Этюд в серых тонах для двоих
Шрифт:
— Что же, я буду рад помочь, если мои услуги тебе потребуются. У тайной канцелярии много своих контактов, но я из самой разведки, — важно высказался он.
Я едва не рассмеялась. Может, это и правда, но мои отчеты они встречали с искорками восторга в глазах. Бравада, что ему доступно больше информации — лишь наносная перед моей агентурной сетью.
— Кстати, почему и вы, и тайная канцелярия так открыто существуете? Если о вас все знают и приветствуют едва ли не по именам, то о каком скрытом наблюдении может вообще идти речь? Никогда этого не понимала, но раньше не сталкивалась.
— А кто тебе сказал, что мы — единственное подразделение? Мудрость предков звучит так: «если хочешь спрятать что-либо важное, сделай это у всех не виду». Парочка специалистов служат как стражи, к которым могут прийти все подряд, а остальные, как и положено, под постоянным прикрытием и на мелких подставных должностях. Кто обратит внимание на того же писаря при штабе? Зато поток информации, что через него проходит, колоссальный.
— Занятное знание, но я слишком устала для восторгов и новых логичных вопросов. День был слишком длинный, — намекнула я на то, что темы незваный гость поднимает, уже не относящиеся к нашему прошлому.
— Неужели ты использовала свою магию из резерва? — обескуражил меня вопросом Грахт, отчего я едва не подскочила в кресле.
— Я похожа на дуру? Кто будет так рисковать не в военное время?
Рассмеявшись, он кивнул, полностью меня поддерживая.
— И все-таки, школа, которую закончила ты, была самой лучшей для доброй и мягкой девочки.
— Не думаю, что у меня был большой выбор, а из закрытой школы и тюрьмы в перспективе я выбрала оптимальное решение, устроившее меня полностью.
— Тюрьмы? — поразился он.
Я покачала головой.
— Это еще один долгий разговор и начинать его сейчас я не желаю. На выход, — поднявшись, я указала старшему лейтенанту на дверь. — Мой рабочий день давно закончен. Освободите помещение, пожалуйста.
— Если хочешь, я подброшу тебя домой.
— О, нет. Не дави на меня, втираясь в доверие. Одно дело, поговорить о набившем обоим оскомину прошлом и совсем другое — допускать вас в мое настоящее. Вы только мои коллеги. Точка.
— Но ты ведь не откажешься контактировать с нами по службе? О твоих умениях после сегодняшнего только слепоглухонемой не в курсе.
— Не откажу. Раньше ты был тенью Донгара, а теперь прям расцвел. Не одной мне пошел на пользу тот судебный процесс.
— Говорю же, мы с тобой по-настоящему никогда не встречались. К твоему поступлению от меня осталась жалкая тень еще не подавленной личности. Анлика была на курс старше нас, потому и пробраться в головы такой мелюзги для нее не составило труда.
— Ох уж, эти коварные артефакторы, — закатила я глаза, устав за сегодняшний день от его оправданий, умело укрытых за кучей слов. — Все, Грахт Гартон, вали домой, пока я не натравила на тебя призрака какой-нибудь вредной старухи, чтобы она мучила тебя нравоучениями денно и нощно. Может, тогда моя душенька посчитает себя освобожденной от оков прошлого.
Он явно что-то еще хотел сказать, но промолчал, к великому счастью. Никаких предложений пойти с ним куда-то или встретиться вне офиса я бы не вынесла сейчас. А может, и в принципе отказала.
Пусть хоть слезно плачется, как гадкая девчонка их всех обманула, относиться к подобному я буду скептически. Любой ментальный дар или воздействие на психику сталкивается с установками защиты самой личности, и если они идут вразрез, то влияние становится невозможно. А тут еще ученица, что обозлилась на чужую славу, так просто смогла пошатнуть моральные устои такой сплоченной компании, сделав их подвластными своей воле марионетками?
Нет, я, конечно, верила, что воздействие могло быть, ведь его история, хоть и звучала складно, не была зализанной, как часто бывает с выдумкой. Такие черты появляются, если над ложью работают профессионалы, к которым теперь относился мой давний враг. Но кто же сказал, что я обязана переводить гадкую троицу сразу в статус непогрешимых и достойных доверия мужчин? Нет-нет, пока сама не разузнаю все подробности, послушно кивать головой не стану.
Оставшись в кабинете одна, я крикнула помощника.
— Еще одна подобная выходка и я разорву наш договор, — строго посмотрела я на него. — ТЫ не мой приятель, а слуга. Это с теми, кто живет в моем доме с МОЕГО дозволения, я добрая и пушистая. Они своими делами доказали, что я могу им доверять во многом, если не во всем. Знай свое место, призрак, или сестры Смерть и Жизнь получат материал для работы очень скоро.
— Прошу меня простить, — склонил голову мерзкий интриган, в которого хотелось чем-нибудь запустить.
Жаль, что смысла в этом не будет.
— Но вы судили однобоко…
— Не твое дело, как я судила! — ледяным тоном проговорила я, обрывая его оправдания. — Они и сами понимают, что большую часть времени травили меня по собственной воле. Им всего лишь задали верный вектор для потока ненависти. Или ты думаешь, я не заметила, если бы эта Анлика нашептывала им на ухо, стоя рядом? Ты меня совсем за дуру держишь?!
— Прошу еще раз простить меня. Впредь подобного не повторится.
— Очень надеюсь. С сегодняшнего вечера за твоими действиями будет постоянный пригляд. Мое доверие еще заслужить нужно.
Отдавать какие-то еще приказы по имеющимся у меня вопросам я не стала. Пусть не думает, что я приму все случившееся, как данность. Доверять призраку, что выделывает подобные фортели, нет никакого желания.
— Надеюсь, завтра и впредь ничего подобного не произойдет.
Вызвав себе такси, я ушла, наплевав на оставленный беспорядок. Пусть работает и наводит в кабинете порядок. Ему-то отдыхать не нужно, в отличии от меня. За ночь и кружку сможет вернуть в общую комнату, и прочие недочеты исправить.