Этюд в тонах Шарлотты

Кавалларо Бриттани

– Я Хэээйли, – произнесла она с ленивым калифорнийским акцентом. – Собираюсь поступать в следующем году. Я приехала с мааамой, но мне хотелось самой посмотреть кампус. Сегодня вроде будет вечеринка? – Пальцем она коснулась моей груди. – Хочешь взять меня с собооой?

Меня ни от кого еще так не воротило.

Я резко отпрянул и врезался в стол с химическим оборудованием. Зазвенели мензурки; одна даже упала на пол и разбилась. А передо мной, несмотря на весь этот маскарад, снова стояла Холмс – жесткая, загадочная и… довольная.

– Отлично, –

сказала она своим обычным хриплым голосом, торопливо запихивая вещи в рюкзак. – Если Хэйли тебе не понравилась, то она – как раз то, что мне нужно.

– Нужно для чего?

– Терпение, – отозвалась Шарлотта. – Обещаю, позже все тебе расскажу.

Она бросила взгляд на список подозреваемых, на имя в самом его конце. Август Мориарти.

– Все расскажу, Ватсон. Но не сейчас.

– Это чертовски несправедливо, – пожаловался я.

– Ты прав. – Холмс улыбнулась. – Можем продолжить разговор ночью, за покером. Там я буду в своем обычном виде.

– Никто не придет. Все считают нас убийцами.

– Как раз поэтому придут все, – поправила она.

– Считай, что тебе повезет, если хотя бы я буду.

– Мне повезет, – коротко ответила она.

– Ладно, – сказал я, вскинув руки. Она снова победила: шах и мат.

Пять шагов до двери – и Холмс больше не Холмс.

Кокетливо помахав рукой, Хэйли сказала: «Покааа, Джейми».

И вот я один, и всех занятий у меня – подмести осколки разбитой мензурки с пола.

То ли дело было в нашей сомнительной славе, то ли в предвкушении встречи выпускников – я так и не понял, но Холмс была права насчет людей. Когда я пришел в Стивенсон в полдвенадцатого, кухня в подвале была забита битком. Какие-то первокурсники организовали параллельную игру на пять карт в общей зоне, и мне пришлось протискиваться мимо группы хихикающих девчонок, чтобы пробраться внутрь. Вместо того чтобы замолкнуть при моем появлении, как это делали остальные, они захихикали еще громче. Стиснув зубы, я наконец добрался до карточного стола в самом конце.

Холмс нигде не было видно: балом правила Лена в каком-то невообразимом цилиндре. Я видел ее много раз, хотя особого внимания никогда не обращал. Красива, тут не поспоришь. Том был готов петь ей дифирамбы каждый вечер: длинные прямые волосы, чернильно-черные глаза, смуглая кожа. Она слегка раскраснелась от волнения (и, вероятно, от водки). Рядом возвышалась аккуратная пирамида из фишек. Завидев меня, Лена помахала мне рукой.

Рядом с ней был не Том, а какой-то незнакомый парень, который явно не обрадовался мне.

– Привет, убийца, – прошипел он. Я пропустил это мимо ушей.

– Привет, Джейми, – сказала Лена, тоже не обращая на него внимания. – Хочешь сыграть? Стулья закончились, но я могу включить тебя в игру, если ты согласен постоять.

– Может занять мое место. Хочу еще выпить. – Девушка с другой стороны от Лены – кажется, ее звали Мариэлла – с трудом поднялась на ноги и, покачиваясь, направилась к стойке,

где стояли бутылки с этикеткой «Водка» и сомнительного вида ананасовый сок. Первокурсница, пригласившая меня на бал, выступала в роли бармена. От ее взгляда я тоже старался уклониться. Был ли здесь вообще кто-то, кого я не избегаю?

– Хорошо, что Мариэлла ушла, – сказала мне Лена заговорщицким тоном. – У нее улов баксов на пятьдесят. Ну, был у нее, теперь у меня. Упс.

Если Мариэлла была такой же, как остальные студенты в Шеррингфорде, пропажи этих денег она даже не заметит. Я же подумал о последних тридцати пяти долларах на моем счету, которые я точно не могу себе позволить продуть, и отказался от предложения Лены, сославшись на то, что не умею играть.

– Но я постараюсь вникнуть в суть, – соврал я. На самом деле мне просто не хотелось уходить с этого места до прихода Холмс, так как я никого больше здесь не знал.

– Боже мой, – сказала Лена, прижав руку к груди. – Ты тоже британец? Вы оба такие милые, это что-то.

В Англии я был американцем. Здесь наоборот.

– Вообще-то я родился здесь, – ответил я.

– Мы играть будем или нет? – спросил парень рядом с Леной.

– Нет, – заявила она, отодвигая стул. – Ну, или играйте сами. Я хочу поболтать с Джейми.

Лена рассовала фишки по карманам своего платья и потянула меня в сторону. Я даже не стал ее поправлять; я уже понял, что просить называть меня Джеймс бесполезно.

– Я просто хотела сказать тебе, – продолжила она, очень тщательно выговаривая слова, – я не считаю, что это вы с Шарлоттой убили Ли. Только посмотри на себя! Ты же просто душка, ну вот, ты покраснел, это так мило. Тебя будто специально послали ей, чтобы она забыла обо всей этой истории с Августом. Нееет, поверить не могу, что вы расправились с Ли, как Бонни и Клайд. – Она нахмурилась. – Все равно он был козлом.

– С Августом? – Мой голос прозвучал неестественно громко, и я содрогнулся. – Незнакомое имя. Кто это?

– Погоди, – ответила она. – Дай я опрокину еще рюмку.

Притворщик из меня бездарный, но Лена была слишком пьяна.

– Ну, в общем. Август. Парень у нее на родине. Она очень переживала из-за него, когда приехала сюда в прошлом году. Как всегда, ничего мне не рассказывала, но я подслушала, как она говорила о нем по телефону. Под дверью, ну ты понял. Потом приехал в гости ее брат, и они были как два ЦРУ-шника, говорили о нем все время. Я постоянно слышала это имя, оно необычное, запоминается. В общем, Майло уехал, но перед этим заявил, весь такой: «Рррр, я с этим разберусь», после чего она повеселела. – Она поднесла руку ко рту. – Черт. Черт-черт-черт. Не стоило тебе этого рассказывать. Женская солидарность вроде как.

Мне хотелось поинтересоваться, что же такого она мне рассказала – разве что, возможно, про одну из атак дронов, устроенных Майло.

Конец ознакомительного фрагмента.