Это просто невозможно
Шрифт:
– Знаешь, я могу легко тебе доказать, что ты ревновал.
– Ты когда-нибудь успокоишься?! Не ревновал я! Плевать мне, чем они там занимались!
– Вот и посмотрим, - согласился Блейз.
Со звонком они одними из первых покинули душный класс и остались ждать Поттера на лестнице, когда сверху донёсся возглас профессора Трелони:
– О, Мерлин, мой мальчик!
– Видимо, Поттер всё-таки умрёт от спермотоксикоза, - констатировал Блейз.
– Остерегайся дракона!!!
– снова донеслось из кабинета.
– Да, и с этим предупреждением она опоздала примерно на полдня - прокомментировал
Гриффиндорец дождался, пока все уйдут, и только потом осторожно спустился по шаткой веревочной лестнице. Драко только сейчас вспомнил, что на уроке почему-то не было его дружка-нищеброда. Хм, ну да ладно, не важно.
Слизеринцев Поттер пока видеть не мог, и, тяжело вздохнув, направился к лестнице, морщась от дискомфорта.
– Что ты собираешься делать?
– тихо спросил Драко, но приятель удостоил его лишь улыбкой, значащей: «Сейчас всё поймешь».
– Эй, Поттер?
– позвал Блейз, возникая прямо перед ним из-за поворота, и, не дождавшись ответа, схватил парня за руку.
Результат был предсказуем.
Даже ничего не сказав, Поттер с размаху впился поцелуем в губы Блейза, обняв его обеими руками за шею.
Малфой ожидал чего-то подобного, но он не предполагал, что искра смутного беспокойства с такой сумасшедшей скоростью сможет разгореться до пламени звериного бешенства.
Раскидавшая юношей в разные стороны магическая волна была столь сильной, что с диким грохотом вдребезги разлетелось несколько окон, а лестничный пролёт опасно содрогнулся, норовя уйти из-под ног.
Придя в себя, Поттер быстро вскочил на ноги, потирая ушибленный бок:
– Вы больные! Оба!
– крикнул он, и, подхватив упавшую с плеча сумку, умчался вниз по лестнице.
Драко обессилено опустился по стенке на пол, пытаясь унять мелкую дрожь. Напряжённые мышцы категорически отказывались расслабляться. Мерлин, он даже палочку не достал… Впервые в жизни стихийная магия вырвалась, подпитанная одними только эмоциями. «Неужели Блейз прав?!»
– Да что же это такое?!
– тихо спросил он вслух.
Ответом ему было лишь частое биение собственного сердца.
Впрочем, была ещё довольно странная ухмылка лучшего друга, однако для Драко она осталась незамеченной.
Глава 6
Чем глубже Драко погружался в дебри собственного сознания, тем чётче понимал, что с ним произошло нечто из ряда вон выходящее. Он никогда не совершал каких-либо поступков, не зная, зачем и почему он это делает, каковы мотивы и конечная цель его действий. Разум, воля и холодный расчет, а уж потом эмоции.
Так как могло случиться, что он позволил гневу захлестнуть себя, и утратил контроль над собственной магией? Как ни старался, Малфой не мог найти никакого разумного оправдания тому, что случилось… Разве что одно. Но это просто невозможно!
Ещё утром он мечтал, как будет праздновать победу всякий раз, как возбуждённый Поттер будет кидаться на людей с недвусмысленными намерениями. Этого следовало ожидать, ведь это и был изначальный замысел - чем чаще Поттер будет попадать в подобные ситуации, тем больше будет у Драко материала для провокаций, и больше шансов получить отпор от опозоренного гриффиндорца. Но почему тогда он готов был разнести ползамка, когда Поттер поцеловал Блейза,
Что же это всё значит?.. Сначала зелёные глаза фейтера, потом видение в хрустальном шаре, затем эта безумная ревность…
Да, действительно ревность, чего отпираться.
Неужели всё это не просто совпадение или магический сбой? Неужели он всё-таки неравнодушен к Поттеру?
Ему даже в голову не приходило думать о гриффиндорском недоразумении в таком ключе!
Ну, какой из Поттера объект мечтаний?
Мордашка, может, была бы симпатичной, если бы не эти дурацкие круглые очки! К тому же, они закрывают яркие изумрудные глаза. «Опять я про глаза! Сдались они мне!..» На голове постоянно царит какое-то неадекватное безобразие - Драко давно пришел к выводу, что в маггловских семьях детей не знакомят с расческой (подтверждением этой теории служило такое же гнездо на голове у Грейнджер, только больше в три раза!), и одежда у него вся как на слона сшита! К тому же гриффиндорский очкарик слишком худощавый (что довольно странно ввиду постоянных квиддичных тренировок)! Хотя надо признать, что эта хрупкость не казалась существенным недостатком, скорее вызывала желание защитить, сберечь, оградить от чего-то…
«Мама дорогая, о чем я думаю?!»
Удивляться чему-либо сил у Малфоя уже не было. Оставалось просто думать и послушно идти за потоком сознания, надеясь, что рано или поздно он пройдёт непроходимый лабиринт размышлений и выйдет к свету истины.
«Как он может мне нравиться?! Гриффиндорец, полукровка и защитник грязнокровок! Не человек, а один сплошной недостаток!»
Малфой вынырнул из царившего в голове вакуума и едва не оглох от накативших отовсюду звуков - оказалось, он уже давно сидит за слизеринским столом и пялится в пустую тарелку. Судя по количеству учеников вокруг, все уже давно закончили обедать и расходились по своим делам. До факультатива по Трансфигурации было ещё около получаса.
– Панси, а где Блейз?
– отсутствие рядом вездесущего приятеля было довольно странным явлением.
– Не знаю, но он сказал, что до тебя сейчас не достучаться и куда-то ушёл, даже не пообедав. Наверняка к очередной подружке. Ты в порядке?
– в глазах девушки горело любопытство и сотня незаданных вопросов, однако она всё-таки сдержалась.
– Да, всё в порядке… Просто голова немного болит, пойду, отдохну.
Кинув напоследок быстрый взгляд на гриффиндорский стол - впрочем, уже пустой, Драко направился в Подземелья. Голова, конечно, не болела, но идея отдохнуть сейчас не казалась такой уж плохой. Самокопание никогда не было его сильной стороной.
– Эй, Драко! Ты случайно Поттера не видел?
Малфой остановился на оклик, мгновенно чувствуя подступивший к горлу тошнотворный комок.
Грег стоял перед выходом из Большого зала и с надеждой взирал на Драко, совершенно не предполагая, что тот уже прокручивает в голове недавнюю картину страстного поцелуя, снова чувствуя накатывающее бешенство.
«Убить!»
– Его не было на обеде, я бы очень хотел с ним поговорить…
«Уничтожить!»
Драко казалось, что он звереет… Надо держать себя в руках!