Евангелие отца
Шрифт:
Гл. 41
– Вы кушайте мясо. Поверьте, если бы я не знал, что эту сочную баранину приготовила моя жена, я бы свято уверовал, что его приготовил самый лучший повар из всех мужчин на свете. И, конечно, лимонам уделите внимание. Люди говорят, что этому лимонному дереву две тысячи лет. Конечно, не самому дереву, но эти ветви несут в себе кровь того дерева, которое росло в этом дворе в те времена. Позвольте, я выдавлю из плода сок, и Вы попробуете? Какое мясо может быть без лимона? Не хочу показаться циником, но и этот ягненок вполне может оказаться родственником того самого агнца Божьего, который стоял у яслей младенца. Так что уж отведайте – пусть это станет Вашим причастием ну или причастностью к общему делу. – Человек, назвавшийся Хусейном, сыном Али, выдавил целый лимон на большой кусок баранины и, проткнув его ножом, достал с жаровни и
Вот уж впору нанимать частного детектива, чтобы найти ответ на самый главный вопрос: что случилось тогда во храме? Что случилось, что произошло? Почему больше не упоминали об Иосифе? Может быть, размолвка с сыном или Иосиф понял, что его сын пришел разрушить его веру? Мог ли он, священник в этом храме, пойти на то, чтобы допустить такое? Ответ: нет, не мог. Как не мог бы сам Иисус предать свою веру – в этом весь смысл – в абсолютной преданности своей вере.
Вы вообще знали, что Иосифа в средневековых пьесах изображали, чуть ли не клоуном? Отца Иисуса – клоуном? А ведь и Святой Иоанн Златоуст говорит о тревогах Иосифа как об образце испытаний всех христиан. Святой Винсент Феррер, Бригитта Шведская, и Бернардино из Сиены говорят о его абсолютной преданности сыну. Мог ли отец во имя своей веры пойти на преступление против сына? Мог. И это было совершенно нормальным поступком, понимаете меня?
– В общем, конечно. Отцовские чувства и все такое – что они, когда речь идет о святых чувствах, так? – Бальтазар попробовал мяса и мысленно был готов посвятить остаток дня именно этому низменному чувству – наслаждению. Но, какое там! Хозяин требовал участия в разговоре и как минимум ответа на его вопрос.
– И Вы будете правы, пусть все это звучит цинично.
– А позволен будет вопрос, уважаемый мистер Хусейн?
– Все что угодно, дорогой Бальтазар. Я жду Ваших вопросов.
– Зачем я здесь - я понял: я еще никогда не ел такого мяса. Но зачем Вы меня позвали? Это странно, тем более что я вижу рядом с Вами человека, которого знаю слишком давно и не с лучшей стороны. Хотя, даже его присутствие не испортит ощущения счастья, которое уже испытывают мои вкусовые рецепторы от одного только запаха, исходящего от этого превосходного куска баранины.
– Вы умеете говорить, дорогой Бальтазар. Вы умеете говорить так, что слушающий Вас не обидится. Я в данный момент не себя имею в виду. Мистер Ной, который сидит и молчит уже полчаса, говорил мне про ваши сложные отношения, но знаете, что я ему ответил на это?
– Интересно.
– Именно! Я сказал ему, что Вам будет очень интересно, и Вы сможете понять, что сейчас не время вспоминать ваши споры, тем более, что вы оба сейчас у меня в гостях и наш разговор более важен для вас обоих, чем все ваши распри и проблемы прошлых лет. Я сказал, что Вас рекомендовали, как человека, который умеет думать.
– Я прошу Вас простить меня, что перебиваю. Но наши, как Вы сказали распри, были как раз по поводу странных для меня взаимоотношений американской разведки и мусульманских организаций, которые мягко говоря, действуют против тех, кого эта разведка должна защищать.
– Это детское восприятия действительности, мой юный друг. Простите мне мой отцовский тон, но я искренне желаю Вам добра, как человеку, который сидит со мной за одним столом. Это наши правила и так было всегда. Завтра все может измениться. Но сегодня, когда мы с Вами едим вместе мы можем сделать так, что все измениться и не придется больше делить друг друга на своих и чужих. Это знаете ли как момент истины – надо успеть все решить за обедом. Воспользуйтесь моим советом и задавайте вопросы пока не село солнце, потому что когда оно сядет, наступит ночь, а ночью все кошки серые. Стоит ли терять время на выяснение причин, почему и что было до – может быть сейчас важнее, что будет после?
– Тогда пусть мой бывший командир выскажется, Вы не против? – Бальтазар посмотрел на мистера Ноя, который с аппетитом уплетал ливанский лаваш с сыром и зеленым луком.
