Этрусская сеть
Шрифт:
– Вот именно.
– А гробовщик, которому лгать ни к чему, утверждает, что несчастье произошло часом позже.
– Тоже правильно.
– Так что теперь все ясно – или нет? Они просто вывели машину Брука из гаража, когда Брук уже спал – пес услышал их и залаял – и переехали ею Мило Зеччи.
– Да, но… – начала Элизабет.
Капитан, видимо, тоже заметил, – что-то не то.
– Не забывайте, – сказал Риккасоли, – что два факта подтверждены экспертами и неопровержимы. Во-первых, что Мило Зеччи был действительно сбит машиной Брука, и во-вторых, что он умер только через два
Думаете, его связали, положили в колею и переехали, а потом развязали?
– На тех двух убийц, о которых мы слышали, это похоже, – буркнул капитан.
– Согласен, но это невозможно. Во-первых, остались бы следы от пут. Во-вторых, машина его сбила, а не переехала. В-третьих, для них было слишком рискованно оставить его в живых. Ведь он мог бы выжить. И если не выжить, то прийти в себя и все рассказать.
– Вот тут я с вами согласен, – сказал капитан. – Но что касается остального, связывать его было не обязательно. Можно было поставить его посреди дороги и держать под дулом револьвера.
– Никогда, – заявила Тина. – Не послушался бы даже под угрозой тысячи револьверов. Он бы боролся и бился с ними. Не шел бы как баран на заклание.
– Да это ничего бы и не дало, – сказал Риккасоли. – Положим, вам кто-то, угрожая револьвером велит стать посреди дороги. Что сделаете вы, увидев мчащийся автомобиль? Отскочите в сторону! Быть застреленным ничуть не хуже, чем задавленным.
Элизабет добавила: – Но это ещё не главное. Если мы теперь уже знаем, что кто-то убил Мило Зеччи и тем подстроил ловушку Роберту – чтобы Мило не мог поговорить с ним и чтобы не всплыла история с этрусской гробницей и поддельными древностями – все это значит, что мозгом заговора не может быть никто, кроме профессора Бронзини.
– Ну и в чем же проблема? – спросил капитан.
– Я с ним никогда не встречалась, но много слышала, а вы с ним встречались неоднократно. Скажите честно, похож он, по-вашему, на ловкого преступника, способного организовать, – как вы это назвали, доктор? – тщательно продуманную аферу, имеющую все признаки профессионализма?
– Значит он прекрасный актер, – сказал капитан, сам не слишком веря в свои слова.
В то же время, когда шли эти разговоры, карабинер Сципионе пережил шок. Он сидел в канцелярии на Виа дей Барди и складывал в папку вечерние сводки из отелей и пансионов, когда двери открылись и вошел незнакомец. Был он мужчиной среднего роста и того же возраста, черноволосым, аккуратно одетым.
– Что угодно? – спросил Сципионе, продолжая копаться в бумажках.
Незнакомец ответил:
– Я хотел бы поговорить с начальником.
– Лейтенант Лупо занят. Не могли бы вы сказать мне, в чем дело?
– А если я этого не сделаю?
Сципионе поднял глаза. Хотя человек улыбался, в голосе его прозвучал странный тон, вызывавший сигнал тревоги. Сципионе резко спросил:
– Кто вы такой и чего хотите?
Человек сунул руку в карман, достал бумажник, из него визитную карточку и положил её на стол.
– Прошу прощения, синьор полковник, я уже бегу!
Но прежде, чем он подошел к дверям, те распахнулись и вошел лейтенант Лупо.
Сципионе молча сунул ему визитку. Прочитав её, лейтенант с улыбкой шагнул к посетителю.
– Полковник Дориа! Вы из Рима? Я слышал о вас, хотя мы и не встречались.
– Теперь эта ошибка исправлена, – сказал полковник. Сев, он жестом предложил лейтенанту поступить также. – Прежде всего следует сообщить вам, почему я здесь.
У меня есть письмо от вашего начальства в Риме, подтверждающее мои полномочия.
Но не в письме дело, тем более в нем не упоминается, что ваше начальство действует тоже по приказу – по приказу самого министра внутренних дел.
– Министра?
– Новый министр, заняв свой пост после выборов, выразил недовольство ходом расследования дела того англичанина, Брука, вокруг которого было столько шуму в прессе. Он лично ознакомился с делом и я получил приказ возглавить расследование.
Тишину вдруг нарушил карабинер Сципионе, переступив с ноги га ногу, и полковник Дориа словно только теперь заметил его присутствие, сказав:
– Мы могли бы продолжить беседу у вас в кабинете, лейтенант?
Сципионе распахнул перед ними дверь. Лицо у него пошло красными пятнами, словно после пощечины.
Когда они остались одни, полковник Дориа сказал:
– Первое, что мы должны сделать – отстранить от дела Брука этого молодого человека.
– Но он очень способный сотрудник.
– Несомненно, – согласился полковник. – Но – сицилиец.
– И что из этого?
– Ничего. Но я ведь тоже ознакомился с делом. В настоящее время во Флоренции находятся два опасных мафиози. Они прибыли несколько недель назад. Об их прибытии нам доложили с вокзала.
– Это правда, – признал лейтенант Лупо. – Но я тут же распорядился проверить все пансионы, отели и меблированные комнаты. Безрезультатно.
– Кто проводил проверку?
– Сципионе. Но ведь…
Полковник Дориа прервал его, подняв руку.
– Не делайте поспешных выводов. Не забывайте, что многие сицилийцы, хотя и не члены мафии, все равно симпатизируют ей. Слежку за свидетелем и Диндони, который, видимо, был убит теми же двумя мафиози, вы тоже поручили Сципионе. Что он вам доложил?
– Диндони он потерял в толчее. Всюду было полно народу, понимаете, я не могу его упрекнуть.
– Я тоже, – согласился полковник, – ему не повезло. Но это тот случай, когда оплошности недопустимы, понимаете?
Лупо все прекрасно понял. Если министр лично заинтересовался делом, будет лучше для всех, начиная с командования корпуса карабинеров в Риме и кончая последним лейтенантом во Флоренции, если дело будет удачно раскрыто и гладко закрыто.
– Что вы предлагаете? – спросил он.
– Прежде всего – найти тех двоих. С учетом сведений, полученных в Риме. Теперь мы о них знаем все. Пока их можно задержать за какой-нибудь проступок – например, за то, что не зарегистрировались при приезде, этого достаточно. Потом я хочу лично допросить всех свидетелей, то есть Лабро, гробовщика и Марию Кальцалетто.