Эйта

Орлова Мария

– Это что значит?
– спросил Еремей.
– Объясни.

– Проклятия разные бывают, - со вздохом начала Эйта.
– Вот я проклинала ее сразу, без всяких условий. И она заболела. А это...., она замолчала, разглядывая княжну.
– Оно должно было сработать, ежели дочка твоя к кому-то приблизилась, - Эйта прищурилась.

– К кому?
– нетерпеливо спросила княгиня.

– Почем я знаю?
– удивилась Эйта.
– Но, да только, видать, мое проклятие, это старое тоже стронуло. Я-то свое сняла, а прежнее осталось. Оно ее и губит.

– Ну так сними его, - воскликнул ведун.

– Можешь?
– с надеждой спросил князь.
– Я заплачу.

– Я, наверное, могу, - не очень уверенно кивнула Эйта.
– Ну да это не значит что она оправится.

– А ты сделай так чтобы поправилась, - сердито потребовала княгиня, - В конце концов, это твоя вина что первое проклятие сработала.

– Почему это моя?
– Эйта удивилась.

– Ты же сама сказала, то было на условие какое-то.

– Кто виноват потом решать будем, - прервал начинающийся спор Еремей.
– Эйта, спаси Миладу.

– А кому мне приближаться нельзя?
– едва слышно спросила Милада.
– Кто со мной мог так поступить?

– Не знаю, - Эйта обошла кровать, рассматривая княжну и так и эдак.
– Я почему-то медведя вижу. Большого такого, в синей рубахе и меч у него в лапах красивый, с орлом на рукояти.

– Бутко, - прошептала Милада.

– Бутко, - одновременно с ней сказала княгиня.

– Синеозерский княжич, - выдохнул князь.

Сын Синеозерского князя Бутко и вправду был на медведя чем-то похож, такой же здоровый, такой же сильный и невозмутимый и ходил он слегка вразвалочку. И звался бы он Медведем, но мать его, это прозвище люто не любила. С одним из князей, проигнорировавший ее нелюбовь, синеозерское княжество даже отношения разорвало. Поэтому Будко медведем чаще за глаза называли. И меч это с орлом приметным был, княжичу его дед подарил, другого такого же меча не было.

– А кто проклятие наложил, сказать можешь?
– спросил ведун.

– Точно не смогу, - Эйта так и ходила туда-сюда вокруг кровати.
– Это девка, черноволосая, к княжне близкая.

– Очень полезная информация, - хмыкнула княгиня.
– Мало ли на свете девок чернявых.

Эйта бросила на нее злой взгляд.

– Можешь больше сказать, скажи, - она отошла к окну и сложила руки на груди.

– Так, Неждана, выйди, - велел князь.

– И не подумаю, - княгиня встала точь-в-точь такую же позу как и колдунья.

– Неждана, - князь повысил голос.

– Не ругайтесь, - тихо попросила Милада.
– Ежели к Будко подходить нельзя, значит искать среди общих знакомых надо.

– А что Будко этот жених ей?
– Эйта кивнула на княжну.

– Официально еще нет, - ответил Еремей.
– Но все к тому шло.

– Тогда понятно, - колдунья отошла от окна и присела на край кровати Милады и взяла ту за руку.

– Вспомни, когда ты в последний раз этого Медведя видела, кто рядом был?

– Да много кого.

– Вслух можешь не говорить, просто вспоминай, - сказала Эйта. Она достаточно долго сидела с закрытыми глазами, перед ней, хоть и в тумане, но мелькали лица. Будко был особенно ярко виден, Миладе он нравился, и девушка много о нем думала, забывая о других, но все же вспоминала и образы начинали мелькать снова.

Вдруг Эйта сказала:

– Она.

– Кто?
– в один голос спросили княжеская чета и ведун.

– Вот та, что только мелькнула в памяти, в зеленом платье.

Милада захрипела, широко глаза раскрыв, она поняла о ком речь, и сердце от этого будто сжал кто-то, так сжал, что в горошинку оно превратилось. В зеленом сарафане тогда была ее подруга лучшая, сестра двоюродная. Только ей Милада доверяла тайны свои девичьи, только Деяна знала что влюблена она, Милада, в Бутко, на людях, девушка с княжичем холодна была.

– Снимать с тебя заклятие или помереть помочь?
– спросила Эйта, которая все еще держала княжну за руку, и чувствовала какого той.

– Да ты что же такое говоришь?
– ахнула княгиня.

– Снимать, - едва не закричал князь.

– Не хочу я умирать, - прошептала Милада.

– Ладно, - Эйта потерла руки и поднесла ладони к голове больной, не касаясь ее.
– Вон все выйдите, - бросила она через плечо.

– Пошли, - Еремей ухватил жену за руку и потащил из комнаты. Пересвет вышел сам.

– Ты настолько доверяешь этой оборванке?
– зло зашипела княгиня.
– Пусти, я Миладу одну с ней не оставлю.

– Неждана, не зли ее. И меня не зли, - велел Еремей.
– Ты не видела на что эта ведьма в гневе способна.

– Ты настолько ей веришь?
– Неждана была в ярости.
– Давно ль таким доверим проникнуться успел?

– А кому мне еще довериться?
– возмутился Еремей.
– Пересвет так вообще ни одного проклятия разглядеть не смог, а она сама пришла, чтобы вину с себя снять.

– Или на кого-то другого переложить. Например, на неизвестную чернявую девушку. Хороший выход и вину с себя свалить и вроде как благодетельница. И пока мы там стоим, она Миладу убивает, пусти меня, - княгиня попыталась прорваться в комнату.

– Неждана, не смей, - Еремей преградил путь.
– К себе ступай.

– Хорошо что вы тут, - из комнаты показалась голова Эйты. Все замерли, боясь страшной новости.
– Проклятие легенькое оказалось. Травы у тебя какие есть, горе ведун, - поинтересовалась колдунья у Пересвета.

– Я не травник, - буркнул ведун.

– И за что тебя только держат?
– усмехнулась девушка.
– Ну а в городе есть травники? Только мне толковые нужны.

– Есть, - Пересвет был вообще не восторге от происходящего, кабы князь и вправду не променял его на эту девицу. Хотя, ведун признавал это, от нее толку будет больше чем от него.