Европейский сезон
Шрифт:
— Ты меня удивила. Если тебе не хотелось секса с Эдвардсом, зачем ты пошла к нему в спальню? Ты ни слова ни сказала. Пошла и развлеклась с ним.
— Да наплевать мне на Эдика и на весь этот секс. Я совсем поглупела от любви. Дурища такая. Всё ждала, когда ты меня остановишь. Когда скажешь, что дольше можно не продолжать. Зачем, Фло? Почему я легла с ним в постель, когда мне не хотелось? Да, я такая сученка, могу завестись и в процессе. Ты это давно знала. Хотела продать меня? Удалось? Ты же меня любишь. Зачем?! Зачем ты так поступила?!!
— Но ты… — Флоранс пыталась прервать, но Катрин орала так, что звякала посуда в шкафах.
— Почему
— Не смей так говорить! Я заботилась только о тебе.
— В жопу!!! Подойди к зеркалу и протри глаза, — увидишь мое счастье. Что мы натворили?! Зачем? Я чувствую себя грязной, глупой и тупой как геморройная слоновья задница. Можно спать с кем угодно, я не постесняюсь покувыркаться с тремя, с четырьмя, да хоть с ротой одушевленных существ любого пола, возраста и вероисповедания. Но только когда рядом ты! Когда нам вместе этого захочется. Неужели ты не понимаешь!
— Но когда я с Жаном…
— Да наплевать мне на этого недоумка! Буду я обращать внимания на твои шалости. Хотела — развлеклась. Я только рада. Да я могла бы собственноручно подмывать самцов, которых ты захочешь. Разве в этом дело?! Тебе самой вчера было противно! Ты меня бросила как паршивого надоевшего щенка!
— Кэт, прекрати истерику!
— Истерику?! — Катрин, шипя, закружилась по кухне. — Истерика?! Да у меня жизнь кончилась, а я не имею права даже повысить голос?! Из-за каких-то тупых представлений о том, как должны жить люди, — всё наше кончилось?! Мое счастье кончилось?!
— Нет, Кэт, давай посмотрим правде в глаза. Причина не в моих консервативных взглядах, и не в сексе. Я никогда не смогу пойти с тобой Туда.
Катрин кинула дикий взгляд:
— О чем ты говоришь?
— Ты знаешь о чем!!! — теперь Флоранс вопила так, что и у самой закладывало уши. — Я не могу уйти в твою сказку! Я просто не в состоянии на такое решиться. Я — современный человек. Мне, как не прискорбно, нужна ванна, горячая вода, хорошее белье и уверенность в завтрашнем дне. Я — менеджер. Не трактирщица, не прачка, не домохозяйка. Ме-не-джер! Я не выживу там, где выживают кошки и вег-дичи. Я типичная европейская женщина. Мне нельзя в грязную вшивую сказку.
Катрин скрипнула зубами:
— Я тебя никогда не звала туда.
— Но ты же об этом думаешь! Ты всегда на треть остаешься там, — в своей долине. Это сквозит в любом из твоих воспоминаний. Друзья, подруги, враги, даже лошади, — всё тебе дорого. Но я-то навечно приговорена к скучной реальности круассанов и регулярных выпусков теленовостей. И рано или поздно, ты… — Флоранс чувствовала, что ее голос снова срывается на отвратительный сучий визг, но ничего ни могла с собой поделать. — Ты уйдешь Туда.
— Там не грязно, — выдавила из себя Катрин. — Там неухожено и запущенно, но все остальное — дело хозяйки… Вот бл. во!!!
Движения Флоранс не уловила, но от короткого гулкого звука удара зажмурилась. В дверце холодильника появилась вмятина, словно в металл врезалось выпущенное из пушки ядро. Катрин даже не поморщилась, лишь тряхнула кулаком и продолжила кружиться вокруг стола.
