Это все - я!
Шрифт:
— Так заберите… — отвечают мои губы.
Уоу-уоу-уоу!!!! Полегче!!!!
— Не могу, душа моя, ты это знаешь… — мягко и грустно улыбается мужчина, а затем склоняется надо мной и проводит своими губами по моей скуле, лаская дыханием, — даже сейчас, находясь под контролем, ты такая желанная для меня…
Это что, блин, такое?! Кто заказывал тег «эротика» в мою персональную эпопею?..
— Я желаю вас не меньше, — отвечает мое тело, прикрывая глаза от наслаждения-реально-что-здесь-происходит?!?!
— Это твоя кровь реагирует на мою силу. Но, обещаю тебе, я добьюсь той же реакции в реальности — когда ты будешь
И глаза мужчины перестают сверкать красным, а мое тело произносит слабое и слегка растерянное «Граф…», после чего тот произносит мое имя, и мы расходимся, перебросившись парой фраз про мастера Платьеццо и время его прихода.
Граф-красный-глаз исчезает, а мое тело скрывается за дверью…
И что прикажете делать?.. Как возвращаААААААААААААААААААААААААААААА…ться.
Когда меня полностью втягивает в тело Марьянеллы без всякого вмешательства с моей стороны, я делаю два шага вперед по инерции и удивленно останавливаюсь.
Черт.
Если я сейчас все верно поняла…
У хозяйки этого тела было то, что могло заинтересовать всех трех представителей Сильных Мира Сего…
Кажется, Марьянелла могла управлять временем!
— Вот это я попала, — изумленно протягиваю, подходя к зеркалу.
Магия подобного рода — дело нешуточное, это даже я, человек из мира, лишенного чудес, понимаю очень хорошо. И если все дело в моих способностях, и все трое мужчин хотят использовать меня в своих целях, то я должна понять — что у них за цели. И это теперь задача номер один!
И самым опасным в тройке на данный момент является граф…
Прохожусь по комнате.
Однако, хитер темноволосый! Разговаривает со мной, держа под контролем своей силы. Обещания серьезные раздает.
Как чувствовала, что с этим его красным взглядом что-то не так! Что это — гипноз или внушение, — я так и не поняла. Одно ясно точно: от этой штуки не увернуться, ну, разве что в глаза нарочно не смотреть. И еще кое-что… граф по какой-то причине не говорит о своих претензиях на меня королю Контраду и хочет забрать меня в неизвестное «куда-то» — но пока медлит. Интересно — чего ждет? Когда я пройду отбор невест?!
А я как чувствую, что пройду его до конца! Вот прям тем самым местом чувствую!
И самое любопытное… все трое мужчин друг с другом ни разу не дружны, но соблюдают приличия — при этом двое из троицы официально ходят под королем, но являются если не врагами, то соперниками (правда, не понятно по какому поводу, и в чем они вообще соревнуются)! Граф Дроттер не говорил об этом открыто, но мне хватило его вида, когда мы разговаривали об Архимаге, а Анвар… по Анвару видно, что у в него принципе характер — не подарок. И только король Контрад упорно делает вид, что он лоялен настолько, насколько это только возможно, и вообще он — друг всем живым существам, а мне — так едва ли не любовник!
Интересная, к слову, фигура… король. Что-то в его поведении, а также в его отношении и ко мне, и к графу, и к Архимагу, заставляет меня задуматься над тем, что он не так прост, как кажется…
И этот образ эльфа-развратника — не более чем маска, надетая из-за сложившихся обстоятельств.
Надо будет к нему присмотреться…
Падаю на кровать и прикрываю глаза. Вот так подарочек ты мне подбросила, Марьянелла…
Думала,
— Мастер Платьеццо…
— А где ваш энтузиазм, прекрасное создание?! — вот только его недовольства хватает ненадолго, — Какие волосы! Какая ножка! Однако, нам подойдет что-то легкое-струящееся-воздушное… Девочки! — мастер два раза хлопает в ладоши и прислужницы мгновенно вытягиваются по струнке, как в армии, — Шелк!
— Шелк-шелк-шелк! — за-«гур-гур»-или прислужницы, мгновенно вылетая из моих покоев и оставляя меня наедине с мастером Платьеццо в одном нижнем платье.
Хорошо хоть у них здесь, в Сарамнии, нижнее платье — это как в нашем мире летний сарафан: вроде все закрыто, но ткань тонкая, мягкая, собранная на талии, благодаря корсетному плетению со спины, и с выточками на груди. Да, чуть выше колена и с рюшами по подолу — уж не знаю для кого эта красота, кроме самих девушек и их служанок нижнее платье никто и не видит…
— Зеленый, — обходя меня по кругу и пристально вглядываясь в каждый сантиметр моего тела, протягивает мастер Платьеццо, — золотой, сиреневый и персиковый, — он подходит ко мне и нюхает волосы, — да, определенно персиковый. Пока хватит. Девочки! — во всю глотку вопит.
И снова «гур-гур-гур», увеличивающийся по звуку — и в мою комнату вновь влетают прислужницы с огромными рулонами материала. Не успеваю я вздохнуть, как моя талия уже измерена, как и размер груди, и вообще — измерено все, что можно было измерить!
Мастер Платьеццо громко повторяет все цвета, названные им вслух со мной наедине, после чего несколько прислужниц с рулонами убегают обратно. Те, что остаются, начинают прикладывать ко мне материал и так, и этак, а мастер Платьеццо в это время делает наброски в небольшом альбоме, как по волшебству, оказавшемуся у него в руках. Еще через пять минут гения озаряет, он откидывает карандаш и альбом (которые успевают подхватить в воздухе его помощницы-циркачки) и произносит вслух лишь три слова:
— Я вижу его!
На лицах девушек появляется такой дичайший восторг, что мне самой становится интересно, что там увидел мастер, однако, с вопросами пришлось обождать: все присутствующие в комнате ручейком потекли на выход следом за гением, шепотом обсуждая, что же это будет за шедевр?..
Остаюсь одна, с открытой настежь дверью в покои, в нижнем платье, с распущенными волосами, спускающимися до пояса тяжелыми локонами, и большим вопросом на челе…
Ага… И что?.. Это все?.. Или они еще вернутся?.. Рулоны-то здесь остались, как и ножницы, и измерительная лента…