Ева. Минус на минус
Шрифт:
– Нет, я не согласна! У меня мать, семья… Я не могу сейчас умирать!
– Э-э… вообще-то в моем представлении, ты бы не умерла даже при худшем стечении обстоятельств… ладно-ладно, не красней! План номер два. Мы ничего не рассказываем Алексу, улетаем на шабаш…
– А если узнает? – подозрительно спросила я.
Поля тяпнула еще стопочку, крякнула, занюхала моим роллом и ответила:
– Что значит, «если узнает»? Он – заклинатель, шанса спрятаться от него у тебя нет! Но в этом плане есть и свои плюсы! Когда он обо всем узнает, мы
– Блин, Полина. – Я со вздохом подперла кулаком щеку. – У тебя странные варианты, и оба заканчиваются печально. А давай мы просто не полетим на шабаш? Тогда ведь все будет хорошо?
– Нет, не будет! Ты просто умрешь от руки матери, а не сводного брата, – фыркнула готесса. – Ладно… шабаш когда? В субботу? А сегодня среда. У нас в запасе еще куча времени, чтобы что-то придумать. А пока веди себя аккуратно и послушно, не привлекай внимания. Усыпляй бдительность врага, так сказать. Скоро это может пригодиться…
Эх, хорошо бы она еще сказала, как именно это следует делать, а то у меня иногда появлялось чувство, что Алекс нарочно испытывал мое терпение. Тем вечером я вернулась домой, когда не было еще и десяти. Даже Егор не успел разволноваться! Аккуратно провернула ключ в замке, вошла на цыпочках в прихожую, свет на всякий случай не включала. И тут в темноте откуда-то с лестницы раздалось мрачное:
– Ты где была?!
Честное слово, я едва не поседела!
– С Полиной встречалась, – пролепетала, не задумываясь, и только потом рявкнула: – А с чего это ты меня допрашиваешь?!
– Это я еще даже не начинал, – грозно усмехнулся братец. – Скажи, что она до сих пор ничего не знает!
– Твои несправедливые подозрения оскорбляют меня до глубины души! – Я задрала нос повыше, перехватила сумочку и попыталась проскользнуть мимо него по лестнице. Хорошо, что в коридоре все еще было темно, и Шурик не видел, как пылают мои щеки. Я никогда не умела правдоподобно врать.
– Стоять, сестренка! – Словно почувствовав неладное, он выставил руку и преградил мне путь. – Никаких неожиданностей не будет?
– Конечно нет! – рыкнула я. – О какой неожиданности может идти речь, когда ты, кажется, готов ожидать от меня даже вызова четырех Всадников Апокалипсиса?! Как я в таком случае смогу тебя удивить?
И ушла к себе, чеканя шаг, словно бравый солдат на полигоне. Алекс остался на лестнице, сверля мне спину напряженным взглядом. Вздохнуть посвободнее удалось только в комнате. Я рухнула на кровать и попыталась успокоиться. Ну если особо не дергаться, все и правда может получиться. По крайней мере, в тот момент мне действительно так казалось. Я же тогда еще не знала, что удивить брата окажется совсем несложно!
Далеко за полночь, когда вся семья, включая меня, уже дрыхла сном праведников, снаружи раздалось тихое ржание. Я так и подпрыгнула в кровати. Чувствуя себя Вием, кое-как разлепила веки, села, отбросила одеяло и прислушалась. Ржание повторилось.
Черт!
Впрочем, дареному коню в зубы не смотрят, а уж если он – единорог, то и подавно. Потому я выскользнула из кровати, набросила на плечи халат, подхватила аптечку и бегом спустилась вниз. Где, разумеется, тут же столкнулась с младшим из Соколовых.
– Что это за табун у нас на лужайке перед домом?! – прорычал он, невежливо прижимая меня к стене. Я бросила на него злобный взгляд и ловко вывернулась:
– Отстань! Сейчас некогда! Я тебе потом все объясню…
– Если братья увидят…
– Ни один смертный не может увидеть единорога. Твоих братьев сейчас из пушки не добудишься. Было бы неплохо, если бы ты последовал их примеру!
Ответом меня не удостоили. Только осмотрели презрительно и с издевательским поклоном пропустили к двери.
Я выскочила на улицу и замерла на пороге, не в силах справиться с восхищением. Девять белоснежных единорогов с длинными витыми рогами и сверкающей в свете луны шерсткой вяло ощипывали клумбы. Садовника поутру ждет неприятный сюрприз, а зная, как сильно он привязан к своим растениям, – еще и легкий приступ…
Троица жеребят подняли на меня умильные точеные мордочки с раскосыми ярко-фиолетовыми глазами. Какая прелесть! Миниатюрные копии папы: такие же сказочно-прекрасные внешне и вредно-подпорченные изнутри. Буквально пару секунд они постояли, замерев, а потом тот, который левее, словно бы невзначай пнул соседа. Жеребчик взвизгнул и, в свою очередь, хватанул за гриву стоящую рядом сестренку, удивительно хорошенькую кобылку с аккуратными золотыми копытцами. Она тонко заржала, поднялась на дыбы и одним могучим ударом лишила нас очередного фонтана.
– Вася! – позвала я. – Угомони детей, пока они мне дом не разворотили!
– Фррр! – выступил вперед хозяин стада. Под два метра в холке, с длиннющими бабками, покрывающими пудовые копыта, витым рогом и гривой до земли.
Я улыбнулась и бросилась к нему на шею:
– Вася! Я скучала!
Жеребец опустил голову мне на плечо, потом шутливо цапнул за растрепавшуюся косу и заявил:
– В былые времена, помнится, девы ожидали нас в своем лучшем одеянии. А ты с каждым годом выглядишь все более…
– Ну-ну? – сузила я глаза. – Скажи это! Рискни здоровьем!
– По-ведьмовски, – выкрутился единорог. – Хотя как еще ты можешь выглядеть? Кстати, а что это за новое создание мужского пола и брутальной внешности сидит у тебя на крыльце?
– А, не обращай внимания! – отмахнулась я, пропуская между пальцами Васину гриву. Потрясающее ощущение: словно тончайший шелк струится по ладони.
– А ничего, что он с ружьем сидит? – задумчиво скосил глаза единорог. – Он серьезно не понимает, что я его одним ударом контузить могу? Навеки?