Евангелие рукотворных богов
Шрифт:
– Тебе надо, ты и копайся, – буркнул он через плечо.
– И сделаю! – Наемница гордо подняла подбородок. – Может, им это и не надо, так сама спокойнее спать буду!
– Ты, наверное, всех, кого со своими дружками резала, потом земле предавала, – не оборачиваясь, бросил Ключник.
Похоже, слова о спокойном сне все-таки его задели.
– Урод! – прошипела Стерва, уже спускаясь вниз.
Молчавший Ванко обеспокоенно переводил взгляд с одного спорящего на другого, потом шмыгнул носом и побежал вслед за девушкой. Ключник вполоборота наблюдал за обоими.
– Сносите всех в один дом, будем уходить – подожжем, – посоветовал солдат, когда Стерва с Ванко начали выбирать место для общей могилы на плотно утрамбованном грунте внутреннего пространства хутора.
Затем он некоторое время смотрел, как девушка и мальчик, обмотав лица платками, но все равно давясь от неконтролируемых позывов к рвоте, брезгливо подхватывают тела за свободные участки одежды и стаскивают к избе, где нашли смерть и Слав с женой, и несколько наемников.
– Забери себе, – кивнул он Стерве на оставленную саблю, – вещь стоящая.
– Как скажешь. – Даже если не пользоваться самой, продать саблю можно было очень неплохо. – На охоту сейчас пойдем?
– Нет. – Ключник взглянул на небо. – Скоро смеркаться начнет, завтра утром.
Несмотря на кажущуюся простоту, добывать пропитание рыбалкой в нынешние времена не рисковали. Охотясь в лесу, по крайней мере можно было видеть дичь, а из воды порой показывались существа, один вид которых мог испортить аппетит на седмицу. Не всякий отважился бы даже смотреть на исходящую слизью тварь с глазами-буркалами и плавниками, более похожими на кисти человеческих рук. Да и кажущиеся нормальными рыбы, говорят, были непригодными в пищу – видимо, слишком много яда излилось после войны в реки.
Остаток дня провели интересно – Стерва показывала Ключнику те немногие приемы обращения с саблей, какие знала, тот повторял и вскоре овладел ими в совершенстве – чувство оружия у него было сверхъестественное. Ванко наблюдал и мотал на ус. А потом у костра девушка развлекала мальчика пустой болтовней, а Рахан привычно молчал, погруженный в свои мысли. Ночь прошла спокойно, Ванко уютно устроился между своими друзьями, нисколько не волнуясь от близкого соседства дома, полного трупов. А утром Ключник пошел на охоту. Один, невзирая на увещания наемницы, что в одиночку хорошего зверя не возьмешь. Вернулся к полудню, волоча на спине тушу вепря приличных размеров.
– Ну, ты! – присвистнула Стерва. – И что нам теперь со всем этим делать?
– Мясо прокоптишь, сало засолишь, в рюкзаке соль есть, на первое время хватит.
– Засолишь, прокоптишь… А сам?
– А я уйду.
Как гром среди ясного неба.
– В смысле?
Ключник посмотрел в сторону, как-то устало, испытывая неловкость от необходимости оправдываться, разъяснять очевидные вещи:
– Я должен вернуться.
– Куда?
– В Осетрово.
– Интересно. А нам что предлагаешь?
Предлагать Рахан ничего не хотел. У него были свои дела, в которые никак не вписывалось шатание по лесам в обществе девчонки и ребенка. Помог выбраться на безопасное расстояние, снабдил пищей на некоторое время, дальше пусть вертятся сами.
А что делать девушке, обремененной еще и мальчишкой, пусть смышленым, но не способным пока постоять за себя, оставленной практически среди леса? Их проблемы. Рахан с той поры, как изменилась в корне жизнь, не путешествовал в такой компании. А, что объяснять – все равно не поймут. Нет времени расслабляться, надо найти еще место смерти Краба, должно же там остаться его оружие – не век волкам его сторожить. Солдат повернулся и спокойно пошел прочь.
– Ты! – Стерва сорвалась, она прекрасно понимала, каково придется им одним. – Ты! Уходишь?!
– Я должен вернуться.
– Бросаешь? От себя бежишь! Ты себя со стороны видел? Ты же зверь! Не лучше волколаков! Так со стороны виднее! Глаза твои под вопли умирающих там как сверкали! От запаха крови с ума сходишь!
Вот уж неправда – никогда не пьянил Ключника азарт убийства, и он, не реагируя на крики наемницы, продолжает путь.
– Человека в себе душишь? Да этот пацан – единственное, что тебя с жизнью связать может. Отворачиваешься?
Тоже не так, совсем не это Рахана в мире удерживает, другая цель от безумия бережет. Ну, мальчишка, конечно, тоже не совсем безразличен, иначе разве спасал бы его во всех перипетиях?
Ключник идет.
– Всех, кто дорог, вот так оставляешь? Трус! Сдохнешь один, никто добрым словом не помянет!
Солдат остановился. Сзади видно было, как поднялись и опустились плечи в глубоком вздохе. Всех… скольких… и кого еще… Трус? А что, может быть… Вот только никому не ведомо, чего боится и что ненавидит хромой калека.
