Эйта

Орлова Мария

Эйта легла, но уснуть не могла. Там, в Поляновке, она долго разговаривала с матерью. Она и не знала даже как сильно ей не хватало семьи. Привыкла, заставляла себя не вспоминать о них и, казалось, забыла. А там, на развалинах родного дома она рассказывала и рассказывала матери о том, как жила, как больше смерти боялась Грачку, как иногда жалела, что не умерла вместе со всеми. Эйта редко плакала, но за этот вечер она наревелась на много лет вперед. Поговорив с матерью, она пошла к святилищу матери и отца всего земного. Она молила Небо сжалиться над селянами и забрать их. Сначала молилась одна, потом к ней присоединилась мать, а потом и остальные жители. И Небо сжалился над своими непутевыми детьми, и появился свет, и ушли неприкаянные души, и осталась Добронега совсем одна на этой земле. Но что ушли, она не жалела, боялась только что мать не успеет, потому что уходила женщина последней, до самого конца на дочку оборачиваясь.

Девушка пролежала с открытыми глазами до самого рассвета, а едва стало светать, встала и пошла к реке.

– Здравствуй, Эйта, - поклонился девушке Добрыня.

– Здравствуй, Добрыня, - встала девушка.
– Искупаться решили?

– Да нет, - смутился мужчина.
– Ждан сказал ты тут, вот пришел спросить, не окажешь ли мне чести, не пообедаешь у меня? Мне рассказали что ты Ладушку мою от смерти спасла, спасибо тебе за это.

– Не за что тебе меня благодарить, - нахмурилась Эйта. Напоминать о том что кабы не пожмотилась Белка на хорошее зерно, то извела бы она Ладу, не хотелось.

– Ты не серчай на меня, - попросил Добрыня, уловив неудовольствие колдуньи.
– Я от чистого сердца.

– Не за что тебе меня благодарить, - повторила Эйта.
– Но отобедать приду.

– Вот и славно, жду тебя, Ждан со Жданой проводят, - улыбнулся Добрыня.
– До встречи, - он поклонился.

Девушка только кивнула и снова стала смотреть на воду, а потом опустила ладонь в реку и закрыла глаза, надеясь что вода унесет хоть часть ее боли.

Эйта сидела за столом и внимательно разглядывала хозяйку. Та смущаясь и сильно волнуясь выставляла на стол все чем была богата. Кое-что принесли с собой Ждан и Ждана, которые тоже были приглашены на обед. Ждана все еще боязливо косилась на Эйту, не в силах поверить, что та ужасная старуха в лесу, которую она видела и эта милая девушка одно и то же лицо.

– Ребеночка хотите?
– вдруг спросила Эйта у Добрыни.

– Хотим, конечно, - кивнул мужчина.
– Только... не получается пока.

– И не получится.

Лада уронила миску со сметаной, которую несла к первому. Кошка произошедшему сильно обрадовалась, и пока хозяйка не спохватилась, бросилась к лакомству. А все присутствующие переглянулись.

– И не смотрите на меня так, - обиженно, будто ее кто вслух осмелился обвинить, буркнула Эйта.
– Ты за это бабушку свою поблагодари, за ее грехи платишь.

– А при чем тут бабушка?
– слезы текли по щекам Лады.

– При том что по ее вине проклятие на весь ваш род легло. Ты ведь единственная в своей семье, мужиков не осталось?

– Батя жив, а братья...
– слова застряли у женщины в горле потому что братья действительно все погибли.

– Ну батя не в счет. Сколько у тебя уже выкидышей было? Три? Скоро еще одного выкинешь. Не сможешь ты родить, как не старайся.

– Матушка земля, - прошептала Ждана.
– Но как же это?

– Но ведь проклятие снять можно?
– осторожно поинтересовался Добрыня, прижимая к груди рыдающую жену.
– Ведь можно? Я заплачу, золотом заплачу или жемчугом, хочешь жемчуга?

– Смилуйся, помоги мне, - упала Эйте в ноги Лада.
– Я все что у меня есть отдам. У меня украшения есть красивые, ни у кого в округе таких нет, заморские, мне Добрыня подарил, я отдам, только помоги.

– Прежде чем обещать отдать все что есть, думай иногда, - Эйта ткнула Ладу пальцем в лоб.
– Слова они большую силу имеют, особливо когда в отчаянии брошены.

Лада испуганно глянула на мужа, тот так же смотрел на нее.

– Помоги, - на колени перед Эйтой опустился Добрыня.
– Скажи сколько денег за помощь хочешь, я заплачу.

Эйта нахмурилась, внимательно всматриваясь в Ладу. Потом встала и обошла вокруг нее, снова села, потом резко встала и взяла Ладу за руку. Ждан, Ждана и Добрыня внимательно следили за малейшим движением колдуньи, а Лада стояла смирно закрыв глаза. Только из под опущенных ресниц текли слезы. Она ведь еще даже Добрыне не говорила о своих подозрениях о беременности. Боялась, но в то же время надеялась, что в этот раз получится, что сможет она выносить ребеночка.

– Нет, не могу, - покачала головой Эйта.
– Оно... оно странное какое-то. Я впервые такое проклятие вижу. Оно... как будто ...., - девушке не хватало слов.

– Какое?
– не вытерпел Добрыня, вскочил и прижал к груди жену.

– Не знаю, - вздохнула Эйта.
– Я не вижу того кто его наложил. Как будто это и не человек вовсе, а.... Боги, - наконец добавила она не очень уверенно.

– Боги?
– переспросили хором все присутствующие.

– Я впервые слышу чтобы Боги людей проклинали, - тихо сказал Ждан.
– Это что же сделать надо было?

– Ребенка новорожденного убить, - нахмурившись, ответила Эйта.
– Чтобы мужика из семьи увести.

– Бабушка не могла, - ахнула Лада.
– Нет, она не такая.

– Я не могу твое проклятие снять, - сердито сказала Эйта, ей очень не понравилось что ее слова подвергали сомнению.
– Оно страшное очень.

– Неужели совсем ничего сделать нельзя?
– спросила Ждана.

– Я не знаю. Если кто и может снять проклятие, то только ее бабушка, но как это сделать я не знаю.

– Но почему?
– тихо плакала Лада.
– Я почему? Я что сделала?

– А подробнее рассказать можешь? Что за младенец, что за женщина?
– спросил Добрыня.

– Это пусть она у бабушки своей спросит, - пожала плечами Эйта.
– Та на род проклятье наложила, ей и снимать.

– Но как? Как такое проклятие снять можно?
– всхлипнула Лада.
– Убитого ребенка ведь не вернуть.

– Может кровь за кровь, - пожала плечами Эйта.
– А может и нет, - подумав, добавила она.