— Кэт, — сказала Флоранс, — голос ее внезапно сел, и снова звучал хрипло. — Я не могу там жить. Без косметики, без работы, без уверенности, я буду выглядеть отвратительно. В лучшем случае, мне останется вести жизнь жалкой никчемной приживалки. Тебе будет стыдно за меня, будет неприятно смотреть
— Ты не права, — прорычала Катрин. — Ты могла бы иметь все что пожелала. Дом, слуг, рабов, теплую постель, уважение, груды косметики и украшений. Молочные ванны. Беспрекословных мужчин. Спокойствие. Защиту. Я бы поставила земли Ворона на уши, лишь бы ты была довольна. Я могу сделать там почти все. Но я никогда! Никогда!! Никогда!!! Не предлагала тебе идти туда!!!
— Почему вы кричите?
Флоранс увидела стоящего в дверях Жо. Мальчик был в одних спортивных трусах. Возмущение на заспанном лице. Тощий, сердитый. За его плечом маячило испуганное лицо Мышки.
— Джозеф, выйди, пожалуйста, — пробормотала Флоранс.
— Но вы так кричите…
— Жо. Выйди. Отсюда. Пожалуйста. — От вибрирующего голоса Катрин снова зазвенели шкафы.
Жо открыл рот, чтобы возразить, но Мышка дернула его за руку, оттаскивая назад. Дверь закрылась.
— Ты его напугала, — сказала Флоранс, чувствуя как деревенеют скулы.
— Неужели?! Один раз потерпит.
— Он мой сын.
— Я знаю, Фло. Только мне наплевать. Класть я хотела на всех детей, эдиков с жанами, на вег-дичей, замки и короны. Мне только ты была нужна. Я могу выйти замуж за кого угодно, могу заняться проституцией, если только ты скажешь и объяснишь, зачем это нужно. Но я не могу продолжать делать то, что верно и быстро убивает нас обеих. Ты смотрела на меня с Эдиком и старела на глазах. Какого х..? Ты же всерьез собиралась выдать меня замуж. Ты спятила? Мадам менеджер осознает, что тогда нам непременно придется перестать спать вместе, перестать завтракать вместе, перестать говорить друг другу правду. Мы будем встречаться семьями, и иногда выкраивать часок, чтобы поспешно удовлетворить друг друга. Ни х… себе счастье! Я, может быть и б. дь, но не да такой же степени. За что я должна продать свое счастье? За твои моральные принципы? За дряхлые ценности европейской культуры? За снисходительное одобрение какого-то там общества? До пошло оно в жопу! Я сама леди и хозяйка. Я сама способна одобрять и судить. И я не торгую собственным счастьем.
— Я не хотела торговать твоим счастьем. Но ты не вечно будешь оставаться девочкой, свободной от предрассудков. Нужно подумать о будущем, — холодно сказала Флоранс.
— О будущем?! — Катрин засмеялась, словно плюнула в лицо. — И где у нас будущее, а, Фло? В супружеской постели Эдика?
— Тебе решать. Ты всегда можешь уйти в свою долину.
— Мне решать? Не будь тупой, — мне некуда от тебя деться, — лицо Катрин так страшно исказилось, что Флоранс зажмурилась. — Ну, почему я так люблю эту глупую добродетельную бабу?! А, что б вы все сдохли! Что мне стоило сейчас дрессировать вег-дичей или торговаться с корредами? У, дерьмо какое! Лучше бы я осталась под фанерной звездой, — Катрин жестко двинула ногой по стулу и пошла к двери.
Флоранс слышала, как хлопнула входная дверь. Стул еще покачивался на полу, — похоже его нержавеющие ножки выпрямить уже не удастся. Флоранс машинально глотнула из стакана, вкуса не почувствовала, и пошла к двери. В гостиной нелепыми фигурами застыли худой Жо, и маленькая, — чуть выше плеча мальчишки, Мышь. У кресла затаился, прижав уши, Цуцик. Флоранс нащупала перила, и поднялась наверх. Сил оставалось только рухнуть в подушку лицом.
— Они с ума сошли? — озадаченно спросил Жо. — О чем они так орали? Какие корреды? Из сказок? Или это сленг? Ты хоть что-то поняла?