Эволюция военного искусства. С древнейших времен до наших дней. Том второй
Шрифт:
Русские успешно отбили все фронтальные атаки англичан, несмотря на перевес их сил (26 английских батальон, против 21 русских); английское наступление представляло удивительное для XIX века зрелище развернутого строя, протяжением в 3 км, медленно подвигавшегося вперед, с остановками под русской картечью для выравнивания линии. Но французская дивизия Боске охватила нас со стороны моря и, поддержанная огнем мелких судов, вскарабкалась на обрывавшиеся к морю высоты; неудача русских контратак, которые велись в густых построениях, против французов, вынудила князя Меньшикова к отступлению. Стройность и дисциплина русских произвели на французов такое впечатление, что они не только не думали о преследовании, но забыли подать помощь англичанам, против которых русское правое крыло успешно держалось еще свыше часа после того, как сражение на левом крыле было проиграно.
19
На сознание русских долго действовало то обстоятельство, что наши боевые потери оказывались много большими потерь неприятеля Дело в том, что союзники фальсифицировали данные о потерях, преуменьшая их. Англичане показывают под Альмой всего 2000 убитых и раненых. Между тем, только в Константинополь было эвакуировано после Альмы 2000 раненых англичан.
Устройство союзников на Херсонесском плато. В сражении под Альмой, почти против двойных сил, Меньшиков выполнил по отношению к Севастополю тот тяжелый долг, который Кутузов выполнил под Бородиным по отношению к Москве. После этого сражения Меньшиков сначала отвел свою армию к Севастополю; последнему теперь угрожала атака союзников с сухого пути, на Северную сторону его приморских укреплений, в связи с возможным прорывом флота союзников во внутренность обширной Севастопольской бухты. Таковы были, действительно, намерения союзников. Чтобы воспрепятствовать совместным действиям неприятельских сухопутных и морских сил, Меньшиков приказал заградить вход в бухту затоплением 5 кораблей и 2 фрегатов, из более старых судов Черноморского флота. Прорыв неприятельской эскадры в бухту через это заграждение, под перекрестным огнем батарей Северной и Южной стороны, имевших возможность давать до 300 выстрелов в минуту, затруднялся в большой степени.
Единственной целью союзников в Крыму являлась наша морская база — Севастополь; поэтому и задачей русских являлось сосредоточение всех усилий на защите этого географического пункта. Однако Меньшиков заботился преимущественно о том, чтобы его живая сила — армия — не оказалась заблокированной в Севастополе, и сохранила свои сообщения с Россией. Решение Меньшикова было бы правильным, если бы неприятель сколько-нибудь был способен преследовать цели сокрушения. Меньшиков, оставив в Севастополе 6 резервных батальонов, 24 сентября двинулся из Севастополя в направлении на Бахчисарай. Русская полевая армия должна была содействовать обороне Севастополя, лишь косвенно, путем нажима на фланги и тыл союзников.
План атаки союзников на Северное укрепление имел в виду прорыв флота в бухту; узнав о заграждении входа в бухту, союзники решили атаковать Севастополь с южной стороны, обеспеченной с сухого пути лишь слабо обозначенным остовом крепостной ограды. Для этого им предстояло обойти Севастопольскую бухту через Мекензиевы высоты. Это движение перекрещивало дорогу, по которой отступала армия Меньшикова, и союзники даже надвинулись на последние повозки его обоза. В голове движения шли англичане, так как армия союзников, первоначально нацеленная на Северное укрепление, для своего обходного движения должна была повернуть влево. Англичане достигли 26 сентября Балаклавы, и заняли этот порт для нужд снабжения английской армии. Французы, не допущенные в Балаклаву, должны были искать другую бухту для питания своей армии; они выбрали Камышевую бухту, оказавшуюся прекрасной по своим достоинствам. Выбор этих баз снабжения обусловил и необходимость для французов занять на Херсонесском плато, для атаки Севастополя, левый участок, уступив правый англичанам, дабы избежать перекрещивания путей снабжения. Англичане, смотревшие на Балаклавский порт, как на свою добычу, вместе с тем естественно, в придачу, получили и самую трудную атаку и почетное место на открытом фланге осады, что, впрочем, отнюдь не входило в их расчеты.
Материальные средства Севастополя. Положение плохо укрепленного Севастополя, с ничтожным сухопутным гарнизоном, имело свои выигрышные стороны. В Севастополе, кроме 8 тыс. преимущественно резервных войск, находилось 18 тыс. прекрасных моряков, в большинстве хорошо обученных стрельбе из тяжелых орудий, с отборным командным составом; 3 тыс. остались на судах, а остальные сразу были взяты для сухопутной обороны. В Севастополе имелось до 5 тыс. орудий, значительной частью тяжелых калибров; к ним имелось почти 800 тыс. снарядов и 65 тыс. пудов пороха. Имелся семимесячный запас продовольствия для эскадры, большой морской госпиталь, богатые технические средства порта. Уже через неделю, к 1 октября, гарнизон был усилен 3 полками; затем начался беспрерывный поток подкреплений в Севастополь, пути сообщения коего с Россией не были преграждены. В этих условиях нужно было лишь организационное руководство, которое бы помогло развертыванию богатых артиллерийских средств Севастополя. Таким организатором обороны явился инженер Тотлебен; важнейшая заслуга последнего заключалась в беспрерывном вооружении новых батарей на сухопутной линии обороны; всего здесь перебывало до 2500 орудий, наиболее тяжелых из обширного имевшегося запаса.
