«Евразийское уклонение» в музыке 1920-1930-х годов
Шрифт:
a) Tempo maestoso — tempo di ballada — tempo I[Величественный темп — темп баллады — первоначальный темп]
Три хора (по 40 голосов в первых двух и 4 сопрано, 4 контральто, 4 тенора, 4 баритона и 4 баса в третьем), 10 контрабасов, литавры, фортепиано.
Tempo maestoso[Величественный темп]
Quemadmodum desiderat cervus ad fontes aquarum ita desiderat anima mea ad te Deus sitivit anima mea ad Deum fortem, vivum: quando veniam(i) [?] et parebo ante faciem Dei? Fuerunt mihi lacrimae [lachrymae — у Лурье] meae panis [panes — у Лурье] die ас nocte dum dicitur mihi cotidie [quotidie — у Лурье]. Ubi est Deus tuus? Fuerunt mihi lacrimae [lachrymae —Tempo di ballada[Темп баллады]
Наес recordatus sum, haec recordatus sum et effudi in me animam meam? Quoniam transibo in loco tabernaculi admirabilis usque ad domum Dei. Вспоминая об этом, вспоминая об этом, изливаю душу мою, Потому что я ходил в многолюдстве, вступал с ними в дом Божий.Tempo I[Первоначальный темп]
Наес recordatus sum et effudi in me animam meam quoniam transibo in loco tabernaculi admirabilis usque ad domum Dei. In voce exultationis et confessionis sonus epulantis. Quare tristis es anima mea et quare conturbas me? Вспоминая об этом, изливаю душу мою, потому что я ходил в многолюдстве, вступал с ними в дом Божий. Со гласом радости и славословия празднующего сонма. Что унываешь ты, душа моя, и что смущаешься?b) Cadenza (tempo rubato)[Каденция (резкий темп)]
Фортепиано соло.
c) Tempo moderate е molto cantabile[Темп умеренный и очень певучий]
Снова три хора (по 40 голосов в первых двух и 4 сопрано, 4 контральто, 4 тенора, 4 баритона и 4 баса в третьем), 10 контрабасов, литавры, фортепиано.
Spera in De quoniam adhuc [*] confitebor illi salutare vultus mei et Deus meus. Spera in Deo quoniam adhuc confitebor illi salutare vultus mei et Deus meus. Ad me ipsum anima mea conturbata est propterea memor его tui de terra Jordanis et Hermoniim а [у Лурье — Hermonia] monte modico. Ad me ipsum anima mea conturbata est. Propterea memor его tui de terra Jordanis et Hermoniim a monte modico. Ad me ipsum, ad me ipsum anima mea conturbata est. Propterea memor его tui de terra Jordanis et Hermoniim a monte modico, et Hermoniim a monte modico, a monte modico. Уповай на Бога, ибо я буду [все] [*] еще славить его, Спасителя моего и Бога моего. Уповай на Бога, ибо я буду [все] еще славить его. Спасителя моего и Бога моего. Унывает во мне душа моя; посему я вспоминаю о Тебе с земли Иорданской, с Ермона, с невысокой горы [*] . Унывает во мне душа моя. Посему я вспоминаю о Тебе с земли Иорданской, с Ермона, с невысокой горы. Во мне, во мне унывает душа моя. Посему я вспоминаю о Тебе с земли Иорданской, с Ермона, с невысокой горы, с Ермона, с невысокой горы, с невысокой горы.*
Отсутствует в латинском переводе Вульгаты.
*
Отсутствует в синодальном переводе.
*
«С горы Цоар» в синодальном переводе.
d) Tempo risoluto — tempo appassionato e finale[Решительный темп — страстный темп и финал]
4 трубы, 3 тромбона, туба, три хора (по 40 голосов в первых двух и 4 сопрано, 4 контральто, 4 тенора, 4 баритона и 4 баса в третьем), 10 контрабасов, литавры, фортепиано.
Tempo risoluto[Решительный темп]
Abyssus abyssum invocat in voce cataractarum tuarum, cataractarum tuarum. Abyssus abyssum invocat in voce cataractarum tuarum, cataractarum tuarum, cataractarum tuarum. Abyssus abyssum invocat in voce cataractarum tuarum, cataractarum tuarum, cataractarum tuarum, cataractarum tuarum. Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих, водопадов Твоих. Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих, водопадов Твоих, водопадов Твоих. Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих, водопадов Твоих, водопадов Твоих, водопадов Твоих.Tempo appassionato е finale[Страстный темп и финал]
Два хора и солисты (сопрано, альты, теноры, баритоны, басы) поют без слов. Состав оркестра: 4 трубы, 3 тромбона, туба, контрабасы, литавры, фортепиано, орган.
