Эволюция Мары Дайер
Шрифт:
– Покажите мне, что в другой руке, - ласково попросил он.
Я его послушалась. Разжала пальцы, чтобы показать то, что было внутри.
Там было сердце Ноя.
Я проснулась на кухне, перед темным окном над раковиной. Ной был рядом со мной. Я снова ходила во сне, но меня наполнило облегчение, когда я взглянула на его грудь – она была целой, и он был очень даже живым.
Кошмар был не настоящим. Ной был в полном порядке.
Но когда я посмотрела в его глаза, я увидела в них одиночество и отчаяние. То же самое выражение
– Что случилось?
– в панике спросила я.
– Ничего, - ответил он и взял мою руку в свою.
– Давай вернемся в постель.
Ной разбудил меня несколько часов спустя и убедил вернуться в свою постель до того, как проснутся остальные. Я ушла, потому что должна была, но я колебалась и не хотела оставаться одна.
Я чувствовала себя больной. Мышцы были напряжены и болели, а позвонки хрустнули, когда я вытянула шею. Кожа была горячей, и когда одежда прикасалась к ней, тело горело. Я чувствовала себя так, будто ночью меня поместили в другое тело.
Что со мной происходит?
Я вошла в ванную комнату и включила свет. Меня потрясло то, что я увидела.
Видеть себя в зеркале было словно смотреть на свою фотографию в будущем, как будто за час я постарела на год - это по-прежнему была я, но не совсем та же. Казалось, что щеки ввалились, глаза тоже запали.
Я одна это видела?
Видел ли это Ной?
– Все, что ты можешь сделать - это смотреть, - сказала я ему в его постели, но лежа в одиночестве.
– Именно это я и делаю, Мара.
Если бы это было так, то он должен был видеть, как я меняюсь, и что бы он ни увидел, я должна была это знать. Казалось, Ной следил за мной, когда я проснулась на кухне: я и раньше ходила во сне, но он никогда прежде так на меня не смотрел....
Это очень меня встревожило. Я вернулась в постель, но прошло много времени, прежде чем я, наконец, заснула.
– Доброе утро, соня, - позвала меня мама, выглядывая из-за двери.
– Уже почти полдень.
Мои глаза словно склеились. Я приподнялась, опираясь на локти, и застонала.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
Я кивнула.
– Просто устала.
– Хочешь еще поспать?
Я хотела, но нельзя.
– Нет, я скоро встану.
– Приготовить тебе обед? Я имею в виду завтрак?
На самом деле я была не голодна, но я знала, что так или иначе должна поесть.
– Да, спасибо.
Мама улыбнулась и ушла. Я медленно встала и прислонилась к шкафу, выпрямляя спину.
Я продолжала думать о Ное. О том, как он смотрел прошлой ночью, на кухне и в моем сне. Что-то было не так. Нам надо поговорить, потому что сама я не могла в этом разобраться - сон, кулоны, моя бабушка, фотография. Я разваливалась на части, которые уносил ветер.
Когда я оделась и пришла на кухню, Джозеф ел бутерброд, и кроме него и мамы, больше никого не было.
– Где ... все?
– спросила я. Не хотелось быть слишком очевидной.
–
Дальше.
– Даниэль пошел послушать, как Софи репетирует выступление на концерте, который будет через пару недель.
Дальше.
За исключением того, что ни один из них не упомянул Ноя. Я села за стол и налила себе сок. Взглянула на телефон. Хотелось бы позвонить.
– Ной пошел домой кое-что забрать, - сказала мама, и в ее голосе явно прозвучал смех.
– Он вернется позже.
Итак, я была столь очевидна. Отлично.
– Тост?
– Спасибо, - сказала я.
– Чем ты хочешь сегодня заняться?
– спросила она меня.
– Верховой ездой, - откусывая, ответил Джозеф.
– Я даже не уверена, что знаю, куда для этого идти.
– Ной знает, - сказал Джозеф.
– Он все знает.
– Я смотрю, у нас тут преклонение перед героем. – Мама передала мне тарелку с тостом, бросив на Джозефа понимающий взгляд.
– Думаю, сегодня мы должны предоставить Ноя самому себе и позволить ему делать то, что он хочет. Почему бы нам не посмотреть фильм?
Мой брат вздохнул.
– Какой?
– Какой тебе нравится –
На лице Джозефа промелькнула озорная улыбка.
– Рейтинг которого не превышает PG-13. (PG-13 — Parents strongly cautioned - Дети до 13 лет допускаются на фильм только с родителями. – прим. пер.)
Его лицо помрачнело. Затем снова оживилось.
– Как насчет «После смерти»?
Мама прищурилась.
– Это тот, о чуме?
Джозеф горячо закивал.
Мама посмотрела на меня.
– Ты согласна?
Мне не особенно хотелось куда-то идти. На самом деле, я не могла придумать ничего лучше, чем на некоторое время остаться дома одной. Может быть, попробовать еще почитать Новые Теории, или исследовать символы кулона, пера – что-то вроде того.
Но мама никогда бы не согласилась оставить меня одну, а если бы я сказала, что никуда не хочу идти, она, возможно бы, поинтересовалась, почему. И этот интерес вызвал бы беспокойство, благодаря которому она бы вряд ли освободила меня из моего заточения в ближайшее время. Так что я согласилась. По крайней мере, я могла осчастливить Джозефа.
До начала фильма оставалось больше часа, так что мне надо было как-то убить время. Я чуть не позвонила Ною, чтобы расспросить его о прошлой ночи, но мама была права. Ему нужно было личное пространство.
Именно поэтому я испытала чувство вины, обнаружив, что стою в дверях комнаты для гостей. Я не знала, что именно я там искала, пока мои глаза не нашли это.
Я не трогала его вещи. И не рылась в его черной нейлоновой сумке. В комнате был такой порядок, словно в ней никогда не спали, словно в нее никто никогда не входил. Все его вещи были тщательно убраны. Но прежде чем я повернулась уйти, я заметила, как что-то выглядывало из щели между стеной и кроватью.