Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки
Шрифт:
В этом древнейшем упоминании об Израиле на Стеле Мернептаха Египет похваляется истреблением израильтян. (Израилева «семени нет») [353] . Это свидетельствовало о существенной недооценке регенеративной способности Израиля, а если вернуться к теме разговора — подчеркивало политическую целесообразность объединения шасу и израильтян. Наличие общего врага — прекрасное начало дружеских отношений. (Или, пользуясь более техническими терминами, благодаря общему врагу дружеские отношения становятся более соответствующими игре с ненулевой суммой, так как внешняя угроза увеличивает взаимные преимущества внутреннего сотрудничества и обоюдные затраты на внутренние разногласия.) И этот конкретный общий враг, разумеется, способствовал созданию общего повествования о божественном избавлении от египетских мучений [354] .
353
См. Rainey (2001) в защиту стандартного перевода и против предположения, что речь идет о культурах («зерно»).
354
К числу свидетельств, не вполне укладывающихся в теорию южного Яхве, которому поклонялись шасу, освобожденные
Утрачено при переводе
Этот момент в Исх 6 поражает внезапностью: Бог вдруг объявляет, что меняет имя и теперь зовется не «Бог всемогущий» («Эль Шаддай»), а «Господь» («Яхве»). Свершиться так стремительно теологическое слияние в принципе могло: в Древней Месопотамии (глава 4) Саргон своей властью переименовал Инанну в Иштар. Но в том случае силы не были равны даже приблизительно, Саргон только что одержал победу над приверженцами Инанны. Между тем археологические свидетельства сравнимого господства севера Израиля над югом к концу II тысячелетия до н. э. или в начале I тысячелетия отсутствуют. Если подобные свидетельства и есть, то они обычно указывают в другом направлении, позволяя предположить, что библейские тексты преувеличивают силы древних южан — и действительно, южные территории Израиля были, вероятно, наиболее слабыми в первые два века первого тысячелетия [355] .
355
См. Finkelstein (1999) и Finkelstein and Silberman (2002). Финкельштейн, с. 40, оценивает археологические свидетельства и делает вывод, что северное царство пришло «к полноценному состоянию не позднее первой половины IX века до н. э.», в то время как в X и IX веках Иерусалим, предполагаемая столица могущественного царства Давида на юге, представлял собой «маленькую, бедную, непритязательную горную крепость, мало чем отличающуюся от других поселений в горах». Недавнее свидетельство, бросившее вызов представлениям Финкельштейна — см. Ethan Bronner, «Find of Ancient City Could Alter Notions of Biblical David», New York Times,Oct. 29, 2008.
Так что если в начале I тысячелетия до н. э и наблюдалось некое смешение северной и южной религий, можно полагать, что оно было постепенным, а не внезапной заменой Эль на Яхве. Следует ожидать чего-то более похожего на взаимодействие шумерских городов-государств еще до Саргона, в III тысячелетии до н. э. Взаимодействие государств становилось все более тесным, их боги образовывали общий пантеон, верховный бог наиболее влиятельного города-государства занимал соизмеримо возвышенное место в этом пантеоне. В случае Древнего Израиля эти обстоятельства предполагали ранний период сосуществования Эль и Яхве. Если и вправду странствующие племена юга присоединились к изначально более сильной северной конфедерации, условия сосуществования были неравными: Яхве могли принять в пантеон Северного Ханаана, но не на высший уровень, не наравне с великим богом-творцом Эль.
В Библии действительно содержатся крупицы свидетельств того времени, но найти их непросто, так как на протяжении веков редакторы и переводчики Библии не прилагали особых стараний, чтобы сделать на них акцент. Скорее, наоборот. Возьмем, например, ничем особым не примечательный на первый взгляд стих из главы 32 Второзакония в том виде, в каком он приведен в Библии короля Якова, изданной в 1611 году:
Когда Всевышний давая уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу сынов Израилевых. Ибо часть Господа народ Его; Иаков наследственный удел Его [356] .
356
Втор 32:8–9.
