Евангелие Люцифера
Шрифт:
— «Арабские ночи», — продолжил он. — Духи называются «Арабские ночи».
— А-а?
— Мне сказали, что их состав придумала наложница, которая хотела обеспечить себе благосклонность султана на каждую ночь.
— Благосклонность?
— Наверняка дешевый торговый трюк.
— Что с ней могло случиться?
— Дорогая, она всего лишь задержалась.
— Только не Сильвана.
— Все опаздывают время от времени.
— По дороге из школы? Ей десять лет, Джованни!
— Может быть, уроки затянулись? Может быть, заигралась с подружками по классу и забыла о времени? Может быть, автомобильная авария, она стоит и смотрит, как подъезжает «скорая помощь»?
— Авария? О боже!
— Конечно не с Сильваной, она ведет себя правильно на улице, ты ведь знаешь Сильвану.
И все же беспокойство Лучаны передалось и ему. Сильвана была не из тех, кто мог что-то забыть. Она была добросовестной и послушной до крайности. Она всегда приходила из школы вовремя. Всегда.
— Я могу сходить и посмотреть.
— Да. Пожалуйста.
Он свистнул Белле, но та, похоже, решила, что прогулка по улице не более заманчива, чем сон на теплом ковре. Она медленно поднялась, пару раз махнула хвостом и снова легла.
Джованни прошел шесть кварталов до школы. Все было спокойно. Во всяком случае, он не обнаружил на дороге ни одной автомобильной аварии.
Он был уверен, что встретит дочь. Он представил себе, как Сильвана, танцуя, подбегает к нему и рассказывает, что засмотрелась на витрину магазина, что подруга нарисовала мелом на тротуаре квадратики и они играли в классики, ну, дает какое-то объяснение, которое в будущем окажется вполне нормальным и естественным, и они с Лучаной будут смеяться над своими переживаниями.
Так где же она? Подойдя к школе, он попытался открыть тяжелые двери. Но школа была заперта. Может быть, учитель в неразберихе запер ее в классе? Может быть, сломалась защелка на двери туалетной кабинки? Он звонил, но никто не выходил. Когда заканчивает работу администрация? Неужели нет сторожа? Несколько минут он ходил взад и вперед в тщетной надежде увидеть кого-то, выходящего из дверей. Но никто не выходил. На обратном пути он зашел в парк. В нем было полно детей. Но Сильваны среди них Джованни не увидел.
Когда он открывал ключом дверь, он верил, что Сильвана сидит на кухне и ждет его вместе с Лучаной и Беллой.
— Ау? — крикнул он в тишину. — Сильвана?
Лучана заплакала. Белла стала лизать его руку.
— Может быть, она зашла в гости к подруге?
— Какой подруге?
— Не знаю — но ведь есть у нее, наверное, подруги?
Лучана неподвижно смотрела на него. В ее взгляде был укор? У десятилетней девочки есть подруги? Они нашли список учеников класса и пробежали глазами все имена. В конце концов выбрали четыре знакомых имени из тех, кого при желании можно было рассматривать как подруг Сильваны. Джованни позвонил всем четверым. Он поговорил с двумя матерями и одним отцом, которые с пониманием и огорчением в голосе сказали, что Сильваны у них нет. В четвертой семье телефон не ответил.
По прошествии полутора часов после положенного времени возвращения из школы Джованни позвонил классному руководителю Сильваны. Ее не было дома. Потом он позвонил в больницу. Звонить в больницу было проклятием. Как будто звонок сам по себе превращал Сильвану из опоздавшей в пропавшую или того хуже — в пострадавшую. Его соединили с приемным отделением. Медсестра проверила список всех вновь поступивших. С чувством сострадания она сообщила, что у нее нет сведений о десятилетней девочке. Однако от этого известия Джованни не почувствовал облегчения.
— Позвоните в полицию, — предложила медсестра.
Он стал звонить в полицию.
— Что ты делаешь, Джованни? — спросила Лучана. Голос был дрожащим и нервным. — Что они сказали? Она была у них?
— Нет.
— Куда ты звонишь?
— В полицию.
— Боже! В полицию?
— На всякий случай, Лучана.
В телефонной трубке послышалось несколько щелчков, будто кто-то с кастаньетами вторгся на линию, затем гудок и соединение.
— Профессор Нобиле, — сказал мужской властный голос, — чем могу вам помочь?
Лишь несколько секунд спустя Джованни понял, что не так. Полиция не могла знать, с какого номера звонят и уж тем более кто звонит.
— Откуда вы знаете, кто я?
— С Сильваной все в порядке.
Вихрь отчаяния и ужаса, облегчения и страха едва не сбил с ног Джованни. «С Сильваной все в порядке». Полиция охраняет Сильвану. Она вне опасности. Сильвана в надежных руках. Но что она делает в полиции? Видимо, с ней что-то случилось. Но что? О боже, неужели ее… — Он был не в силах закончить мысль, не в силах произнести то слово, то непроизносимое слово. Он схватился за галстук и потянул его, пытаясь ослабить узел. Ему не хватало воздуха. «С Сильваной все в порядке».
— Что с ней?
— Джованни? — Голос Лучаны превратился в шепот.
— С Сильваной все в порядке, профессор.
— С ней все в порядке, — сказал он Лучане, закрыв трубку рукой.
— О боже, спасибо!
Он убрал руку:
— Где она? Куда мне зайти за ней?
— Ничего не предпринимайте, профессор Нобиле.
— Что вы хотите сказать?
— Никому не звоните. Ни с кем не вступайте в контакт.
— Я не понимаю…
— Ни с полицией. Ни с коллегами. Ни с друзьями.
С полицией.
Несмотря на жару и большую влажность, от которой рубашка прилипла к спине, мороз пробежал по коже. Джованни пришлось взять себя в руки, чтобы удержаться на ногах. «Ни с кем не вступайте в контакт. Ни с полицией…» Он попытался справиться с охватившим его оцепенением.
— Сильвана! — крикнул он. Он хотел спросить: «Как она?» — но голос изменил ему.
— Джованни? — У Лучаны начиналась истерика. Она дергала его рубашку, словно хотела сорвать с него одежду. — Что случилось? Джованни! Что с Сильваной?