Эвермит: Остров Эльфов
Шрифт:
Дракон уселся, подогнув передние лапы под грудь и обернув хвост вокруг покрытого чешуей тела. Что-то в этой позе навело эльфа на мысль о скучающей домашней кошке.
"Я хотел бы посмотреть, какую магию ты приготовил против меня", - продолжал Махатнарториан таким же тоном, каким король может потребовать представления от шута со слабой репутацией. "Постарайся, маленький эльф. Только не удивляйся и не надейся. Лучшие волшебники юга не смогут причинить мне никакого вреда. Моя сопротивляемость магии слишком сильна", - самодовольно сказал он.
"Тогда как же Шарларио
Слова вырвались прежде, чем Дуротиль успел подумать о последствиях. Когда он проклинал свой одержимый страхом язык, глаза дракона сузились до щелей.
"Тебе повезло, эльфлинг, что я не в настроении отвлекаться", - зловеще прорычал он. "Во что бы то ни стало, отвлеки меня. Я надеюсь, что твоя магическая атака пощекочет меня - я не привык к прохладному воздуху этих северных земель, и искренний смех может приятно согреть".
Дуротиль почувствовал, что власть дракона над его разумом постепенно ослабевает. Как только он смог двигаться по собственной воле, он оторвал взгляд от этих наполненных злобой глаз. Затем он потянулся в сумку, покрытую мхом, и осторожно достал маленький кубик. Он сделал глубокий вдох и начал песнопение, которое готовил годами.
Дракон слушал, покачивая массивной головой в насмешливом контрапункте к ритму эльфийского песнопения. Однако когда магические силы собрались воедино, рогатая бровь дракона наморщилась в недоумении и оцепенении. Эльф сосредоточил свои усилия не на драконе, а на каком-то предмете - и на чем-то еще, что Махатнарториан не мог определить.
Когда песнопение Дуротила ускорилось и достигло кульминации, он занес одну руку назад и метнул в дракона какой-то предмет. Маленький, вязкий зеленый шарик брызнул на бронированный бок существа.
Махатнарториан посмотрел на это месиво, недоверчиво приподняв одну рогатую бровь. "Это лучшее, что ты можешь сделать? Ты разочаровал меня, эльфлинг. По крайней мере, ты мог бы..."
Дракон резко прервался, когда внезапный холод, острый, как зубы соперника, пронзил защитную броню его чешуи. Он посмотрел вниз и заметил, что зеленое пятно начало распространяться. Дракон протянул кончик хвоста и попытался содрать странное вещество. Его хвост был крепко зафиксирован в нем - как он ни старался, он не мог вырвать свой хвост из упругой субстанции.
Ревя от ярости, Махатнарториан встал на дыбы и разорвал передними лапами быстро распространяющуюся слизь. Даже его массивные когти не могли остановить поток. В ярости дракон забил крыльями, инстинктивно пытаясь взлететь и укрыться в своем логове. Порывы ветра отбросили эльфа назад, подкатившись к краю плоскогорья.
Но попытка оказалась слишком запоздалой. Задние четверти дракона уже крепко прилипли к горе. Через несколько мгновений Махатнарториан был полностью заключен в огромный куб, занявший почти все плато.
Дуротиль вскочил на ноги, его грудь вздымалась, а дыхание вырывалось рваными глотками. Он осторожно обошел вокруг все еще борющегося дракона, стараясь не встречаться с ним взглядом. Наконец дракон успокоился с видимой покорностью, и его массивная пасть слегка шевельнулась, как бы говоря.
"Как ты это сделал? Какой магией ты владеешь?"
Голос дракона был странно изменен прохождением через куб - приглушен и искажен, пока его шаткие каденции не стали больше похожи на бормотание пьяного карлика, чем на великий, грохочущий басовый инструмент, который был почти так же страшен, как драконий страх. Но для Дуротила эти слова звучали слаще колыбельной песни сирены.
"Я не повелеваю такой силой - я просто прошу. Поскольку эльфийская магия не поможет столь могущественному врагу, я обратился к силе древнего бога, чтобы он выступил против великого Махатнарториана". Ответ был экстравагантным, но Дуротиль был настроен на щедрость, к тому же он знал о легендарном тщеславии красных драконов.
"Бог. Хм." Дракон, казалось, был несколько успокоен этой информацией. "Очень хорошо. Теперь, когда я покорен - хотя я хочу, чтобы ты знал, что это вряд ли традиционный способ покорения - какие услуги требует от меня твой бог?"
"Информации", - начал эльф. "До меня дошли слухи о серебряных драконах на севере".
"Считай, что они подтвердились".
"Твоя роль не так проста. Мне нужно знать, где логово этих существ. И мне нужно яйцо. Когда я получу и высижу жизнеспособное яйцо, ты будешь свободен".
Плечи дракона резко поднялись и опустились, посылая дрожь по кубу. Мгновение спустя его насмешливое фырканье прорвалось сквозь желатиновый барьер.
Следующая серия пульсаций появилась быстро, предвещая силу грядущих слов. "В таком случае, эльфлинг-дурак, я буду вечно сидеть в этом нелепом кубе. У тебя нет никакой надежды на успех. Ты когда-нибудь видел, чтобы задумчивая драконица защищала свои ясли? Нет, конечно, не видел, потому что ты еще жив, чтобы стоять передо мной с этой раздражающей ухмылкой на лице".
В словах дракона было больше правды, чем хотелось признать Дуротилу. Извлечение живого яйца было самой слабой частью его плана. "У тебя есть другое предложение?"
"Я достану это яйцо для тебя", - предложил дракон. "Отпусти меня сейчас, и я выслежу и убью серебряного дракона. Это я сделаю в любом случае, ибо хочу присоединить охотничьи угодья серебряных к своей собственной территории. Можешь считать яйцо выполнением условий подчинения. Это нестандартно, но что в этой встрече нестандартного?"
Дуротиль обдумал это. "Какие у меня есть гарантии, что ты доставишь жизнеспособное яйцо? Или даже драконье яйцо - насколько я разбираюсь в таких вопросах, я могу оказаться с мантикорским котенком. И что помешает тебе ополчиться на меня и мой народ, когда яйцо будет доставлено?"
Смех, раздавшийся из куба, был с оттенком искреннего уважения. "Ты учишься, эльфлинг. Тогда давай заключим сделку, оставив твою часть не выполненной, пока ты не скрепишься со своим серебряным птенцом. Затем ты найдешь какую-нибудь хитрость, чтобы привести Шарларио Лунноцветущкго на эту вершину. Сделай это, и я буду считать сделку удачно заключенной. Остальные лесные эльфы смогут жить в мире".