Этот мир твой
Шрифт:
– С ума сошли! Пробиваться в тюремный сектор, а потом тащить кучу людей? Да нас…
– Стоп, – встал между ними Вячеслав. – Для начала, у нас есть возможность посмотреть планировки базы целиком, в том числе и тюремный сектор?
– Ну… есть.
– Тогда сначала смотрим их. Ворон, я вас понимаю, но… Если честно, я тут прикидывал варианты прорыва к модулям. Извините, но прорыв к транспортникам я предлагаю оставить на крайний случай. Мне не нравится, как расположены посты. Уверен, свеги должны были предусмотреть возможность бунта и попытку к бегству. Вполне вероятно, что наш прорыв к ангарам давно просчитан и потому бесполезен. А вот то, что мы будем атаковать в противоположном направлении…
– Только вы, земляне, такие психи, – буркнул Ворон.
Но едва на полу засветился тюремный сектор, Вячеслав и Паула, не сговариваясь, оторопело переглянулись.
– Они не могут быть такими придурками. Не могут, – высказал мнение Вячеслав.
– Да нет, могут, – не согласилась Паула. – Чисто гражданское мышление и тяга к оптимальному использованию кубатуры. Заправлял всем свег, привлекали к проектированию таких же гражданских, которые вообще не понимают, что такое война. Тому же Ворону они были просто обязаны ограничить информацию по планировкам, тем более в реальном времени, но и не подумали. Ворон, там ведь не всегда тюрьма?
– Ну да, – растерянно ответил Ворон. – Обычно это казармы личного состава с возможностью переконфигурирования секторов под то или иное назначение. Но там абсолютно надёжные системы, и даже несмотря на это – тройное дублирование.
– И всё в одном месте, – ухмыльнулся Вячеслав. – Удобнее ремонтировать, меньше тянуть коммуникаций.
– Гражданские. Они в принципе не допускают мысли о проникновении диверсантов.
– Но… это же завязано на системы жизнеобеспечения базы, – ошалело возразил Ворон. – Вы хотите там всё просто взорвать? А если автоматика такую варварскую гибель одного из центральных узлов не успеет компенсировать? Половина уровней останется без света и воздуха. Да только полный псих…
– Три полных психа у нас тут есть. Вы четвёртый, потому что вам никуда с этой подводной лодки не деться, – неожиданно сказала Варя.
– Какой лодки?
– Неважно. Слава, командуй дальше. Хорошо, освободили мы их, получили оружие. Дальше?
– Ворон, у базы наверняка есть система самоликвидации, – спросила Паула.
– Есть, – на лице мужчины появилась решимость отчаяния. – Но она завязана на основной реактор. Хозяева умирать не собираются. Они отступят, потом отдадут сигнал на взрыв. Можно отрезать реактор физически. Защитник сможет. Вот она, – он показал на Паулу, – я так понимаю, реактор заблокировать сможет. Тогда останутся маломощные аварийные системы, их не хватит на подрыв. Только если мы потом реактор не перезапустим, то в итоге все задохнёмся.
– Такого варианта ни свегам, ни отверженным в голову не придёт, – согласился Вячеслав. – Генераторы страха на территории базы? Инсекты? Газ?
– Генераторы тоже запитаны от реактора, оборудование высокого энергопотребления. На планах мы видим только постоянные системы. Но если в тюремной зоне дополнительно смонтировали источники резервного питания, их хватит минут на пятнадцать-двадцать работы генераторов, не больше. Остальная база будет чистой. Инсектов, которые в главном хранилище, не расконсервировать на аварийных источниках. Против нас могут послать тех, что уже на погрузке, и то если удастся их перепрограммировать. У них принципиально прошито, что своих и на своей территории атаковать нельзя, а тут вся база для них – красная зона. Опять же центральная компьютерная система без энергии. Разве что кто-то из хозяев решится подключиться к сознанию инсекта напрямую, но и тогда им придётся каждую особь перепрошивать отдельно. А пускать газ, когда вокруг космос… свеги не самоубийцы. Если и захотят, система жизнеобеспечения всё равно не даст. Аварийная блокировка никому не подчиняется, она мгновенно локализует заражённый ядовитым выбросом сектор, это прошито самыми высокими приоритетами и во всех системах.
