Эверест. На грани жизни
Шрифт:
В отеле, как я и подозревала, отопления не было. Зато стояли кондиционеры. И в этот раз я была настроена их победить, тем более один из альпинистов оказался инженером по подобному оборудованию. Так что совместными усилиями и кучей мата на трех языках, мы заставили кондиционер нагреть комнаты до восемнадцати градусов.
— Супер! — я хлопнула Джека по плечу. — Гений ты наш! А еще потом надышим и будет все двадцать градусов.
— Ты всегда такая оптимистка?
— Я стараюсь изо всех сил. Потому что оптимисты даже падая из окна считают, что они просто учатся летать.
— А что насчет
Мы с Джеком стояли у моего номера, а вокруг плескался воздух, много воздуха. Я все никак не могла им надышаться. И, судя по тому, как глубоко то и дело вздыхал мой собеседник, он тоже
— А вот там оптимизм лучше задействовать вместе с расчетом.
— Погода испортилась. — вздохнул Джек. — Говорят, недели две метели будут.
Я кивнула и постаралась не смазать улыбку. Да, когда начали спускаться, то погода резко испортилась. Это здесь тепло и солнечно, а в горах сейчас метель и сильный ветер. Но если непогода затянется, то штурм придется отложить. А надолго откладывать тоже нельзя. Двадцать девятого мая — крайний срок для штурма. Дальше уже опасно, так как от тепла возможно подвижки сераков и лавины.
— Значит у нас будет больше времени на акклиматизацию. — попыталась приободрить Джека. — Смотри проще. Но заранее думай, что делать, если погода не установится.
— Тогда ждать следующего года. — печально сообщил собеседник. — А то и больше, зависит от финансов.
Я прикусила язык. Потому что у меня то единственный шанс. Ну в ближайшем обозримом будущем по крайней мере. Если только вдруг внезапно не выяснится, что у меня есть дальний родственник-миллионер. Или я не выиграю в лотерею. Или меня не пригласят работать по миллионному контракту.
Мда…
А утром я выяснила, что нога ведет себя гораздо лучше. В первый момент даже не поверила, решила, что спросонья не могу правильно оценить масштаб проблемы. Но потом полежала, проснулась окончательно и снова пошевелила ногой. И правда лучше! От восторга едва не спрыгнула с постели, удержалась в последний момент. Не хватало еще начать прыгать и сделать хуже.
Потому на завтрак спускалась как обычно осторожно, едва ли не ковыляя. Остальные альпинисты смотрели на меня едва ли не с жалостью, а я старалась не ухмыляться. Пока помолчу, но что-то внутри меня подсказывало: день-другой и нога почти пройдет. Так что надеюсь к штурму я все же буду в форме.
— Джулия! — окликнул меня Джек. — Ты тоже умираешь с голоду?
— Готова собаку живьем сожрать. — призналась с усмешкой.
Здесь, в зоне богатой кислородом, аппетит проснулся моментально. Я даже во сне хотела есть и искала какие-то кафе, пыталась выбрать десерты…
В реальности из десертов оказался не слишком богатым, но вкусным. Я выбрала непальские блинчики, больше похожие на гигантские оладушки с яблоками. Одним таким можно наесться на весь день. Прихватив кофе и яичницу с тостами, присоединилась к Джеку и еще двум альпинистам, чьи имена так и не запомнила.
А вот Джек оказался просто кладезь новостей. Уж не знаю как он все узнавал, но уже через полчаса я была в курсе того, как обстоят дела по меньшей мере у половины групп. сидевших в базовом лагере. Есть такие люди: они в курсе всего и всегда,
— Китайцы в панике. — сообщал он. — Они собирались выходить на три дня раньше остальных, а теперь застряли. Так как пока прогноз на десять дней вперед стремный.
— Выйдут наравне с остальными или позже. — возражала его спутница, средних лет блондинка. — Сейчас каждые несколько часов погоду запрашивают.
— А смысл. — вздохнула я. — Раньше чем через пару недель все равно особо не двинешься.
— Говорят, что многие решили рваться на штурм в ближайшее время если будет окно.
Я глотнула уже чуть остывший кофе с пряностями. Будет окно или нет, но по мне так пусть лучше оно появится вовремя, а не раньше. Да, я думаю как эгоистка, но моей ноге необходимо время. Хотя бы неделя!
А нога тем временем вела себя все лучше и лучше. После обеда я рискнула выбраться прогуляться вокруг отеля. Здесь росли хвойные деревья, от которых я никак не могла оторваться. Дышала и пила захваченную с собой воду, сидела на камнях и просто наслаждалась природой. На какое-то время я точно выпала из основного мира. После холода в высотных лагерях, после акклиматизации и изматывающего кашля находиться здесь казалось высшим удовольствием, сравнимым с оргазмом.
Неудивительно, что вторую ночь в отеле я спала, как сытый младенец. И проснулась когда солнце уже поднялось довольно высоко. Организм сообщил, что ему гораздо лучше. Нога отозвалась лишь слабым напоминанием о боли, так что надежда на штурм стала еще сильнее.
А перед обедом, вернувшись с затянувшейся прогулки, я увидела микроавтобус и рюкзаки возле него, услышала знакомый бас Карла, спокойный тон Иоши. И едва не рванула к ним, удержала себя и заставила идти спокойным шагом. Получалось с трудом. Особенно когда из отеля вышел Алекс: в камуфляжных штанах, черной футболке и бандане на голове. А густая щетина и загорелое лицо делало его очень похожим на разбойника.
— Медоед! — обрадовался он. — И даже ножками ходит! Прогресс!
— Упырь! — в тон ему ответила я. — Шутить пытается!
Мы сходились медленно, пока наконец не остановились буквально вплотную друг к другу. Мне пришлось задрать голову, чтобы не упустить его взгляд. А потом…
Я молча повисла у него на шее. Вот просто взяла и уцепилась, как за дерево, даже одной ногой обвила мужскую талию. Руками вцепилась в футболку, так что ткань угрожающе затрещала.
— Ты в каком номере, медоед? — хрипло выдохнул Алекс.
Между нашими губами сейчас воздух дрожал, настолько сильно раскалился.
— В пятом на втором этаже.
— А… — сообщил этот разбойничий мерзавец. — Прикольно, а я на первом этаже. Эх, пойду рюкзак закину и в душ.
Он чмокнул меня в нос и не спеша ушел обратно в отель. Пока я смотрела ему вслед.
И что это было?!
Глава двадцать первая
— Стой! — завопила я шепотом.
Так, чтобы услышал только Алекс. Нечего привлекать остальных. И ведь Упырь услышал, вон даже спины поежилась. Но не обернулся, а юркнул за дверь, пока я набирала воздух уже для более громкого вопля.