– Он обязательно выскажется, обязательно. Так каков Ваш вопрос, дорогой Бальтазар? Сразу скажу, что о причинах Вашего здесь присутствия мы поговорим за чаем. Кстати, тут полно
– Ок. Подожду. А вопрос прост: кто Вы, мой уважаемый хозяин?
– Правильный вопрос в неправильной форме. Но понимаю, что Вы немного нервничаете. Что Вы знаете о мусульманах?
– Многое. В частности то, что вопросом на вопрос они точно не отвечают – это свойство другой нации.
– Браво! – Хусейн засмеялся. – Мне самому всегда занятно разговаривать с евреями. Они удивительные собеседники: ничего не отвечают, но все время спрашивают. И все же?
– История длинная, но я не большой специалист в исламе.
– Я, как это ни странно, тоже, хотя совершенно и на сто процентов мусульманин. Тогда коротко расскажу Вам несколько моментов, и многое Вам станет ясно, ок?
– Давайте.
– Вы точно знаете про суннитов и шиитов, так? Об этом рассказывают малообразованные журналисты почти каждый день в новостях, думая, что это кому-то что-то говорит. Две основные ветви мусульманства, которые не могут, да и не смогут, наверное, между собой никогда договориться. Нередко утверждают, что шиизм отличается от суннизма прежде всего тем, что не признает сунну - „священное предание", представляющее сборник рассказов о жизни и деятельности пророка Мухаммеда. В действительности же сунна признается и шиитами, но они основывают ее только на авторитете семьи Мухаммеда, в то время как сунниты также и на свидетельствах сподвижников пророка. Понимаете? На авторитете семьи и ее членов, а не сподвижников и учеников! Это Вам должно быть знакомо, так как очень похоже на библейские предания христианских евангелистов, верно? Их мнение почему-то важно и абсолютно, а откровения Марии, видите ли – совсем нет. Кстати, запомните мои слова о влиянии семьи пророка – это Вам поможет в дальнейшем понять мои мысли. Кроме сунны шииты имеют и свое особое „священное предание" – ахбар и, кстати, в шиизме, как и в христианстве, сильно развит культ святых мучеников. Из мучеников особым почитанием пользуется второй сын халифа Али - Хусейн. Одним из важнейших положений шиизма является вера в „скрытого имама", который должен появиться вновь и установить на земле божье царство. То есть, шииты ожидают пришествия, как и христиане. Как и сунниты, шииты признают Коран божественным откровением, однако допускают иносказательное толкование текста этой книги. Для суннитов это просто невозможно! Они признают основный текст и никаких отступлений, трактовок, версий и прочего. В отличие от суннитов, для которых священными городами считаются Мекка и Медина в Саудовской Аравии, местом паломничества шиитов являются в первую очередь иракские города Эн-Наджаф и Кербела, где, согласно преданию, погребены халиф Али и его сын - великомученик Хусейн. Потому-то и бомбежки этих иракских городов никогда не смогут возбудить любовь к американцам и европейцам в сердцах даже тех мусульман, которые расходятся с шиитами во взглядах на серу. Потому все уверения в помощи иракскому народу – ложь. Как ложь и преступление те девять лет, которые русские провели в Афганистане. Цена такой лжи всегда одна – десятки тысяч загубленных жизней.
– Софистика, не имеющая ничего общего с реальностью. – Засмеялся Бальтазар и вдруг перестал жевать.
– Стоп. Вы случайно носите такое же имя, как этот мученик?
– Это очень распространенное имя на Востоке, но я его ношу совершенно не случайно.
– Родственник?
– Вы как паспортистка, ей Богу. – Хусейн рассмеялся. – Да. Родственник в очень длинном колене. Но давайте об этом чуть позже, а пока я дорасскажу свою маленькую историю.
Еще при жизни халифа Али среди его сторонников произошел раскол, давший начало третьему, сравнительно малоизвестному направлению ислама — хариджизму. Хариджиты, ярые противники сложившейся у арабов аристократической племенной верхушки, выступили в защиту прав рядовых членов племен и прочего эксплуатируемого населения. Они провозгласили принцип демократии в мусульманской общине, требовали ввести выборность халифов. Вера, согласно учению хариджизма, должна подкрепляться практическими делами. В то же время сторонники этого направления ислама проявляли еще большую, чем остальные мусульмане, нетерпимость ко всем иноверцам и вообще ко всем людям, имеющим отличные от них взгляды.
Вы, уважаемый Бальтазар, человек не очень сведущий в хитросплетениях ислама, не так ли? Ну, так вот, чтобы немного разобраться в том вопросе, ради которого мы и собрались, я скажу еще несколько слов о мусульманах, и Вам станет многое ясно, договорились?
– А можно я есть буду при этом? Честно говоря, плохая, но приятная привычка – концентрируюсь лучше. – Бальтазар прекрасно понимал, что приторное внимание хозяина дома будет не вечно, так что стоит поесть хотя бы перед неприятностями, так?