Евангелие Люцифера
Шрифт:
— Вельзевул? Это ты? Это ты, Вельзевул?
В темноте тень растворилась, звук пропал. Вместе с ним исчезли эльф и демон. И вонь от протухшего мяса. Значит, это был сон. Фантазия. Джованни попытался проснуться. Это не реальность, Джованни, все это только в твоей голове, это не реальность.Дедушкины часы продолжали бить: на высокой ноте «тик» и на более низкой «так».
Джованни проснулся в пять утра. Принял душ, выпил чаю и поехал на велосипеде в обычное время, прекрасно понимая, что за ним, вероятнее всего, ведут наблюдение. Прикрепил велосипед к трубе отопления около университета, зашел в свой кабинет, потом, миновав контроль безопасности, постучался в кабинет Умберто Джалли.
— Джованни? Я думал, ты уехал.
— Позже. Может быть. Кое-что появилось…
— Бывает. Чем тебе помочь?
— Мне надо взять манускрипт, Умберто.
— Взять манускрипт?
— Всего лишь на несколько часов.
Брови Умберто образовали идеальную перевернутую букву V.
— Я наткнулся на одно место в Codex Sinaiticus(«Синайский кодекс»), [94] где есть то ли ссылка, то ли, может быть, копия раздела Евангелия Люцифера.
94
Codex Sinaiticus(«Синайский кодекс») — список Библии на греческом языке, с неполным текстом Ветхого Завета и полным текстом Нового Завета. Наряду с другими древнейшими рукописями «Синайский кодекс» используется текстологами для конструктивной или сводной критики в целях восстановления первоначального греческого текста Библии. «Кодекс» был обнаружен немецким ученым Константином фон Тишендорфом в 1844 г. в Синайском монастыре.
Ложь выглядела не очень убедительно, но Умберто не был теологом.
— Звучит хорошо, Джованни. Но боюсь, я тебя разочарую.
— Почему?
— Если бы манускрипт был у меня, я бы, конечно, тебе его отдал.
— Где он?
— У меня его нет.
— Что ты говоришь?
— Я пробовал тебе объяснить это вчера вечером. Но если честно, ты производил впечатление человека, у которого немного поехала крыша.
— Объяснить что?
— Декан Росси конфисковал манускрипт.
— Конфисковал Евангелие Люцифера? Почему?
— Я предлагаю тебе на эту тему поговорить с ним.
— Он ничего не объяснил?
— Он говорил о каких-то формальностях.
Формальностях… Это было очень похоже на Росси, да.
Джованни поблагодарил Умберто и побежал к контролю безопасности. Дал себя проверить и бегом ринулся по лестнице, потом по коридору в сторону кабинета декана факультета.
Декан Сальваторе Росси только что снял пальто и шляпу и вешал их в приемной перед кабинетом, когда ворвался Джованни.
— А, Нобиле. Как удачно! Я собирался позвонить вам. У нас проблема.
Они вошли в кабинет, размер и меблировка которого говорили, что Росси был начальником и не стеснялся показать это.
— Проблема?
— Нобиле, я знаю, что вы близкий друг антиквара Луиджи Фиаччини.
— Не то чтобы близкий…
— Когда вы уехали, чтобы привезти манускрипт, я взял на себя смелость позвонить египетским властям.
По спине Джованни побежали мурашки.
— Все в порядке, декан. — Его голос дрожал. — Лицензии. Документы на вывоз. Все в порядке, везде есть подписи и печати.
— Профессор…
— Я сохранил даже ксерокопии всех документов на случай, если возникнут юридические затруднения.
— Я не сомневаюсь, что вы действовали из самых лучших побуждений, профессор. К сожалению, на Луиджи Фиаччини полностью положиться нельзя.
— Он торговец, это правда, но раньше он никогда не давал повода усомниться в нем.
— Вчера вечером, около шести часов, мне позвонили из Египта. Документы — фальшивые или получены в результате подкупа.
— Фальшивые?! Но…
— Власти по охране памятников и полиция в Египте уже начали расследование.
— Расследование? Направленное против меня?
— К счастью, я предотвратил скандал. Два представителя Египетского музея в Каире прилетят сегодня во второй половине дня и отвезут манускрипт обратно в Египет. Они сказали, что забудут обо всем, раз мы сами проявили инициативу. Никакого ущерба.
Декан улыбался, явно довольный своим героическим вкладом.
— Но, — тяжело выдохнул Джованни, — это ведь не мой и не ваш манускрипт. Это собственность Луиджи Фиаччини.
— Ошибаетесь. Он принадлежит египтянам. Вы ему доверились, Нобиле. Очень важно все время стоять на том, что вы ему доверились. То, что нам подсунули фальшивые документы, нельзя поставить нам в упрек.
— Строго говоря, это конфликт между Луиджи Фиаччини и египетскими властями! Университет не должен быть вовлечен в него.
— Совершенно справедливо, Нобиле.
— Послушайте! Я могу лично передать манускрипт Луиджи, и египтяне заберут его у него.
— Египтяне смотрят на это иначе. Манускрипт был вывезен из Египта представителем Папского григорианского университета Ватикана. Вами, профессор. Тем самым они считают нас ответственными за вывоз памятника, и так будет, пока они не получат манускрипт обратно. Только после этого они обратят внимание на Фиаччини. Они намекнули, что Фиаччини и раньше участвовал в разных сделках, с которыми они тоже будут тщательно разбираться.
— Но…
— Не надо расстраиваться. Это дело не будет иметь никаких последствий ни для нас, ни для вас лично. Я заверил египтян, что вы — почитаемый и серьезный исследователь, которого обманул представитель — скажем так — коммерческого ответвления археологии.
— О боже!
— Спокойно, профессор Нобиле, не надо переживать. Я полностью вас поддерживаю и защищаю. Это не будет иметь ни малейших последствий для вашего curriculum vitae. [95]
95
Жизнеописания (лат.)
— Я…
— Забудьте об этом. Естественно, вам придется как можно скорее прекратить ваши контакты и сотрудничество с Луиджи Фиаччини. Но я должен признаться, что никогда не доверял этому парню.
— Я выплатил от его имени довольно большой задаток египтянам.
— Это его проблема.
— Если он не получит ни манускрипта, ни денег, он возложит ответственность на университет.
— Пусть только попробует. Ха! Пусть только попробует.
— Он может действовать бесцеремонно.