Этрусская сеть
Шрифт:
Можете вы вспомнить кого-нибудь, кто так на вас зол, чтобы хотел устроить вам гадость?
– Пока я здесь, кое-кому на мозоли я наступил, – признался Брук, – но это, по большей части, люди, стоящие на верхних ступеньках в местных художественных кругах. Не сказал бы, что эти люди затеяли бы такое. Единственный человек…
– Да?
– Но это ерунда. Единственный, кто на меня зол – это человек по имени Лабро.
Бывший сторож поместья профессора Бронзини в Волатерре. Думаю, его выгнали из-за меня. – Он рассказал консулу
– И вы с ним встретились ещё раз в городе?
– В пятницу, когда шел домой. Собрался мне что-то сказать. Думаю, это был только повод выманить у меня деньги.
– Мог он знать номер вашей машины?
– Когда я приезжал на раскопки, его он видеть не мог, если вы это имеете ввиду.
Машина оставалась внизу на дороге. Но мог его выяснить.
– Как?
– Мое имя есть в телефонном справочнике. Гараж всегда открыт. Достаточно приехать и взглянуть.
– Да уж, – протянул сэр Джеральд. Вся эта ситуация казалась ему крайне неправдоподобной. – О чем они вас допрашивали?
– Да почти ни о чем, так, общие вопросы. – «Вы были в тот вечер вне дома? – Куда направились?» – и все такое. Хотели, чтоб я сознался, но не вышло. Это им не понравилось. Насколько я понял настоящий допрос начнется завтра, когда мной займется следователь из прокуратуры.
– Ничего не говорите, пока не будет адвоката. Я кого-нибудь найду.
– Не надо, – ответил Брук. – Профессор Бронзини уже прислал. Зовут его Тоскафунди, и он очень уверен в себе.
2. Тройственное соглашение
Прокурору Антони Риссо было около тридцати, свое детское личико он любил прикрывать черными очками, подражал Генри Фонда и был крайне честолюбив.
В понедельник в десять утра его вызвали к Бенцони, который был городским прокурором и, естественно, его начальником. Бенцони сказал:
– Я слышал, вы хотели заняться делом того англичанина, Брука. По принятому у нас порядку очередь Кавальери, а за ним Маццо. У вас есть весомая причина этот порядок нарушить?
– У меня две причины, – ответил Риссо. – Во-первых, из того, что я прочитал в материалах полиции, многое будет зависить от результатов экспертизы, а у меня, как вы знаете, соответствующее образование. Во-вторых, обвиняемый – англичанин, а я говорю по-английски гораздо лучше чем Кавальери или Маццо.
– И в-третьих, – подхватил Бенцони, – вы ведь выставили свою кандидатуру на выборах, не так ли? И успех на процессе, где ответчик – англичанин, а жертва – почтенный старик – итальянец может увеличить ваши шансы и добавить сколько-то голосов.
– Ничего подобного мне и в голову не приходило, – обиженная мина Риссо была так правдива, что и Бенцони усомнился, не обидил ли он его невзначай.
– Ладно, – сказал он. – Будем считать, что причины веские. Но не надо предвзятости.
– Разумеется, нет.
– И я хотел бы получать регулярную информацию о ваших успехах.
– Обычный порядок…
– Обычных официальных донесений недостаточно. Это не рядовой случай.
Риссо осторожно заметил: – Я ознакомился пока с предварительным донесением, но сказал бы, что это рядовой случай водителя, сбившего человека и скрывшегося с места преступления.
– Впечатление бывает обманчиво, – сказал Бенцони. – У меня на такие вещи нюх, и не думаю, что этот случай – заурядный. Постарайтесь действовать поосмотрительней.
Когда Элизабет пришла к капитану Комберу, там была Тина.
– Входите, входите, – сказал капитан. Бородка его агрессивно торчала вперед, глаза воинственно пылали. – Я рад, что вы здесь. Вы насчет Брука?
– Разумеется. И помочь ему, если возможно.
– Тогда мы заключим тройственное соглашение. И я сказал бы, что для победы правды и света нам понадобятся любые союзники, каких мы сможем найти. Тина тут рассказывает удивительные вещи. Думает, что главным действующим лицом во всей этой истории был тип по имени Диндони.
– Диндони – крыса! Жаба! Мерзкая змея! Вонючая гусеница! – сказала Тина.
– Полагаю, этого хватило бы на целый зоосад, – заметил капитан. – Лучше уж расскажу я, вы слишком расстроены, Тина.
– Как мне не расстраиваться, если синьор Роберт в тюрьме? Его незаконно арестовали только потому, что злые люди его оклеветали.
– Мы все огорчены, Тина, но не следует терять голову, это ничего не даст. Так вот послушайте, что рассказывает Тина, мисс Уэйл. Мило Зеччи, оказывается, дважды пытался встретиться с Бруком. Вначале они сошлись у Зеччи, но ничего не вышло, Мило решил, что Диндони их подслушивает.
– Объяните мне, кто это – Диндони.
Капитан объяснил.
– А мы ему ещё не верили, – вслипнула Тина. – Думали, это старческие страхи. Как же мы его не послушали! – Теперь её слезы потекли ручьем. Правда, через минуту она уже успокоилась и бодро сказала: – Не время реветь. Нам нужно найти тех гадов, что убили папу, и сделать все, чтобы они получили по заслугам.
– Что мы о них знаем?
– Тинин отец утверждал, что их двое. И они не из Флоренции, он считал, что они с юга. И одного видел вместе с Диндони.
– Найти их будет нелегко, вам не кажется?
– Есть одна нить, по которой мы можем идти, чтобы из этого не вышло.
– Не одна, – возразила Элизабет. – Папа говорил сегодня утром с Бруком, и тот упомянул человека по имени Лабро. Он был сторожем на раскопках Бронзини. Когда Брук заезжал туда, что-то произошло и Лабро лишился места. Видимо, думал, что это вина Брука и что Брук должен ему это как-то компенсировать. И они вдруг случайно встретились – как раз в пятницу вечером, когда произошло несчастье.