Это всё так ненавижу, это всё я так люблю
Шрифт:
– Негритят! – прошептала Марина. Он остался верен своему обещанию.
– Ты меня на рассвете разбудишь, проводить необутая выйдешь!
Кофе с молоком или несладкое предательство
Они целовались на крыльце, под высокой столетней берёзой.
– Надеюсь, что я тебя ещё увижу! – сказала, улыбаясь, Марина.
– Конечно!
– Ой! Цезарь вернулся! – на крыльцо взобрался толстый дымчатый кот с белой манишкой.
– У тебя есть кот? – удивился Олег. – Ты не рассказывала!
– Не было повода!
Розовые
– Мне пора!
Он поцеловал её, спустился на дорожку, но не выдержал и вернулся.
– Дурачок ты мой! – Марина прижалась к нему.
На этот раз он целовал её долго, крепко.
– Всё, иди! – наконец сказала Марина ему. Он дошёл до калитки и обернулся.
Марина стояла на крыльце в платье цвета слоновой кости.
Их глаза встретились, через миг Марина снова очутилась в его объятиях.
– Хочу, чтобы ты прижал меня к калитке и поцеловал крепко-крепко!
Через минуту Марина уже вытолкнула его за калитку.
– Всё, Берёзка, пока!
– Всё, Лунтик, пока!
Марина протянула руку над забором, он взял её обеими руками и поцеловал.
– Ты хотел уйти с петухами, но, видимо, задержишься до обеда!
– Будь моя воля, я бы никогда отсюда не уходил…
Они не видели, что за ними наблюдают. Высокий темноволосый мужчина стоял на соседнем перекрёстке. Его глаза сначала внимательно изучили Олега, затем остановились на лице Марины. У неё было лицо счастливой влюблённой женщины.
«Как ты могла?» – подумал мужчина, чувствуя, что сердце сжимается от боли.
Это был Ваня.
Олег, насвистывая что-то себе под нос, едва не пританцовывал, шагая по тропинке прочь от Марининого дома. Он чувствовал какую-то лёгкость во всём теле и на душе.
«Я летаю, я в раю! Я себя не узнаю!» – придумал он на ходу и вслух засмеялся своим мыслям.
Марина провожала его взглядом. Чем дальше он отходил, тем сильнее хотелось вернуть его.
Внезапно что-то заставило её обернуться. Она едва не вскрикнула: Иван смотрел на неё зло, даже презрительно.
Ваня не выдержал. Он бросился бежать и догнал Олега за поворотом.
Он ударил его со спины, ударил по голове со всей силы. Олег пролетел метр вперёд и упал на землю, успев подставить руки. Он резко обернулся, но не успел защититься – Ваня ударил его по лицу ногой.
– Получи, урод!
Олег почувствовал, что кровь бежит у него из носа, попытался встать, но Ваня ударом ноги вернул его в лежачее положение.
У Олега кружилась голова, казалось, что фонари, дома и деревья пляшут вокруг него.
Ваня бил его ногами, бил зло, выплёскивая всю свою ярость и боль.
– Будешь знать, как чужое брать!
Олег чувствовал, как боль охватила его всего. Тело горело и ныло, моля о прекращении пытки. Кровь стучала где-то в висках, и Олег с ужасом ощущал, что теряет сознание. Последнее, что он помнил, это перекошенное от ужаса лицо Марины, склонившейся над ним.
Марина бежала изо всех сил, так, что ветер свистел в ушах. Она свернула за угол и увидела лежащего на земле Олега.
– Отцепись от него! – Марина схватила Ваню за футболку и оттащила в сторону.
Тот, не поняв, что за сила встала у него на пути, словно бык на корриде, ринулся вперёд.
Марина стояла перед ним, её глаза пылали от ярости.
– Не смей к нему подходить! Не смей! Я тебе не позволю!
Она не подпускала его к Олегу, готова была сама кинуться на Ваню.
– Я люблю его и не позволю тебе ничего с ним сделать! Ты опять появился тогда, когда тебе это удобно! Ты всегда думаешь только о себе! – Марина рыдала.
Иван замер на миг, смотрел на неё внимательно. Неожиданно он размахнулся и отвесил ей пощёчину.
Марина перестала всхлипывать, и, схватившись за горевшую щёку рукой, смотрела на Ваню.
А он уже шёл прочь. Песок хрустел под его ногами, и длинная тень бежала впереди него.
Марина повернулась к Олегу, наклонилась над ним… в это самое мгновение он потерял сознание…
Борьба любящего
Челюсть болела – всё-таки он сумел его достать… И когда только? Ваня ведь сразу сбил его с ног и не давал подняться с земли. Однако, челюсть ныла. Ещё ныла душа, чего давно с Ваней не случалось. Он даже порою сомневался, что у него есть то, что люди называют душою. Если есть, тогда где она находится? В голове? В груди? Во всём теле сразу? И какая она? Прозрачная и повторяет контуры человеческого тела? Или просто дымка? Или это всё выдумки?
Ваня старался отвлечься от тягостных раздумий, но ему это не удавалось… В гостях у него побывала платиноволосая Тата, которую он вскоре после её прихода выпроводил восвояси, отдав ей так и неотработанные деньги. Тата была красивой, ухоженной, но Иван остался равнодушным к её красоте и ухоженности. Она казалась ему насквозь засаленной чьими-то похотливыми мыслями, изляпанной, он будто видел на ней отпечатки пальцев всех тех, кто когда-либо до неё дотрагивался. Марина была полной её противоположностью – какой-то чистой и невинной. Ваня даже не представлял, что такие существуют ещё на Земле. Ещё при первой их встрече он окрестил её про себя тургеневской барышней. Долгое время он не доверял ей и ждал подвоха: вот-вот она сбросит маску «прилежной девочки» и станет такой, как все – корыстной, лживой. Но на Марине не было маски. Как только он это понял, всё изменилось. Он стал бояться потерять её. Ваня сам себе не хотел признаваться в этом, но в последнее время всё чаще и чаще думал о том, как она дорога ему. Её он хотел защищать, ради неё решил поменяться. И тут – такое…
От неё он не ожидал этого.
«И она… и она тебя предала… хотя… Что же ты хотел от неё, идиот? Чтобы она вечно ждала тебя и плакала по ночам в подушку? Чтобы тряслась от страха и места себе не находила от беспокойства?» – думал он.
Он обвинял и себя, и Марину, и обстоятельства, но не знал, что делать дальше. А душа ныла… Он прокручивал в голове каждую их встречу, и казалось, что кто-то опускает его сердце в горький мёд.
…Он подходил к Марининому дому, едва ли не летел. Ещё с порога почувствовал запах лимонного пирога – это был его любимый.