Anno Domini
MCMXXVIII-MCMXXIX
Paris
[Лето Господне 1928–1929
Париж]
510
Текст первой части представляет собой начало пасхального гимна, исполняемого утром в Страстную субботу в католических церквах сразу по высечении огня кресалом, во время освящения пасхальной свечи. Затем по католическому обычаю следует чтение 12 пророчеств и освящение крещальной воды (основная часть концерта). Огонь, как и воду, разносят по домам. Прежде (до XIV в.) празднование Пасхи у католиков начиналось в Страстную субботу вечером.
Перевод первой части сделан при участии Е. Г. Рабинович, в основу перевода второй положен стандартный синодальный перевод стихов а) 2-го — начала 6-го стиха, с) окончания 6-го стиха — начала 8-го стиха 41-го псалма Давидова (БИБЛИЯ, 1990: 552). Латинский текст сверен по Вульгате. Во второй части сохранена пунктуация Лурье, не совпадающая ни с латинской Вульгатой, ни с пунктуацией одобренного Московской патриархией русского перевода. Разбивка на строки соответствует окончанию фраз, обозначенных в партитуре Лурье жирной тактовой чертой; при этом какие-либо авторские указания на метр в партитуре отсутствуют. Все остальные переводы принадлежат составителю, указания по числу исполнителей каждого из эпизодов «Concerto» выполнены по партитуре.
Существует неопубликованная запись «Concerto Spirituale» в исполнении Берлинского симфонического оркестра, солистов и хора под управлением Геннадия Рождественского, с Викторией Постниковой (фортепиано соло). Запись хранится в Архиве аудиозаписей Университета Техаса в г. Остин (США).
Кризис искусства (1928–1929)
Оставляя в стороне вопрос об исключениях, пора наконец осознать то, что искусство наших дней стало искусством без искусства. Формула «искусство для искусства» (изжитая, но с которой мы все еще как-то связаны мучительной памятью, концами нервов) была создана поколениями людей, утративших веру и подменивших ее эстетическим идолопоклонством. Подмена духовного опыта опытом эстетическим совершилась давно. Огромная часть духовных сил конца XIX столетия и начала XX этому служила. Подменив подлинный духовный опыт эстетикой, ее утверждали как первичную ценность. Но то, что делали Вагнер, Бодлер, Ницше, Уайльд, Скрябин, Врубель, было не забавой и не баловством. Это было мифотворчество. Это была эпоха создания магических, искусственных миров. Гениальные творческие и духовные силы сбивались с пути, отдаваясь призраку ложного самоутверждения в искусстве.
Этих людей мы не можем не вспомнить, потому что для них, даже в помраченном аспекте, искусство было подлинным искусом. Они одни из последних, для которых искусство было еще выражением духовного опыта. Пришедшие за ними и зачеркнувшие их имена утратили уже какой бы то ни было духовный путь. Искусство без искусства выросло в последние десять лет само собой, незаметно, от пустоты. Оно делается людьми и для людей, которым уже вообще ничего не нужно. Но как только искусство теряет связь с подлинным духовным опытом, оно становится фабрикой вещей.
Из «вещего» оно стало «вещным». И так дело обстоит и на Западе, и в России. И тут и там «искусство без искусства», только на разных основаниях. В Западной Европе заняты корыстным производством вещей бесполезных. В России подведена марксистская база, искусство заставляют служить социальному процессу. И тут и там в равной степени нет живого искусства. Принадлежит ли искусство Богу (вместе с жизнью человека и в неразрывной связи с нею), служит ли оно социальному процессу — оно в обоих случаях находится в подчинении. Оно в равной мере в обоих случаях ценность не первичная. Но в первом случае это подчинение добровольное и неуловимое. Оно прямо пропорционально личному духовному опыту и через него и «общему делу», т. е. домостроительству, миростроительству. Во втором случае это подчинение насильственное, из которого духовный опыт вытравлен за ненадобностью.