Эйта
Шрифт:
– Она бабушку убить не сможет, - сказала Эйта, когда Добрыня подошел чтобы позвать ее к столу. Мужчина вздрогнул, он часто в дороге думал о том как можно снять проклятие, но о том что старушку убить придется никогда.
– А ты с проклятием не ошиблась?
– тихо спросил он. Эйта удивленно посмотрела на мужчину.
– Я не то чтобы сомневаюсь, - Добрыня смутился.
– Ты сомневаешься, - усмехнулась Эйта.
– Хорошо, сомневаюсь, - Добрыня присел около девушки на корточки.
– Ты прости, но Желанна она.... Ну не похоже чтобы на ней проклятие было. Ну ты же сама видишь, она здоровая, красивая, можно сказать, даже цветущая.
– А еще я проклятие на ней вижу, - ответила Эйта.
– Страшное проклятие. Мне рядом сидеть жутко.
– Но как же так выходит? Проклятие есть, а по ней и не видно?
– Я же говорила, она последней умрет, - напомнила Эйта.
– А до тех пор то проклятие ей сил и дает. Вот у Лады забирает, а ей дает. Желана сама того не знает, живет себе радуется что силы не иссякают, - Эйта замолчала. Добрыня тоже ничего не говорил.
– Ты решил что будешь делать, когда Лада умрет, - вдруг спросила девушка. Бывшего дружинника будто по лицу ударили, он вскочил на ноги. Эйта тоже встала.
– Я не вижу другого способа проклятие снять, и даже если Желану убить, не поручусь что оно снимется.
– За ней пойду, - голос не слушался и Добрыня откашлялся.
– Самоубийцы на Небо не попадают.
– В дружину к кому-нибудь наймусь, - буркнул мужчина.
– А там в бою..., - он махнул рукой.
– Пошли к столу, завтрак готов.
– Да, в дружину вроде как не самоубийство, - согласилась Эйта и пошла следом.
Завтракали молча, каждый думал о своем.
– Эйта, а ты можешь сказать у кого бабушка, - Лада запнулась.
– Убила, - едва слышно добавила она.
– Малыша.
– Могу, - кивнула колдунья.
– Мы вчера дом тот проезжали. Я покажу.
– Бабушке не скажешь?
– спросил Добрыня, хотя ответ был ему известен. Лада отрицательно покачала головой и отвернулась, а потом резко встала и принялась со стола убирать.
Эйте происходящее не нравилось, если еще вчера она чувствовала что Лада полна решимости бороться, то теперь этого чувства больше не было. Лада сдалась. И Добрыня сдался. Он собирался быть с любимой женой до ее конца, а потом намеревался погибнуть сам.
13
– Не стучитесь, Не откроет Грушка, - раздалось за спиной у Лады и Добрыни.
– Хозяйку Груша зовут?
– уточнил Добрыня.
– А то что ж, мил человек, в гости стучишься, а к кому не знаешь?
– удивился советчик.
– Тебе что от этой полоумной надо-то?
– Она полоумная?
– Лада взяла мужа за руку, так было легче.
– Да уж лет сорок поди, - хмыкнул мужичек.
– Точно сорок, - вспомнил он.
– Как ребенка своего удавила, так умом и тронулась.
– Сама удавила?
– спросил Добрыня.
– Сама, - кивнул словоохотливый сосед.
– Но как же так, Добрыня?
– Лада посмотрела на мужа.
– Не знаю, - пожал плечами тот.
– Так чего вы от Грушки-то хотели?
– Да так, видать домом ошиблись, - Добрыня повел жену обратно к дому Желаны.
Бабушка уже вернулась и хлопотала на кухне. Лада снова почувствовала дурноту, едва порог дома переступила. От Эйты это не укрылось.
– Узнали что?
– спросила она.
– Нет, - Добрыня покачал головой.
– Бабушка, а ты полоумную Грушу знаешь?
– спросила Лада, тяжело присаживаясь за стол.
– Знаю, как не знать. А что?
– А почему она ребеночка своего убила?
Желана обернулась и в глазах ее мимолетно, блеснул холод. Мимолетно, но Добрыня и Эйта заметили.
– Дура потому что, - равнодушно ответила бабушка.
– Тяжело он ей дался, болезный был, плакал все время, вот она не выдержала и подушкой его и придавила.
– А потом что?
– спросила Лада, вытирая со лба вдруг появившуюся испарину. Ее кидало то в жар то в холод.
– Ладушка, - Добрыня подскочил к жене. Эйта наоборот отошла в дальний угол, помочь тут она не могла, но сердце сжалось от жалости к подруге.
– Со мной все хорошо, - через силу улыбнулась Лада.
– Так что потом было, бабушка?
– Потом?
– удивилась Желана.
– Да ничего. Муж ее ушел, а потом она головой тронулась.
– К тебе ушел?
– спросила Эйта. Женщина резко повернулась и недобро так прищурилась.
– Ко мне, - все же ответила она.
– А что?
– Хорошо вышло, да?
– спросила Эйта, вставая и подходя к Ладе. Она положила той руки на плечи, стараясь хоть немного отогнать дурноту.
– И ребеночка убила, и от соперницы избавилась, и мужика получила, а главное во всем Грушу обвинили, тебя и не заподозрили.
– Пошла вон из моего дома, - Желана поджала губы и указала Эйте на дверь.
– Бабушка, - Лада попыталась встать, но не смогла.
– Бабушка, - повторила она тише.
– Эйта колдунья, она говорит проклятие на нас.
– Вон, я сказала, - повторила Желана громче, в голосе звенел лед.
– Вот теперь я верю что ты не ошиблась, - вздохнул Добрыня, обращаясь к Эйте.
– Пошли отсюда, Ладушка, - он помог жене встать.
– Проживем столько, сколько боги нам отпустили, а там будь что будет.
Лада заплакала, но послушно пошла к выходу.
– Лада, ты ей веришь?
– спросила Желана.
– Чужой девке?
– На мне проклятие, бабушка, - Лада устало повернулась.
– Его даже снять нельзя, я умираю. Нас осталось четверо, ты, я да мама с папой, остальные все умерли.