Эй, прячьтесь!

Сая Казис Казисович

Дилидона никто не поддержал, и ему пришлось уступить. Бульбук не командир, но раз уж он хочет, пускай готовит этот поход. Бульбук так часто пререкался с ученым, что иногда казалось: они вот-вот станут заклятыми врагами. А теперь силачу представился случай доказать Мудрику свои братские чувства и продемонстрировать кстати, что значит хорошая тренировка.

Бульбук отыскал палку и, заставив всех потрудиться в поте лица, привязал к ней камень – с куриное яйцо величиной. Таким тараном прошибешь не только окно, но, пожалуй, и стену улья. Правда, вскоре выяснилось, что этот снаряд для гномов тяжеловат. До хутора они впятером

его не дотащат. А если и дотащат, то у них не хватит сил, чтоб поднять и раскачать его.

Бульбук снова выступил с длинной речью, обозвал всех неженками да хлюпиками и принялся сооружать другой таран, полегче. Пока подобрали камень, пока привязали и приладили петли, чтоб ухватиться, стало смеркаться. Осталось совсем мало времени, чтоб закусить, передохнуть и – в поход – освобождать Мудрика.

Дайнис, хоть и трудился наравне со всеми, каким-то образом успел сочинить новую походную песню.

– Может, испробуем новый марш? – неожиданно сказал он, когда вечером все собрались, чтобы нести таран.

Все согласились – ведь хорошая песня никогда не помешает. Поскольку никто еще не знал ни мелодии, ни слов, Дайнису пришлось петь одному:

Вот мы идем, за гномом гном,

И громким голосом поем:

Эй, прячьтесь!От ваших лап или копытОпасность гномикам грозит.Эй, прячьтесь!Большие звери и зверьки,Медведи, лоси и хорьки,Эй, прячьтесь!

– И мальчики-озорники! – прилепил строчку весьма довольный Бульбук.

– Погодите! – закричал Мураш. – Ведь договорились – это МЫ должны прятаться, а не они!

– Зачем нам прятаться? – изобразил удивление Дайнис. – Мы же никому дурного не делаем!

И он затянул второй куплет:

Эй, великаны, прочь с пути!Позвольте маленьким пройти!Эй, прячьтесь!Освободите нам проход,Смотрите – наш отряд идет.Эй, прячьтесь!Припев подхватили уже все:Прячьтесь скорее,Волки, хорьки!Лоси, медведиИ барсуки!

– И мальчики-озорники! – упорно твердил Бульбук.

– Договаривались, договаривались, – снова пробормотал Мураш, – а он – бац, и снова все перевернул…

– Пой, пой! – сказал командир. – Еще куплет есть?

– Есть!

Вот Мудрик с Оюшкой идут

За Дилидоном и поют:

Эй, прячьтесь!Эй, убери копыто, друг,Идут Мураш, Дайнис, Бульбук.Эй, прячьтесь!

– А Живилька-то нету! – подхватили Бульбук с Дилидоном.

– И Мудрик наш пропал… – закончил Мураш.

– Ой-ой-оюшки… – застонал парикмахер. – Рано мы распелись, ой, рано…

– Слишком лирично!.. – сказал Бульбук. – Походная песня должна быть бодрая, чтоб вдохновляла. И опять же – зачем подчеркивать, что Дилидон –

командир. Хватит уже. Нельзя ли как-нибудь по-другому… Ну, скажем, вот так:

Долой копыто, лапу спрячь –Марширует Бульбук-силачИ прочие товарищи…

– Конечно, можно и так! – согласился Дилидон.

– Теперь он себя выпятил… – сказал Дайнис. – Чем это лучше?

Но Бульбук не растерялся:

– Раз говорим: «Убери копыто!» – так уж надо их как следует пугнуть… Ведь и у нас есть силачи! Верно?

Но тут за стволами деревьев в лунном свете сверкнуло озеро, забелела новая крыша дома Гедрюса, пора было кончать песни и споры. Оставшийся до улья путь гномы прошли молча, и каждый думал – только бы удалось…

Подошли гномы, смотрят – а это что такое?! Леток улья не залеплен! А где же пленник? Где Мудрик?

– Говорил же я… – прошептал Дилидон. – Говорил, надо послать разведчика…

– Зайдем, может, следы обнаружим, – предложил Дайнис.

– Эй, есть там кто?! – постучал Бульбук в стену.

– Ага, заходите! – откликнулся из улья ученый. По-видимому, он только что оторвался от книги.

– Раззява! Совсем очумел! – закричали гномы, забравшись в улей. – Чего ты тут расселся? Ведь леток отковыряли!

– Знаю, – ответил Мудрик. – Все думают, что меня здесь нет, и никто не лезет. Кот удрал, мышь сбежала – такая тишина – читай, сколько душе угодно.

– Тишина!.. – не выдержал Бульбук. – Двое суток мы трудились в поте лица, а он тут прохлаждается! Пошли отсюда, пока всех не замуровали.

– Погодите, погодите! – отмахнулся ученый. – Кажется, я нашел… только что… Вот послушайте!

«Рожденный соловьем, соловьем и угаснет. На золотое зерно не клюнет, угрозами не заставишь его умолкнуть и не петь. Помолчит, выслушает твои увещевания и продолжит соловьиную песнь. Никогда не будет подражать ни дрозду, ни жаворонку, ни иволге. Только ДРУГИЕ, быть может, пожелают петь по-соловьиному. Один-другой из добрых побуждений, или сами того не ведая, настолько ему уподобятся, что и соловьи их не отличат от своих. Что ж, пускай живут и поют с ними».

Мудрик, приближаясь к цели, все повышал голос да растягивал слова – казалось, он сейчас запоет…

– «Но если самые близкие пожелают его вернуть… – Мудрик перевернул страницу, – вернуть…»

А на новой странице было изображение соловья. Какой-то шутник пририсовал соловью красный петушиный гребень и черные шпоры. Мудрик нетерпеливо пробежал, взглядом соседнюю страницу… А там речь уже шла о другом. О лягушках…

Значит, самая нужная страница, которую столько времени искал Мудрик, была ВЫДРАНА!

– Как это выдрана? – не мог поверить Дилидон. – Кто же ее выдрал? И почему?..

Даже невозмутимый ученый на сей раз вышел из себя и горько повторял, качая головой:

– Выдрана… выдрана…

– Это уж работа Живилька, не иначе, – решил Дайнис. – По дорисованному гребню видно.

Бульбук даже побагровел от гнева.

– Как вы хотите, ребята… Из-за одного этого надо вернуть Живилька – чтоб хоть раз выдрать хорошенько неслуха.

– Ой-ой-оюшки… Только не говори так, не говори…