Это по-настоящему

Уатт Эрин

Как будто это как-то оправдывает то, что он целовался со своей девчонкой на моей кровати!

Мне так противно, что я теряю дар речи. Просто киваю Тайрису, и он одной своей огромной лапищей хватает девчонку за руку, а другую кладет парню на плечо.

– Вам пора, ребята, – рычит он своим низким голосом.

– Нет, подождите! – ноет девчонка. – Я хочу сфотографироваться с Окли! Окли, я обожаю твою музыку! И тебя! Можно мне…

Но ее вопли стихают, когда Тайрис тащит их обоих вниз по огромной мраморной лестнице.

Я

слышу, как открывается дверь. Одна из горничных выходит из гостевой комнаты.

– Все в порядке, мистер Форд? – невозмутимо спрашивает она.

– Да, все хорошо. – Я показываю большим пальцем на свою кровать. – Сожгите это белье.

Бросив ей эту фразу, я несусь мимо в западное крыло, где последние несколько дней ночует Люк.

Распахиваю дверь его комнаты без стука:

– Выметайся отсюда.

Люк валяется на кровати и смотрит телик, но при моем появлении вскакивает на ноги и испуганно глядит на меня.

– Окли, – жалким голосом говорит он. – Ты сегодня рано.

– Ага, – огрызаюсь я. – И теперь тебе пора.

– Но… – Он хватает ртом воздух. – Окли, братишка, я же тебе говорил, у меня дома проводят дезинсекцию и мне некуда идти!

– Не мои проблемы.

– Окли…

– Какого черта те ребята делали в моей комнате, Люк? Мы же договорились. Я разрешаю тебе тут жить, а ты не водишь гостей без моего ведома.

– Знаю, знаю. Прости. Просто девчонка Чарли – твоя фанатка, у нее день рождения и он хотел показать ей твою комнату. Ну, знаешь, как подарок, – бормочет он.

Я смотрю на него, раскрыв рот от изумления. Он что, всерьез ожидает, что я поведусь на это?

– Сколько ты с них взял? И как часто так делаешь? – бесцветным голосом спрашиваю я.

Он снова начинает задыхаться:

– Ч-что?

– Сколько они тебе заплатили за возможность позаниматься сексом в комнате Окли Форда? И как часто ты это проделывал?

У него краснеют уши, и я понимаю, что угадал. Теперь все отвращение, которое я чувствовал, я испытываю к себе самому. Можно было догадаться, что рано или поздно Люк меня подставит. Они всегда так делают.

Я познакомился с ним пару лет назад в студии. Репетировал с тамошней группой, а он играл на басу, и мы как-то сразу подружились – слушали одну и ту же музыку, играли в одни и те же игры, ну, и все остальное тоже. Одно время мы вместе выступали в клубах, и с огромным успехом. Потом я пригласил его поехать со мной в тур. Но за последние месяцы он превратился в какого-то паразита. Вечно клянчит деньги, продает в интернете шмотки с моим автографом…

А теперь еще и это. Думаю, наша «дружба» себя исчерпала.

– Ладно, забудь, – бормочу я. – Просто собирай свои вещи и проваливай.

– Ну зачем ты так, брат…

Мое терпение лопается.

– Ди, – зову я.

Из-за моей спины появляется Большой Ди, складывает огромные руки на необъятной груди и яростно сверлит Люка взглядом. Тот, наконец, вздыхает, признавая свое поражение, и начинает собираться.

Раз уж Ди все равно с этим разбирается, я выхожу и поднимаюсь по лестнице, шагая через две ступеньки. Этот день все хуже и хуже. Началось со встречи с моей новой подставной девушкой, которая оказалась острой на язык стервой, а закончилось тем, что очередной человек, которого я считал своим другом, показал свое истинное лицо.

Сочась злобой, я врываюсь в гостиную, напичканную всякой электроникой, и беру из холодильника бутылку пива. Ну да, мне всего девятнадцать – но алкоголь, девушки и другие запрещенные развлечения были к моим услугам, сколько я себя помню.

Я открываю бутылку и плюхаюсь на кожаный диван. Сейчас только пять вечера, но мне совершенно серьезно хочется лечь спать.

В дверях показывается гладко выбритая голова Тайриса.

– Мы обо всем позаботились, Ок.

– Спасибо, Тай. – Я делаю глоток и нажимаю кнопку на пульте.

– Ди идет домой, – говорит он мне.

Днем они оба ходят за мной как приклеенные, но по вечерам, когда я куда-нибудь иду или у меня гости, остается только Тай. У Ди, как ни удивительно, есть жена и ребенок. У Тайриса никого нет.

– Если что-то понадобится, зови.

– Спасибо.

Он исчезает за дверью, я прибавляю звук и некоторое время переключаю каналы, но ничто не привлекает моего интереса. Десять минут смотрю документалку про индонезийских варанов. Пять минут – какой-то дурацкий ситком. Еще пару минут – спортивную передачу. Потом мне попадаются пятичасовые новости, и нескольких секунд хватает, чтобы меня взбесить, так что я снова начинаю переключать каналы.

Я уже было собираюсь выключить телевизор, но тут мое внимание привлекает знакомое лицо: случайно наткнулся на шоу, где два идиота активно комментируют материалы папарацци. На экране высокая стройная блондинка в обтягивающих джинсах и развевающейся голубой блузке выходит из аэропорта Лос-Анджелеса.

Эта блондинка – моя мать.

– …и совершенно не обеспокоена последним скандалом, связанным с ее сыном, – говорит ведущий.

Подождите, какой последний скандал? Я мучительно вспоминаю, что такого делал в последнее время, но ничего не приходит на ум.

На записи звучит хорошо знакомый мне мелодичный смех:

– Ах, ну подумаешь! Мой сын – здоровый молодой человек из плоти и крови. И если с вашей точки зрения поцелуи с красивой и вполне совершеннолетней девушкой возле клуба – это преступление…

А. Этот скандал.

– Тогда вам следует посадить за решетку половину парней в этом городе! – говорит мать. Затем надевает огромные солнцезащитные очки и элегантно садится в ожидающий ее лимузин.