– Насчёт инсектов тогда вообще не беспокоимся. Не барское это дело, руки марать. Так что вряд ли они займутся перепрошивкой немедленно, а потом это уже окажется неважно, – подвёл итог Вячеслав. – Такое допущение – риск, но риск оправданный. Освобождаем пленных. Формируем две штурмовые группы. Одна захватывает и удерживает реактор. Вторая атакует узел связи. Даже аварийных источников хватит послать нашим сигнал, где мы. А там нужно продержаться совсем немного, пока не подоспеют «демоны». Ну что, защитники? Никто?..
– Кроме нас! – продолжила Варя.
– Поехали! – закончила Паула.
К управляющему центру защитники вышли опять через коридоры свегов. Варю всё-таки уговорили на первое время оставаться в тылу, хотя она и рвалась в бой. Но ей поручили стеречь небольшую груду оружия – в мастерской нашлось почти два десятка разных «паяльников» и «сварочных аппаратов» – и девушка согласилась. В нужном месте оба защитника выбрались в общий коридор, сверкнули несколько ветвистых фиолетовых молний, от которых дверь поста контроля разлетелась на куски. Как на полигоне, Паула и Вячеслав забросили в проём несколько гранат, кустарно изготовленных из энергоблоков. Комната полыхнула жаром, всё, что там было, испарилось от вспышки в пару тысяч градусов. И тут же молнии начали кромсать настенные панели, выжигая спрятавшиеся за ними линии питания, управления и наблюдения. На всю базу истошно заорала сирена, но автоматика сейчас играла за землян. Аварийные переборки схлопнулись, отрезая повреждённый участок – но только снаружи, внутри сектора из-за повреждения сигнальных линий переборки остались неподвижны.
– Варя, освобождаешь пленных. Ворон, вы с ней. Нам некогда ждать, пока отключится автономное питание генераторов страха. Показываете Варе где генератор – она его сжигает.
– Слава, а вы?
– А мы ждём гостей, аварийные двери они вскроют быстро. Не переживай, на этой позиции мы батальон остановим.
Варя и Ворон переглянулись, подхватили оружие и торопливо побежали вглубь тюремного сектора. Первый излучатель они заметили, когда Ворон неожиданно задрожал, покрылся потом и торопливо сделал несколько шагов назад.
– Вон там.
– Вижу. Получай!
Попала девушка со второго раза, но решила считать результат удовлетворительным и сразу же двинулась к камерам. Камеры представляли собой отдельные комнаты, где разместили по десять человек. Дверей в камерах не было, открытые проёмы – всё равно в коридор не выйти, пока работает излучатель страха. В первой комнате, куда забежала Варя, одни пленники так и сидели безучастно на кроватях, несмотря на шум, другие настороженно вслушивались в происходящее в коридоре. Увидев девушку, все мгновенно вскочили.
– Быстрее! Мы начали восстание, но там всего двое защитников. Они долго сектор не удержат! Генератор в коридоре я сожгла.
Больше людям ничего объяснять было не надо. Похватав оружие, все кинулись в сторону боя, а Варя уже спешила к следующей камере. Когда она закончила с последней и вернулась, сгорая от беспокойства, стычка уже закончилась. Враг, столкнувшись с ожесточённым сопротивлением, отступил. А дальше сначала короткий прорыв к мастерским, свеги слишком поздно сообразили, что пленники не собираются пробиваться к транспортным модулям, затем – передышка, чтобы вооружиться… И казавшийся бесконечным бой. Паула и почти две трети из полутора сотен освобождённых пленников ушли к реактору. Остальные выжидали, затаившись до тех пор, пока освещение на всей базе не замигало и не сменилось тусклыми лампами аварийных систем. Тогда уже начали свою атаку в сторону узла связи. Ворона, Варю и Вячеслава сразу же поставили в конец строя, настрого предупредив не лезть под выстрелы. Если они трое не дойдут до передатчика, сражение проиграно… Не раз и не два приходилось переступать не только через тела врагов, но и через своих убитых. У Вари в глазах стояли слёзы, но она шла, стиснув зубы. Вячеслав держался, он тоже оплачет товарищей – но потом. Сейчас надо дойти, иначе все они погибают зря.