– До Разлива хоть доведи, до плотины – оттуда по большой воде на юг проще. Сам знаешь, как Кута от дороги отворачивает – места совсем дикие пойдут, – всхлипнула Стерва, сдаваясь.
Довести до Разлива. Гигантского болота-водоема, заполонившего поймы рек, охватывающего сопки, страшного места, грозящего в любой момент излиться неконтролируемым потоком, что сметет все на своем пути. Как отточенный меч, подвешенный на конском волосе, так и кажущиеся спокойными воды только ждут момента, чтобы сорваться в бурный пенистый водоворот. Потому как единственное, что сдерживает их, это величественная плотина, строение ушедшей цивилизации, одна из многих попыток предков обуздать могучих духов стихий. Ключник уже видел плотину и видел покинутый город у ее подножия. Город, некогда не маленький, название… кажется, как-то связанное с Братьями, никто точно уже его не помнит, никто там не живет, покинутое место, зарастающее невнятной растительностью и продуваемое всеми ветрами. Но плотина… Плотина завораживала. Три сотни футов высоты и более пяти верст длиной, уже до краев переполненная водами скованной реки. Серый монолитный камень, сочащийся ищущими себе дорогу ручьями, нависающий над кажущимися крохотными верхушками могучих елей. Мертвое сооружение, брошенное создателями и угрожающее всему вокруг. Гордость империи, самый большой и глубокий рукотворный водоем теперь стал чуть не вдвое крупнее, затопив ранее плотно заселенные плодородные земли. Природа отыгрывается на потомках гордецов, но и, с другой стороны, скрывает под пока спокойными волнами остатки Пути, что раньше тянулся вдоль берегов, а значит, защищает, предохраняет всю восточную часть континента от прорывов новообразовавшегося необузданного хаоса Запада. А вниз, на юг, по разлившейся реке, сколько, пять, шесть сотен верст, за центром провинции, тоже, наверное, мертвым, там, дальше, – как легенда, райское, кристальное, великое природное озеро, зажатое в грандиозном ущелье. И горы, искрящиеся белизной горы на его юго-восточном берегу, и чистая зелень, устилающая их подножья. Сумевший добраться до тех мест обретет покой. Так говорили странники. И первым шагом отсюда для достижения мифической страны был путь к Разливу. Дорога вдоль течения Куты была более-менее обжита, но затем ныряла в леса, местами прерывалась обрушенными мостами через реки, убогое население разбросанных то тут, то там вырождающихся поселков представляло опасность своей непредсказуемостью – одним словом, путь к Разливу нельзя было назвать легким. Что же, Ключник, идя с запада, один раз пересек Разлив и преодолел участок до Куты, наверное, он смог бы оказать еще одну, последнюю, услугу своим попутчикам, проводив их в противоположном направлении.
– Ладно, ждите пока, – поразмыслив, буркнул солдат и удалился в сторону леса. Наследие Краба не давало покоя. Вот только вернется ли он потом в безмолвный хутор?
Место, на котором караулил-прикрывал в свое время нападавших Краб, не изменилось. Только останки наемника на лесной проплешине выглядели куда старше, чем трупы на хуторе. Практически обглоданные кости в ворохе изодранного тряпья – тут постарались лесные хищники и насекомые. Разворошенный линялый рюкзак богатством содержимого не отличался, понятно, что ценные вещи разбойники в ночное дело с собой не тащили, но оружие, оружие у такого человека, как Краб, должно было быть на уровне. Ключник вытащил из кустов жеваный сапог с огрызком ноги и достал из-за голенища чудом сохранившийся нож. Нож неплохой, прилично сбалансированный и качественной ковки – пойдет, лезвие отправилось солдату за пазуху. Пройдя несколько дальше, Ключник остановился и замер чуть ли не разочарованно. Да-а-а. Знай он, что здесь такое, – пара-тройка волколаков не остановила бы. С голыми руками пошел бы за таким сокровищем. Выхлоп – бесшумно ввинчивающийся, прошивающий пространство в поисках очередной жертвы, способный на немыслимом расстоянии поразить воина в полном доспехе, достаточно редкий даже в довоенное время инструмент. А обладать таким сейчас было бы немыслимой удачей. Именно было бы. Потому что валяющееся у ног Рахана оружие безнадежно испорчено. Бритвенным клыкам волков, видимо, нипочем толстая сталь. А еще им очень не по душе наследие прошлого – металл Выхлопа исковеркан настолько, что пользоваться теперь им стал бы лишь безумец. Да, жаль. Ключник наклонился и отделил от конструкции плоскую коробку, тоже изведавшую остроту волчьих зубов. Поковырявшись ножом, извлек из нее три желтых заостренных цилиндра – заряды. Даже в качестве разменного средства они представляли немалую ценность – пригодятся. Однако чего-то здесь не хватало. Ключник еще раз обшарил поляну, нервно толкнул ногой останки Краба, прошелся по кругу, шаря в траве, и, довольный, распрямился, держа в руке сегментную трубку с несколькими колесиками по бокам и линзами стекол на торцах. Оптическая система Выхлопа – устройство, позволяющее видеть и целиться на расстоянии поражения оружия. Очень полезная в хозяйстве вещь и странным образом совершенно не поврежденная. Ну, хоть что-то. Рахан бережно завернул оптику в тряпицу и положил в сумку. Пора идти.