Это всё так ненавижу, это всё я так люблю
Шрифт:
Олег сделал шаг назад, готовясь пропустить девушку вперёд, но…
Недоумение промелькнуло в его глазах, когда он увидел направленное на него дуло пистолета…
Ответом ему стал выстрел.
Марине казалось, что она и не выстрелила вовсе. Олег продолжал стоять, глазами, полными безысходности, смотрел на неё. Она пила эту безысходность, смаковала каждую каплю… Снова прогремел выстрел… Олег сполз по дверному косяку, он не отводил глаз от её лица…
– Ма-ри-на! – по слогам прошептал он.
Девушка почувствовала, как пистолет дрогнул в её руке. Она стреляла в человека… Некогда любимого человека…
А пальцы уже в третий раз нажали на курок…
Марина испуганно огляделась, ей показалось, будто дверь этажом выше хлопнула…
Девушка машинально положила пистолет в карман, и, не оглядываясь, поспешила вниз по лестнице…
Пьяная ночь
Марине на мгновение показалось, что она оказалась в Китае – синее бархатное небо над головой расцвело вспышками разноцветных огней, со стороны города доносились радостные крики, гремел праздничный салют. Она давно мечтала побывать в Китае, поучаствовать в каком-нибудь праздничном шествии. Если верить фильмам и выпускам теленовостей, каждое торжество в этой стране – маленькая сказка. Все вокруг в красочных пышных костюмах и пёстрых масках, гремят барабаны и пушат хвосты бумажные змеи. Гигантские цветы распускались над Марининой головой, светящиеся, дрожащие и переливающиеся, затмевающие на мгновения даже звёзды. Марина, запрокинув голову, в восхищении рассматривала алмазные крошки, из которых состояли Большая и Малая Медведицы.
– Это единственные созвездия, которые я знаю… Вот он, Ковш! Ну, посмотри! – Марина вытянула руку, указывая на звёзды.
– Это не Ковш! – мягко поправил её мужчина, что сидел на вёслах. Лодка, едва покачиваясь на волнах, скользила вдоль берега. – Это Цефей!
– Да? Ну и пусть! Цефей! Красивое название! А ты, типа, у нас астроном? – захихикала Марина, поправляя рукой свои чёрные непослушные волосы. Они были шёлковыми на ощупь и постоянно соскальзывали с плеч – сегодня Марина была в атласном синем платье.
Ему так хотелось провести рукой по её прядям, пропустить шёлковые локоны сквозь пальцы, поймать их на лету, снова зажать в пальцах… Марина сделала ещё один глоток коньяка, подсела к Олегу, протянула бутылку, из которой пахло чем-то сладким:
– Выпей! Знаешь, как бодрит!
– Спасибо, не хочу! Марина, сядь на место, не раскачивай лодку!
Девушка сдвинула тонкие бровки.
– Почему не будешь? Ты за рулём, тебе нельзя? – она снова засмеялась и пересела обратно на скамейку. Олег услышал музыку – кто-то на берегу устроил мини вечеринку на открытом воздухе.
«Только не это! Только не это!» – подумал он. Спустя секунду лодка начала раскачиваться – Марина пританцовывала, встав в полный рост. Не смотря на то, что она была уже порядочно пьяна, движения её были продуманными и грациозными.
– О, Боже! Как здорово! Как мне хорошо сейчас! – Марина запрокинула голову, музыка охватила её всю, превратив в пластичное, неземное, шёлковое существо. – Вот это и есть счастье! Я счастлива! – она кричала это в расцвеченное огнями небо, небо, которое никогда её не слышало.
– Мариша, сядь, пожалуйста! – Олег обеспокоенно смотрел на девушку. Марина не слышала его, или не хотела слышать. Олег перестал грести, смотрел на неё скептически, но, в глубине души, восхищённо и влюблённо. Наконец она успокоилась, опустилась на деревянную перекладину.
– Я устала… Ой, я уже всё выпила… Отвези меня домой! Олеженька, пожалуйста!
– Хорошо! Любой ваш каприз, мадам!
– Я хорошо танцую, да?
– Да, здорово! – он уже приготовился слушать в сто первый раз историю о том, как, учась на первом курсе, Марина стала победительницей международного танцевального марафона, привезла из Мадрида золотую статуэтку, изображавшую застывшую в немыслимом положении танцовщицу…
– Вода тёплая… Ой, смотри, лилия! Олег, лилия! – Марина перевесилась через невысокий бортик, пытаясь дотянуться до маленького жёлтого цветка. Лодка сильно наклонилась.
– Марина, сядь! Я сам тебе достану эту лилию!
Всё случилось так быстро, что Олег не сразу среагировал. Перед его глазами, словно в замедленном кино проплывали кадры: Маринины волосы едва касаются воды, она сама погружается в воду и, кажется, зовёт его по имени, вода смыкается над ней, во все стороны расходятся огромные круги… Олег, не думая, прыгнул за ней. Лодка перевернулась и накрыла его сверху.
Город продолжал праздновать, а небо всё так же молчаливо смотрело на землю…
Звонок из неизвестности
Голос предательски начинал дрожать, Марина боялась, что сейчас расплачется. В горле стоял комок, который мешал произносить слова. Марина крутила провод и колотила ногой по тумбочке, на которой стоял телефон.
– Ваня я не знаю, что там у тебя происходит… Ты мне ничего не рассказываешь!
– Мариночка, что мы всё обо мне и обо мне? Давай о тебе поговорим!
– Мы обо мне и так достаточно поговорили… Ты знаешь, что у меня всё относительно нормально…
– Почему относительно?
– Потому что у меня не может быть всё в порядке, когда тебя рядом нет… А тебя практически никогда рядом нет… Я устала так, понимаешь? Я не могу больше за тебя переживать, у меня скоро сердце не выдержит!
– Мариш, не надо так волноваться…
– Как не волноваться! Я не могу тебе позвонить! Ты так редко появляешься, что я забываю, как ты выглядишь! – тут она преувеличивала, потому что помнила всё: как он дышит, как улыбается или недовольно морщит лоб, как сидит в кресле, опираясь на правый локоть… – Что у тебя происходит в жизни? Ты можешь мне рассказать всё! Мы вместе найдём выход из ситуации, мы придумаем, что делать!
Он вздохнул тяжело.
– Мариш, не плачь! – он слышал боль в её голосе, чувствовал, как она терзается, но никак не мог сейчас это исправить.
– Я устала тебя ждать… Нет, я готова тебя ждать, но я хочу нормальных отношений! Нормальных, понимаешь! Я их заслуживаю!
Он знал, что заслуживает, но никак не мог помочь ей эти отношения построить. «Построить отношения», «построить любовь» – такие вот модные словосочетания, но он давно уже убедился, что настоящие крепкие отношения действительно нужно строить, старательно и с любовью, ежедневно укрепляя и проверяя, нет ли где трещины… У него не было сейчас времени и возможностей на подобное строительство. Он сам был без опоры и мог в любую минуту накрениться, как Пизанская башня, и больше никогда не выпрямиться…