Евангелие отца

Сад Герман

Гл. 50

И не могло быть. Потому что все пятеро: Дайс Ледуайен, Джонатан Тиз, Дюпри, Люсьен и Шрайбер сидели в небольшом ресторанчике неподалеку от аэропорта Рима.

– Объясни мне, Дайс. – В голосе Джонатана было напряжение. – Что все-таки происходит.

– Последний акт невероятной трагедии или комедии, как для кого, Джонатан.

– Объясни.

– Пусть лучше это сделает мсье Дюпри – это его часть работы.

– Кто Вы, мсье Дюпри? – Джонатан повернул голову к человеку, которого он видел впервые.

– Я тот, кто нужен для того, чтобы кардинал не чувствовал себя в безопасности. – Дюпри слегка улыбался кончиком губ. – Нас с вами всех вместе в эту минуту ожидают

на квартире кардинала ди Корсо, где по его идее должен состоятся разговор, который приведет к выработке тактики по представлению Люсьена главным козырем на секретной встрече кардиналов в Ватикане, известной под названием «Конклав Двенадцати». Но, нас с вами сейчас там нет и это уже через минут десять даст понять кардиналу, что нас там и не будет. Что в свою очередь заставит его предпринять ряд мер по поиску сидящего среди нас Люсьена, ибо именно он имеет для кардинала важнейшее значение. Мы с вами его не слишком интересуем, поэтому я предполагаю, что нами займутся те, кто обеспечивает Его Высокопреосвященству защиту его интересов. Именно этих людей стоит нам опасаться, по крайней мере, до завтрашнего вечера.

– Кто они?

– Неважно. Важно, что они умеют. А умеют они достаточно для того, что планы некоторых сильных мира сего не свершались. Хотя, поверьте, что планы были очень надежно защищены. И, тем не менее, эти люди могут многое испортить во имя кардинала.

– Значит ли это, что и наши планы под угрозой? – Шрайбер помял в руке сигарету.

– О, да. – Дюпри усмехнулся. – Но, вот какое дело: кардинал уверен, что я им настолько очарован и обезоружен, что я вообще вне поля его интересов. Сделаю все, что он мне скажет, ибо я из тех, кто сидит сейчас в его квартире.

– А на самом деле, кто Вы? – Шрайбер все-таки закурил.

– А на самом деле я из тех, кто сидит в этом римском кафе, мистер Шрайбер. – Дюпри улыбался. – И вовсе не собирается ехать на квартиру кардинала.

– Позвольте теперь я скажу. – Дайс Ледуаейн выпил глоток кофе. Все повернули голову к нему. – Мсье Дюпри позже детально объяснит наши дальнейшие действия, но я должен вам всем рассказать о том, что давно гложет мистера Тиза. Не так ли, Джонатан?

– Хотелось бы, Дайс кое-что узнать. – Тиз внимательно посмотрел на Дайса.

– Все дело в том, что ты, Джонатан, честный и порядочный человек. Это факт, не требующий доказательств. Но, в делах такого рода на одного порядочного приходится сотня людей, у которых не все в порядке с приличиями, нравственностью и моралью. Но, это не значит, что эти люди плохи сами по себе – просто работа, цели и задачи обязывают быть такими, какими требует того ситуация. Ты помнишь, с чего все лично для тебя началось?

– Как не помнить?

– И наш разговор помнишь? Тебе, наверное, думалось, что я предал и тебя и Ложу и все что только можно было предать, так ведь?

– И такие мысли приходили в голову.

– Я понимаю тебя, но все не совсем так, как тебе кажется. Я никого не предавал, скорее даже наоборот. Все, что произошло тогда в Ложе, сделал не кто-то, настроенный агрессивно по отношению к масонской Ложе, а именно я и никто другой. Именно я вынужден был сделать нечто такое, что вывело тебя из состояния сна и привычной жизни. Не было другого способа вывести тебя из Ложи, как прекратить ее существование – ты был нам нужен для другой цели. Но объяснить тебе это словами было бы совершенно невозможно, потому что ты просто не понял бы, не согласился, возмутился, ну и так далее. Надо было кардинально разрушить твой мир, чтобы ты увидел другой – настоящий, понимаешь?

– То есть, ты во благо, что ли все это сделал?

