Эволюционирующая бездна
Шрифт:
«Нет, никаких».
— Ты меня удивляешь. Если кто и…
«Но я только что разговаривала с РИ».
Оскар не удержался и рассмеялся вслух. Бекия, сидя в противоположном конце комнаты, озадаченно подняла голову.
— На это только ты способна, Паула, — весело сказал Оскар. — Ну, и как там РИ?
«Ничуть не изменился. Так он утверждает. Тем не менее он предпринял кое–какие меры и устранил потенциальную опасность. Но теперь у Араминты в Содружестве не осталось никого, к кому она могла бы обратиться за помощью».
— Ну, теоретически она могла бы обратиться к Флоту.
«Это только теория. Единственная, на данный момент».
— Что ж, будем
«Да. Кроме того, у нее имеется один достойный контакт с представителем официальной власти. С тобой».
— Проклятье.
«Есть и еще кое–что».
Оскар поддался искушению и все–таки закатил глаза.
— Что именно?
«С тобой может связаться человек по имени Троблум. Если это произойдет, я должна знать немедленно. А ты постарайся его выследить. Если удастся, доставь его прямо в участок».
— Ладно. А кто это?
«Немного странный ученый, который может знать, как преодолеть барьер вокруг Солнечной системы. Я высылаю тебе его файл. Да, Кэт тоже охотится за ним, так что будь осторожен».
— И она тоже? Ты меня радуешь. Что–нибудь еще?
«Это все, Оскар. Спасибо тебе».
Оскар увидел, как файл появился в его памяти, а затем канал секретной связи закрылся. Он вздохнул и начал знакомиться с Троблумом. Бекия опять отвлекла его внимание. Ее мысли излучали в Гея–сферу импульсы уныния и гнева. Оскар хотел воспользоваться Гея–сферой как дополнительным средством для слежения за Араминтой. На случай ее возвращения они уже разместили в лесу Франкола три десятка датчиков, и вдобавок Лиатрис сумел подключиться к сенсорам и коммуникационным каналам других агентов и команды встречи. Но Оскар надеялся получить какой–нибудь сигнал о ее приближении еще с тропы. Он полагал — хотя и без особой уверенности, — что почувствует открытие червоточины сильфенов. В здешней Гея–сфере было что–то необычное, какое–то ощущение древности и невероятной отдаленности. И чем сильнее он сосредоточивался на этом ощущении, тем более ускользающим и неуловимым оно становилось. Потому Оскар позволил ему оставаться где–то на грани восприятия, но гея–частицы держал полностью открытыми. Конечно, эмоциональные всплески Бекии ему очень мешали.
— Что такое? — наконец спросил ее он, когда ощутил очередной всплеск возмущения, заставивший его отвлечься от описания впечатляющей коллекции Троблума.
Он отвернулся от окна и из–под поднятого визора сердито посмотрел на Бекию, не скрывая своих чувств и в Гея–сфере.
В ответ он получил почти негодующий взгляд. Бекия, поджав ноги, сидела на угловом диване с чашкой горячего шоколада. Рядом на полу лежала ее броня.
— Ты не следишь за местными новостями? — воскликнула она.
Оскар одетой в перчатку рукой махнул в сторону леса.
— Нет! Если ты помнишь, сейчас моя смена. Я должен сосредоточиться на том, что происходит снаружи.
— Напрасно ты так раздражаешься. Удаленные сенсоры оповестят нас заранее. Кроме того, ты ведь и сам считаешь, что она сюда не вернется, разве не так?
— Мы должны быть готовы к любому повороту событий, — возразил он, сознавая, насколько слаб его аргумент.
— Оскар, тебе известно что–то, чего мы не знаем?
Опять возник этот едва уловимый оттенок недоверия, появившийся в их отношениях сразу после столкновения с Кэт.
— Некоторые агенты, предположительно, попали на тропу сильфенов на Чобамбе, — сказал он. — Паула считает, что они могут заставить ее выйти раньше, чем ей самой бы хотелось. Я лично считаю, что это чепуха, но…
— Их тропы проходят далеко
— Знаю. А что тебя так встревожило?
— Местные новости. Обстановка здесь становится все напряженнее.
— Я думал, это невозможно.
— Посмотри сам. А я пока послежу за удаленными сенсорами.
Оскар, вопреки своим намерениям, дал команду юз–дублю приготовить обзор новостей. Бекия оказалась права: ничего хорошего. После подтверждения, что Араминта находится на Чобамбе, Пелим начал вывод военизированных сил с Виотии. Операция была хорошо спланирована, вывод начинался с наиболее удаленных от Колвин–сити городов. Первым освободился от огромных темных капсул Людор, столица мира, расположенная на континенте Суворов. Там же было больше всего последователей Воплощенного Сна. После ухода эллезелинской полиции коренные жители Виотии ополчились против них. Местные силы правопорядка никак не пытались бороться с их выступлениями, а в некоторых случаях и сами к ним присоединились. Больницам, и без того переполненным пострадавшими, пришлось принимать новый поток раненых.
В ответ Пелим заявил, что присутствие сил Эллезелина сохранится в Колвин–сити до тех пор, пока не будет обеспечена безопасность приверженцев Воплощенного Сна. Об остальной планете он ничего не сказал, и отход военизированных отрядов продолжался. Тысячи верующих бежали в своих капсулах, надеясь проскочить сквозь червоточину, но Пелим не снимал силовое поле вокруг Колвин–сити, приказав пропускать только капсулы Эллезелина. Тысячи отчаявшихся беженцев остались в небе за границами города. Десятки тысяч счастливчиков, успевших обзавестись жильем в городе, оказались на враждебной территории и в страхе пытались пробраться к докам, откуда надеялись вернуться на Эллезелин через червоточину. Но это было почти невозможно: местные жители заполонили все улицы, выглядывая приезжих фанатиков. Все эллезелинские капсулы внутри силового поля теперь занимались только массовой эвакуацией. Пелим предупредил, что введет комендантский час, если жестокие нападки не прекратятся. Это не помогло, группы разъяренных горожан уже не дожидались, пока приверженцы Воплощенного Сна решатся выйти на улицу. Поступали сообщения о взломах домов. Осмелевшие репортеры публиковали изображения забитых насмерть людей и пострадавших детей. А у наиболее преданных поклонников Воплощенного Сна не было даже ячеек памяти, поскольку их не было у Эдеарда, и они стремились в мир снов Иниго, где подобные приспособления не имели смысла.
— Дерьмо, — буркнул Оскар.
Виотии, чтобы оправиться от потрясения, потребуется целое поколение. Если этот мир вообще сможет оправиться. И если следующее поколение будет жить.
— Нам не положено ни на что отвлекаться, — негромко сказала Бекия. — Но иногда это очень трудно. Настоящее испытание наших сил.
— Я пережил худшие времена, — произнес Оскар, безуспешно стараясь придать своему голосу убедительность.
«Погибшие дети. Господи! И это в Содружестве, где все должны жить в счастье и безопасности».
— И они не должны повториться.
— Согласен. — Он убрал новости в периферийную область. — Что–то в этом роде.
Из–за того, что он отвлекся и перестал обращать внимание на странную нить древней мысли в лесу Франкола, он почти сразу почувствовал, что она шевельнулась и начала меняться. Обновляться, другой аналогии он подобрать не мог.
— Эге, — пробормотал Оскар.
Естественно, как только он попытался сосредоточиться на этом ощущении, проклятая нить ускользнула из поля его восприятия.