Линия сухопутной обороны протягивалась почти на 8 километров, и образовывалась так называемыми бастионами, носившими с левой руки к правой номера 1–8; между бастионами 2 и 3 находилась
20
Типичный бюрократ царствования Николая I, Павловский остался таким же и перед непосредственной угрозой Севастополю. Меньшиков приказал Павловскому заготовить шанцевый инструмент, чтобы войска и население могли связать севастопольские укрепления в одну сплошную боеспособную позицию. Павловский 6 сентября (нов. ст.) рапортовал: так как сумма на заготовку инструмента весьма значительна, то по статье 505 части IV книги I Св. воен. пост. следует произвести торги, а по смыслу ст. 505 той же части и книги вызов к торгам должен быть сделан не раньше, как за полтора месяца до производства торгов; а посему как же быть?
Недостатком начертания являлось недостаточное удаление укреплений от города и порта. Командующие высоты, на удалении 1 километра, оставались не занятыми. Глубина позиции была недостаточна; стрелковая позиция и артиллерийская совмещались на одной линии, что должно было поставить пехоту под расстрел во время артиллерийского боя. Укрытий для гарнизона было недостаточно.
Тотлебен, сосредоточивший в своих руках руководство оборонительными работами, не проявил инициативы в изменении начертания фронта. Вместо того, чтобы сразу занять высоты перед Малаховым курганом, он сначала развивал тыловые позиции и приспособлял улицы города к обороне; свою ошибку Тотлебен начал исправлять лишь весной 1855 года когда было уже поздно [21] . Тактическое несовершенство севастопольских позиций сказалось уже в первый день бомбардировки, когда наша артиллерия на 2 выстрела англо-французов отвечала 5 выстрелами, а потери наши оказались в 1100 человек против 344 союзников. Оборона Севастополя основывалась сразу же на щедром расходовании живой силы.
21
Конечно, Тотлебен являлся толковым инженером, упорядочивавшим усилия по обороне Севастополя. Но репутация его была явно раздута усилиями немецких феодальных кругов. Тотлебен происходил из мелкой прибалтийской ненецкой буржуазии; заслуги его должны были спасти положение десятков реакционных немецких генералов, против которых росло возмущение русского общества.
Неуспех ускоренной атаки. Талантливый, но легкомысленный вождь французов, Сент-Арно, имел в виду штурмовать Севастополь, не ожидая выгрузки с кораблей тяжелой артиллерии. Но он умер сейчас же по прибытии союзников на Херсонесское плато. Его преемник, Канробер, не рискнул атаковать Севастополь без осадной артиллерии. 9 октября союзники начали возводить позицию, прикрывающую вооружение осадных батарей, которые были готовы к открытию огня только через 8 дней. 126 тяжелым орудиям союзников Севастополь мог противопоставить 118 тяжелых орудий, не считая 223 противоштурмовых пушек.
17 октября начался артиллерийский бой; одновременно флот начал обстрел береговых укреплений. Главные усилия союзников направлялись на центр сухопутной обороны, с уклоном на Городскую сторону: французы готовились штурмовать бастион № 4, англичане — бастион № 3. Результаты артиллерийского боя, однако, оказались в нашу пользу; на береговом фронте 250 русских орудий, действовавшие из каменных казематов, оказались сильнее 1000 орудий одного борта деревянных судов. 16 тыс. русских снарядов перебили 510 моряков и нанесли многим судам тяжелые повреждения, а 30 тыс. снарядов, выпущенные флотом, выбили только 138 береговых артиллеристов. На сухопутье наши моряки поддерживали такой же быстрый огонь, к которому они готовились в морском бою на короткой дистанции: всего за день они выпустили почти по 170 выстрелов на орудие; французские батареи, позиции коих были выдвинуты на 450 саженей, и поражались перекрестным огнем, попытались соперничать с нами в быстроте огня в выпустили утром приблизительно по 80 снарядов на орудие; но после полудня французские батареи, подавленные нашим огнем, замолчали. Позиция англичан была дальше (600 сажен) и не столь скученная, как французская; орудия были лучше и частью уже придавали вращение снаряду; стреляли англичане не торопясь (67 выстрелов за день) и нанесли большие потери бастиону № 3. Однако полная неудача у флота и французов заставила их отказаться от немедленного штурма.
Наступательные действия русских. Артиллерийский бой продолжался затем несколько дней; однако за ночь все повреждения чинились, на смену одного подбитого русского орудия являлось два новых. Союзники еще не откладывали мысли о штурме, выдвигали вперед свои параллели, но инициатива перешла к русским. Подошедшие подкрепления к началу ноября довели силы русских в окрестностях Севастополя до 90 тыс. против 70 тыс. союзников.