– Во благо. Да, видимо, так. Подожди, прежде чем делать выводы или возмущаться. Послушай сначала. Церковь заговорила о признании Иуды не виновным. Это дало очень многим повод выстраивать свои собственные планы на церковь, как институт управления, финансовый ресурс и политический орган. Сам понимаешь, что нарушение равновесия во взаимоотношениях в Европе и Америке, где наиболее сильна христианская церковь, не только

опасно, но и чревато последствиями разрушительной силы. Тем более что и позитивно настроенные исламские организации очень быстро отреагировали положительно на возможное изменение курса христианской церкви. Представь себе только, что все изменилось: мусульмане и христиане ходят в один Храм и молятся одному Богу, нет врага, кроме остатков экстремистов, которые быстро после этого исчезнут, увидев, что мир может быть иным и не надо терять своих детей, мужей и женщин. Что не надо бороться за своего Бога своей кровью, если Он живет на соседней улице и благословляет и тебя, и твоих бывших врагов. Что твои дети счастливо ходят в любой одежде по улицам и больше никто не делает различий между Книгами и все признают их величие и читаются молитвы в одном месте и на арабском, и на латинском. Что наступило время, о котором говорили Пророки…. Готовы ли люди к этому? К счастью и радости, к равноправию и справедливости? Нет, не готовы. И это может оказаться самым большим обманом и самой большой иллюзией. Но, самое главное, что к этому не готовы правительства – у них свои сроки счастья и свои планы на рай. И, может быть, что они правы, ты так не думаешь? Признание Иуды может оказаться первым шагом к пропасти и стоит ли так торопиться объединяться?

– Может быть, все-таки, стоит спросить об этом тех, от имени кого ты сейчас говоришь? Спросить людей?

– Шутишь? Устроить референдум? Чтобы они друг другу глотки перерезали? Нет, Джонатан, так нельзя. Но, вопрос не в этом. Это противопоставит народы и их правительства: уйдут все запреты и законы и люди, почувствовав право делать все в соответствие с Книгами, просто перестанут слушать своих президентов. Ты хочешь глобальной катастрофы? Хаос приведет людей в пустыню, в конце концов. Так что никак нельзя, никак. Рано. И те в церкви, кто жаждет равноправия и справедливости, не понимая этого, идут против собственной паствы. Истина не всегда прекрасна: если поступить сейчас, как поступал Иисус, выгоняя торговцев из Храма, придется оттуда выгнать абсолютно всех и оставить Храм пустым. Люди хотят гарантий, пособий, выплат и так далее. Как они этого лишатся? И когда они поймут, что их лишила привычного пайка и устоев жизни их же Вера – они не только пойдут против нее – они разрушат Храм до основания. Вот этого мы и не должны допустить и это совершенно не вопрос признания Иуды – это вопрос спасения жизни тех, кто верит в Бога. Это вопрос сохранения жизни, а с верой мы потом потихоньку, очень медленно, аккуратно разберемся. Нельзя совершать необдуманные поступки: нельзя сжигать Книги, потому что это уже делось в нацисткой Германии, нельзя рисовать карикатуры на чужих пророков, нельзя убивать христиан, просто потому, что они верят в распятие, но нельзя и в одночасье забыть две тысячи лет крови и обняться – это так не делается. Сейчас тот самый случай, когда надо идти на любые мерзости и безобразия во имя спасения и речь не идет о справедливости.

– Но, зачем вам я? И кто стоит за вами?

– Ты нужен для того, что бы стать одним из первых в церкви. Потому что ты честный, верующий, но нерелигиозный человек.

– Мне уже господин Шрайбер это говорил. Но, ты сказал, что церковь…

– Она должна быть такой, какой ее себе представляют все, кто в нее верит. Но кто сказал, что внутри церкви надо все оставить, так как есть сейчас, когда разложение достигло последней стадии?

– И мной будет удобно руководить?

– Ты сам все поймешь и сам примешь новые правила – ты умный человек.

– А Люсьен?

– Люсьен не совсем такой, каким ты себе его представляешь. – Дайс посмотрел на молчавшего Люсьена и кивнул ему головой. – Правда?

– Это точно. – Люсьен прищурился и посмотрел на Джонатана. – Понимаете, Мастер, тут ведь вот какое дело: я давно в игре. С самого начала.

– То есть, Вы не совсем…

– Совсем не запутавшийся молодой человек, которого огорошили известием о его избранности. Это уж точно. – Люсьен засмеялся. – Я с этим живу с самого детства.

– То есть, все это была просто игра?