Евгений
Шрифт:
Нет, она в самом деле слишком черства к людям! Петр постоянно твердил ей об этом. Конечно, в черствости он винил ее отца. И Говорил, что от него Эвешка унаследовала чрезмерную требовательность к себе и окружающим. А ведь сама она, кажется, осуждала это в отце!
Конечно, это была правда. Требовательность отца постоянно раздражала Эвешку, они часто ссорились по этому поводу. И ей хотелось уйти из отчего дома, только бы не видеть на себе недовольных взглядов. Потому-то она так легко доверилась одному молодому колдуну. И тот, воспользовавшись излишней доверчивостью,
Та самая пещера… Оттуда словно сочились сомнения и злоба.
Интересно, что сказал бы отец, увидев дочь в зрелом возрасте? Наверное, сам испугался бы ее!
Заросли ивы становились все гуще. На том берегу реки одиноко высился совершенно пустынный холм, на нем не росло никаких деревьев. Эвешке часто снилось, как молния бьет прямо в макушку холма. А как она похожа на свою мать! Такая же требовательная, неприступная — как Драга, ученица Маленького, воспитательница и мучительница Черневога.
Когда была возможность, было время, нужно было подойти к Ильяне и спокойно сказать:
— Ильяна, а ведь Кави мне почти как брат! Он не говорит тебе об этом?
Моя мама часто на это намекала! Может быть, не просто так! Кажется, она знала, что мы с ним чуть ли не любовники, этим она хотела уколоть, обидеть меня. Но вряд ли он мой брат, вряд ли…
Но Ильяна, почему она такая! Ведь матери хотелось только вырастить ее достойным человеком. Почему же она так возненавидела Эвешку?
Но теперь уже поздно что-то говорить. Поздно было и убеждать — не верь Кави! И не слушай его никогда. За годы до того, как мы познакомились, он уже был любовником моей матери, но ведь и мама тоже…
Ты ничего не знаешь о Маленьком! У меня не было времени рассказать тебе всего. А Кави, конечно же, ничего уже не помнит. Да и не может помнить — моя мать не рассказывала ему того, что рассказала мне. Я надеюсь, что Кави этого не слышал. Он просто недостоин знать такое…
Тут Эвешка качнула несколько раз головой, точно хотела стряхнуть печальные мысли. Она поглядела на небо. Сегодня звезды были какими-то особенно крупными, светили ярко.
Нет, нельзя больше думать о плохом, иначе вся жизнь кажется сплошным мучением!
Эвешка снова сосредоточилась — нужно было попытаться заставить Ильяну услышать ее мысли. Попробовать никогда не поздно. Но странное дело — женщина чувствовала, как ее мысли долетают до невидимой линии в лесу, а дальше — ни в какую. И обратно, сквозь эту линию, тоже не проникало никаких мыслей. Эвешку стало одолевать беспокойство — уж что-то подозрительно молчит Ильяна, по своей ли воле? А может, это лешие мешали ей? Они ведь в состоянии противостоять волшебной энергии!
Впрочем, лешие не имеют с нею никаких дел, они никогда не ссорились.
Эвешка попыталась донести теперь свои мысли уже до леших. Она просила их о помощи. Ведь лешие — хозяева всех этих деревьев, а с лесом она всегда жила мирно, не брала больше положенного природой. Там полно молодых леших, неопытных… Сколько кругом молодежи…
Вот и Кави…
Проклятый Черневог! Если ты ее действительно даже и любишь, все равно не прикасайся к ней, даже не держи такого в мыслях! Ведь ты сам знаешь, что она тебе не нужна на самом деле. А между тем ты можешь принести ей неисчислимые беды, оставь ее в покое, Кави, оставь…
Только Бога ради, Кави, расскажи ей, какой смертью ты умер!
Ночь превратила лес в сплетение черных и серых теней. Ветви, которых, казалось, тут быть не должно, цеплялись за одежду и царапали лицо, деревья неожиданно появлялись на пути. Но Ильяна и Евгений продолжали двигаться вперед. Сова летела перед ними. Юноше хотелось надеяться, что птица направляет их по нужному пути.
Ильяне хотелось, чтобы они пришли в какое-нибудь знакомое ей место, но Евгений возражал, что это невозможно — ведь она никогда не была в этих краях. Ему вообще, оказывается, всегда не по нраву была темнота. Даже в Сове он временами начинал видеть что-то зловещее. Евгений поеживался от каждого шороха. Он временами начинал вспоминать — как отчаянно он пытался построить свою собственную жизнь, такую, где никто не помыкал бы им, не командовал. Но только так, чтобы не пришлось ради этой свободной жизни убивать отца или хотя бы рассказывать кому-то о нем и о княжиче…
Белица вдруг дернулась, и Евгений с удивлением понял, что едва не заснул. Только этого еще не хватало! Так опасность подкрадется, и все!
Прощай, жизнь!
Раздался крик филина, и Евгений подпрыгнул от неожиданности в седле.
Ильяна хихикнула, и парню стало стыдно. В самом деле, чего бояться птиц!
Но вдруг лошадь его поскользнулась, и юноша, не удержавшись в седле, камнем покатился вниз. Через секунду он уже сидел на склоне небольшого холмика. А рядом виднелось что-то светлое.
— Ты как, жив? — обеспокоенно спросила Ильяна. Неожиданно для самого себя Евгений расхохотался. В самом деле, жив ли он? Он сидит на земле, в сердце его чувствовался холодок — туда заполз дух давно умершего колдуна, а наивная девчонка спрашивает, жив ли он! Будто бы сама не знает!
Но не так уж он и мертв — ушибленная нога дала о себе знать, а душа снова ушла в пятки, когда это самое светлое, что было подле него, оскалило белую полоску зубов и зарычало грозно.
— Малыш, нельзя! — прикрикнула Ильяна.
Юноша, как зачарованный смотрел на собаку. Он словно даже дышать забыл.
Грудь его поднималась как бы сама-собой, он не понимал, что с ним происходит. И вдруг словно появился призрак. Возможно, это он и был.
— Ильяна, не бойся! — раздался знакомый голос, — пусть сегодня у нас все будет хорошо! У нас и у этого парнишки! А ведь уже кто-то напал на ваш след. Кстати, там не только твой отец!
Евгений вообще повалился на землю, он чувствовал совсем рядом горячее дыхание собаки. Вдруг он мысленно представил себе большой камень, оплетенный колючими растениями — именно на этом месте в свое время умерла Сова. Странно, откуда-то появились волки… Но вели они себя подозрительно — словно домашние псы, хищники крутились возле Ильяны.