Несмотря на некоторую туманность этого стиха, в нем, видимо, говорится, что Бог — названный Всевышним ( Most High)в одной фразе и Господом (the Lord)в другой — каким-то образом разделил людей мира на группы, а затем наделил преимущественным правом собственности одну из групп, Иакова. Однако это толкование опирается на предположение, что и «Всевышний», и «Господь» имеютотношение к Яхве. Но имеют ли?
Второй термин, «Господь», — определенно имеет: это стандартный для Библии перевод исходного древнееврейского YHWH. Но может ли «Всевышний», Элион, относиться к Эль? Вполне; эти два слова появляются в Библии рядом — Эль Элион — более двух десятков раз. Такое предположение из возможного делает вероятным странная история, связанная с другим фрагментом того же стиха — выражением «сыны Израилевы».
В Библию короля Якова эта фраза попала из Масоретского текста — редакции Библии на древнееврейском, которая обрела форму в начале Средневековья, спустя более чем тысячелетие после написания Второзакония. Откуда она взялась в Масоретском тексте, самом древнем из сохранившихся тексте Еврейской Библии, — загадка. Этой фразы нет ни в одной из двух более ранних версий этого стиха, ныне имеющихся в нашем распоряжении: ни в написанных на древнееврейском Свитках Мертвого моря, ни в греческом варианте Септуагинты, дохристианского перевода Еврейской Библии.
Зачем кому-то из редакторов понадобилось выдумывать эту фразу? Неужели таким способом что-то скрыли?
Ряд ученых, с помощью Свитков Мертвого моря и Септуагинты реконструирующих аутентичную версию этого стиха, утверждает, что «сыны Израилевы» послужили заменой «сынов Эль» [357] . При таком восстановлении утраченного загадочный стих вдруг обретает смысл: Эль — самый верховный бог, Элион, — разделил народы мира на этнические группы и отдал по одной каждому из своих сынов. И Яхве, одному из этих сынов, достался народ Иакова. По-видимому, в тот момент истории Израиля (на давность этих событий ничто не указывает) Яхве был не Богом, а просто божеством — как и сыном Бога, одним из многих [358] .
357
Smith (2001), p. 143; Halpern (1987), p. 107, сноска I. Некоторые исследователи — например Lowell K. Handy, считают (высказано в личной беседе) эту реконструкцию излишне креативной. Хэнди не отрицает, что фраза «сыны Израилевы» в Масоретском тексте и текстах короля Якова ошибочны, просто находит реконструкцию изначальной фразы проблематичной.
358
В NRSV отчасти восстановлено первоначальное значение этого стиха:
«Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу богов. Частью Господа был его народ, Иаков получил свою долю».
Но даже здесь, несмотря на явный признак политеизма, слово «боги», нет никаких намеков на то, что «Всевышний» и «Господь» — разные боги. Переводчик, необоснованно прибавивший слово own (свой, собственный) к «Господу», подчеркивает скорее всего ошибочное впечатление, что это один и тот же бог. См. Coogan. ed. (2001), p. 301, сноска.
Так как же произошло повышение статуса Яхве? Как бог, поначалу предназначенный для низкой ступени пантеона, в конце концов слился с верховным богом Эль и даже в каком-то смысле потеснил его? Судя по другим примерам продвижения вверх по божественной иерархической лестнице в Древнем мире, одним из вероятных объяснений могло бы стать изменение в соотношении власти севера и власти юга Израиля, очага поклонения Эль и очага поклонения Яхве. Такой рост силы Южного Израиля вполне мог произойти в VIII веке до н. э. — и безусловно, приобрел более яркую форму ближе к концу века, когда, как мы увидим в следующей главе, север пал под натиском ассирийских завоевателей. Именно после сосредоточения сил на юге была написана большая часть текстов Еврейской Библии, поэтому у писцов с юга, приверженцев Яхве, появился шанс повысить его статус и принизить значимость северных, «Эль-центрических» взглядов [359] .
359
Finkelstein and Silberman (2002), например, на с. 43–47 подчеркивают роль сильного Иуды в конце VIII и в VII веках в формировании очертаний библейского повествования. Подробное рассмотрение вопроса о времени написания отдельных книг Библии см. Schniedewind (2004).
