Эвермит: Остров Эльфов
Шрифт:
"И вы позволили нам попытаться, зная все это?" потребовала Клэр Дуротиль.
Корональ вздохнул. "Разве знание изменило бы ваш выбор? Даже сейчас, есть ли среди вас те, кто хочет попробовать в третий раз?"
Молчание было долгим и тяжелым. Затем десять золотых эльфов вышли вперед, чтобы заявить о чести своего клана.
С болью в сердце эльфы наблюдали, как все десять превратились в пепел и обугленные кости.
Когда кланы унесли останки своих убитых сородичей, Клэр Дуротиль вышла вперед.
"Я требую лунный клинок от имени клана Дуротиль. Это мое право, по слову Этландо.
Верховный маг надел на клинок ножны, затем передал приглушенное оружие золотому эльфу. Клэр без колебаний и страха взяла оружие в ножнах, а затем вернулась в свой мрачный клан.
Еще несколько золотых эльфов последовали ее примеру. Нимесин, Ни'Тессин и Старим унесли в тот день невостребованные клинки.
Молча все эльфы признали, что в этом есть честь, ибо, несомненно, придет время, когда меч выберет достойного владельца. И Этландо не сказал, что невозможно, чтобы Золотой эльф получил трон, только то, что это маловероятно.
До самой ночи продолжался обряд утверждения. Некоторые кланы лунных эльфов претендовали на несколько клинков - даже несколько простолюдинов получили в эту ночь волшебный меч, а вместе с ним и право основать благородный дом. Не было ни протестов, ни споров по поводу результатов, ибо нельзя было отрицать силу, действующую среди них. Большинство золотых эльфов были готовы оттянуть время, чтобы переждать процесс престолонаследия. Лишь немногие из них верили, что они полностью исключены.
Когда над долиной забрезжил рассвет, он не обнаружил ни следов магии, ни смерти, ни эльфов, чьи сородичи заслужили то или иное. Люди вернулись в свои дома, чтобы обдумать случившееся. Пройдет много лет, прежде чем будут выбраны правители Эвермита. Но каждый эльф, носящий сейчас лунный клинок, знал, что независимо от того, как пройдет испытание престолонаследия, его ждет великая судьба.
16. Королевский меч (715 ЛД)
На леса Эвермита падал легкий снег. Крупные пушистые хлопья кружились и кружились, проносясь среди зимних деревьев. Несколько хлопьев прилипли к волосам Заора Лунноцветущего и выглядели ледяными звездами на фоне сумеречного блеска роскошных темно-синих локонов эльфа.
Но Заор не обращал внимания ни на красоту леса, ни на поразительный образ самого себя. Он был эльфом в самом расцвете сил, и за свои два века многое повидал и сделал. И хотя годы не оставили на нем следов, никто, кто бы ни взглянул на него, не принял бы его за неоперившегося юнца.
Во-первых, Заор был очень высок и почти так же мускулист, как человеческий воин. При росте более шести футов он был гигантом среди эльфов. Поражал и его цвет волос, ведь он был самого необычного цвета, известного народу лунных эльфов - глубокого, сияющего синего, напоминающего сапфир или штормовое море.
А
Заор недолго пробыл в Эвермите. Он был одним из немногих выживших после падения Миф Драннора, кто нашел убежище в островном королевстве.
Но для Заора Эвермит не принес покоя. Даже спустя год после той последней осады в его ушах все еще звучали крики умирающего Миф Драннора, и он все еще ощущал пустоту, подобную физической боли, которая осталась после разрушения митала, поддерживавшего чудесный город.
И действительно, в компании эльфов острова Заор не находил ничего, кроме горечи. Народ сказочного Лейтильспара с его бесконечными мелкими интригами и глубоко укоренившимся чувством привилегий просто раздражал его. Возможно, если бы они потратили четверть своих накопленных богатств и растраченных сил на защиту Миф Драннора, город мог бы и не пасть!
Но даже когда эта мысль сформировалась, Заор знал, что в ней мало правды. Всю свою жизнь он сражался с врагами, которые давили на чудесный город. Это была его задача и его призвание. Он был рейнджером, и леса, окружавшие Миф Драннор, принадлежали ему. А поскольку он был рейнджером, то не находился в стенах во время последней осады, и потому выжил в последней, страшной битве.
Заор Лунноцветущий выжил, но чувство вины за свое дальнейшее существование сильно давило на него.
Ему казалось неправильным, что он должен быть жив, когда столько тысяч людей - да что там, целая цивилизация - погибли. Он чувствовал, что не сможет вынести того, что подобное случится снова. И все же эльфы Эвермита - они были так похожи на людей Миф Драннора в своей гордости и самодовольстве - были в такой же опасности, как и тот потерянный город.
Заор вздохнул и опустил взгляд на свежее снежное покрывало, заставляя свой разум подражать гладкой, нетронутой поверхности.
Его глаза сузились, когда взгляд упал на странный след. Эльф опустился на одно колено, чтобы рассмотреть его внимательнее. След был похож на отпечаток лошадиного копыта, но слегка зазубренный и гораздо более тонкий. И это был не столько отпечаток, сколько сверкающая тень на снегу.
Только одно существо могло оставить такой след. Чудо - чувство, которое Заор считал навсегда изгнанным из своего сердца, - накатывало на него волнами. Молча, осторожно, рейнджер пошел по серебристым отпечаткам вглубь леса, на покрытую снегом поляну.
От открывшегося перед ним зрелища у него перехватило дыхание. Два единорога - чудесные существа, чьи шерстинки были настолько белыми, что их почти не было видно на фоне безупречного снега, - выбивались из общей картины. Они направились к центру поляны, вскидывая свои серебристые рога и тихонько пофыркивая.
Это было достаточно удивительно, но Заор обнаружил, что его взгляд задержался не столько на редких и волшебных существах, сколько на паре эльфийских дев, ожидавших единорогов с протянутыми руками.