Евангелие от зверя
Шрифт:
«Пора прекратить хождения по ресторанам, — сказал Конкерс ворчливо, как добрый дядюшка. — С завтрашнего дня — строгая диета!»
— Раньше ты не вмешивался в мою личную жизнь, — вслух отозвался Эдмонд Анатольевич, движением руки выгоняя испугавшегося официанта. — У меня и так мало удовольствий.
Молчаливые охранники-слуги, сопровождавшие босса всюду, никак не отреагировали на его речь. Привыкли ко всему.
«Я не успеваю реализовать свою программу. Твое тело износилось окончательно и скоро перестанет функционировать. Нужен новый организм».
—
В свою очередь Эдмонд Анатольевич хорошо понимал, что жить ему действительно осталось немного, и относился к этому по-философски спокойно. Хотя жить хотел и готов был идти на все, чтобы продлить существование, даже в этом немощном рыхлом теле.
«Хорошо, я посмотрю на него. Еще одно дело: ты слишком увлекся своими планами увеличения прибыли, из-за чего опять-таки страдают мои программы. Процесс физического и психического вырождения аборигенов идет недостаточно быстро, его надо ускорить, срочно бросить все силы на разработку систем внешнего коллективного пси-управления, а вместо этого ты увлекся грабежом госструктур и своих коллег. Пора остановиться!»
— Но разработка пси-генераторов требует больших вложений. На создание одного «глушака» я положил около миллиарда «зеленых» да еще столько же — на разработку «болевика».
«Этого недостаточно. Нужна большая система, основой которой готова стать система телевидения.
Твои лаборатории уже работают над этой проблемой, но результата пока не видно».
— Мне мешают. Не могу же я напрямую подчинить такие конторы, как ФСБ и МВД.
«Убери мешающих, ускорь реализацию программ. Твои предшественники добивались большего. Все достижения современной технократической цивилизации построены за счет непрерывного духовного регресса людей — вот это результат! Ты же пока мало что сделал в этом направлении».
— Я же сказал — мне мешают! Главным образом — люди Круга. Помог бы найти их центр, я бы его уничтожил — и дело с концом.
«Круг является самоуправляющимся объектом».
— Что это значит?
«Несмотря на определенную иерархию, в нем нельзя выделить систему централизованного управления. Даже я не знаю всех его связей».
— Тогда какого дьявола даешь советы? Кстати, ты обещал дать мне дополнительный способ давления на всех, кто нам мешает.
«Если речь идет о метаязыке — тебе уже поздно что-либо учить. Если о метабое — у тебя есть возможность получить информацию от воинов Круга».
— Ты имеешь в виду этого Посвященного, перешедшего к нам в услужение? Дмитрия Щербаня? Но ведь иерархи перекрыли ему канал доступа к Хроникам
«В мое поле зрения попал еще один мастер — Тарас Горшин. Возьми его, он владеет сиддхами и несколькими Ключами доступа к метаязыку Он будет более полезен, чем Дмитрий. Хотя это далеко не главное, чем тебе придется заниматься. Мне нужна связь с Союзом Двенадцати Неизвестных. Есть результаты, о которых я не знаю?»
— Ты же контролируешь все, что я делаю, — удивился Эдмонд Анатольевич. — Как я могу что-либо утаить?
«Я не всегда нахожусь
— Гуд бай, — ответил Рыжайс, шевельнув рукой, будто и в самом деле прощался с кем-то.
В голове прошелестел сквознячок, и она стала пустой и звонкой, как сосуд, из которого вылили содержимое. Зато исчезли и неприятные ощущения, связанные с травмой позвоночника «Квартирант» и на этот раз не забыл слегка «прибрать» квартиру — тело Эдмонда Анатольевича, очистить его от «мусора» солевых блокировок и других физиологических шлаков. Ненадолго, конечно, всего на пару суток, но Эдмонд Анатольевич радовался и этой передышке, позволявшей ему чувствовать себя почти здоровым человеком.
У стола возник телохранитель в черных очках, почтительно склонил голову:
— К вам посетитель, босс.
— Зови, — кивнул президент «Купола».
Через минуту в кабинет вошел Ельшин с букетом цветов и коробкой в руках, перевязанной атласной лентой.
— Поздравляю, Георгий Георгиевич! — сказал он с лучезарной улыбкой.
— Фу-ты ну-ты, ветки гнуты! — стукнул себя по лбу Эдмонд Анатольевич. — Я же совсем забыл!
Он, конечно, лукавил. Вчера ему исполнилось сорок три года, и не поздравил его с днем рождения только заместитель начальника антитеррористического Управления ФСБ Генрих Ельшин, занятый в одной из операций службы. И вот теперь полковник наверстывал упущенное.
— Что это? — с любопытством кивнул на коробку Рыжайс.
— Вам трудно угодить и еще труднее удивить, — сказал Ельшин, — а человек я небогатый, поэтому не взыщите. Это опытный образец генератора боли «пламя», больше известного как «болевик». Прямо, как говорится, с пылу с жару — после лабораторных испытаний.
Он открыл коробку и подал Эдмонду Анатольевичу необычной формы пистолет с толстым дулом красного цвета. Тот повертел его в руках, с интересом разглядывая детали и примеряясь к рукояти
— Спасибо, Генрих, это, пожалуй, действительно лучший подарок с твоей стороны работает? — Он направил ствол на Ельшина.
Улыбка полковника потускнела.
— Не надо испытывать его на мне, босс. «Болевик» работает, и весьма эффективно. Промышленный образец будет готов к концу года.
Эдмонд Анатольевич еще раз прицелился в Ельшина, бросил генератор телохранителю.
— Спрячь пока. — Посмотрел на Ельшина: — Теперь выкладывай, что у нас плохого.
Улыбка совсем погасла на губах Генриха Герхардовича.
— К сожалению, неприятностей избежать не удалось. Смирнову каким-то образом удалось разрушить свой мозг, сканер его не взял. Мы подготовили ловушку для его ученика Тараса Горшина, но не учли глупость некоторых наших сотрудников
— Кто проштрафился на этот раз?
— Полковник Гольдин из отдела внутренних расследований. Он допустил ошибку, и Горшину удалось уйти.
— Гольдина ликвидировать!
— Ну зачем же, — бледно улыбнулся Ельшин, — он нам еще пригодится. Это его первый прокол. Смирнова-то он взял.