Такой сценарий выглядит правдоподобно: Эль, могущественный бог севера, принимает Яхве на нижнюю ступень своего пантеона, позволяя странствующему народу Яхве вступить в политическую конфедерацию — Израиль — на правах младшего партнера народа Эль, и в конце концов с Израилем начинает ассоциироваться имя Яхве, а не Эль: по превратности судьбы народ Яхве становится более могущественным, а народ Эль — менее, и последний, в сущности, ждет катастрофа.
Но как бы правдоподобно ни выглядел этот сценарий, в нем есть недочеты. Например, если Иаков ассоциируется с севером, а значит, предположительно — с Эль еще до слияния Эль и Яхве, почему же тогда в этом стихе Второзакония Яхве является богом народа Иакова, хотя Эль, по-видимому, остается обособленным от Яхве на вершине пантеона? Разве Иаков вошел в круг Яхве не только после слияния Яхве и Эль? Возможно, никакая реконструкция древней истории Израиля не поможет дать убедительное объяснение всем противоречивым свидетельствам, в том числе описанию Яхве как сына Э лионав подлинной версии Втор 32 и слиянию Яхве и Эль Шаддай в Исх 6 [360] . Как мы увидим в главе 8, решение может подсказать более поздняя история Израиля, события, произошедшие спустя долгое время после объединения колен и развития полноценного государства с правителем.
360
Разумеется, в теориях, касающихся ранних взаимоотношений между Яхве и Эль, нет недостатка. К наиболее интересным относится предположение в Cross (1973), pp. 71–72, согласно которому имя «Яхве»происходит от эпитета Эль, означающего «тот, кто создает небесное воинство», где слову «создает» соответствует «яхви». Кросс полагает, что со временем это конкретное описание Эль породило особый культ, отличный от других культов Эль, с очагом на юге; в конце концов имя бога этого культа сократили до части эпитета, поначалу имеющей значение «создает»; к тому времени процесс обособления этого бога от Эль завершился. В дальнейшем этот бог стал соперником Эль, «пока наконец не вытеснил Эль с его места в сонме богов». Даже если Кросс прав насчет происхождения слова «Яхве», применимыми остаются немало фрагментов сценария, предложенного мной: то есть смещение силы с севера на юг как объяснение для возвышения южного бога. Существенное расхождение наметится по вопросу получения южным богом имени Яхве и истоков его соперничества с северным Эль. То же самое относится к сценарию, предложенному de Moor (1990), p. 244, в котором Яхве «был не чужеземным Богом, слившимся с Эль в Ханаане, как принято считать, а воплощением Эль с самого начала. Только когда возникла необходимость отделить сильного Эль, исключительное положение которого стало выделяться еще рельефнее, опровергая доводы „ваалистов“, от слабого Эль, чуть не поддавшегося Ваалу, YHWH-EI откололся от прежнего главы пантеона. Даже самое его имя „да будет Эль“ оказалось уместным при таких обстоятельствах». Сценарий, в котором есть слияние Яхве и Эль, но нет смещения силы между севером и югом, см. Albertz (1994), рр.76–79.
Но какой бы ни была на самом деле древняя история Яхве, одно мы можем сказать с уверенностью: редакторы и переводчики Библии иногда вносили в нее путаницу — видимо умышленно, в попытке скрыть свидетельства господствовавшего в древности политеизма [361] .
РЕДАКТОРЫ И ПЕРЕВОДЧИКИ БИБЛИИ ИНОГДА ВНОСИЛИ В НЕЕ ПУТАНИЦУ — ВИДИМО УМЫШЛЕННО, В ПОПЫТКЕ СКРЫТЬ СВИДЕТЕЛЬСТВА ГОСПОДСТВОВАВШЕГО В ДРЕВНОСТИ ПОЛИТЕИЗМА
361
Еще один пример явно умышленного запутывания: Day (2000), р. 145, отмечает, что в Масоретском тексте упоминания о «царице небесной» систематически менялись с помощью малозаметных, но семантически значимых фонетических правок, «и широко признавалось, что это было апологетическое изменение, призванное избежать предположений, будто бы народ Иуды поклонялся царице небесной».