметь детей, из-за этого он развелся с первой женой. Когда мы познакомились, я уже была беременна. Родной папа Демьяна… исчез, и Андрей помог мне это все пережить. Он был моей опорой и защитой, и он любил Демьяна как родного. Я видела, что любил, иначе я бы ушла от него. Сейчас же какой-то кошмар происходит, и мне очень-очень жаль, что все вот так выяснилось.
Я прошу трубку, подношу к уху:
— Мама, я понял. Я это переживу. Спасибо тебе. Что… все оказалось лучше.
— Демьян, когда ты возвращаешься? Нужно поговорить. И… — Она понижает голос: — Кристина. Это же наша Кристиночка. Ты точно знаешь, что делаешь? — В тоне проскальзывает тревога. — Она ведь ангелочек.
Хороший вопрос, знаю ли я, что делать. Но здесь, наверное, сложно действовать с холодной головой и поступать правильно.
Кристина прижимается ко мне, льнет всем телом, изгибы которого — женственны и совершенны. Она целует в шею — ласково, тягуче. Мы крепко обнимаемся.