Фабиола
Шрифт:
Ведь кто-то помог ей тогда выбраться из бесконечного дремучего леса через пять дней...
Каким-то краем сознания Фабиола поняла, что к ней снова возвращаются воспоминания, которых она была лишена долгие годы - но сейчас это не имело никакого значения, потому что ей не с кем было поделиться своей радостью, кроме черного пространства, частью которого она должна была скоро стать.
Но космосу безразличны судьбы людей, и ему не нужны человеческие воспоминания, и потому Фабиола заставила себя вернуться из иллюзорного прошлого в реальное настоящее.
И как ни велико было напряжение последних часов, - а может быть, именно и поэтому - но Фабиола уснула, провалившись
Наверное, бог, если он есть, все-таки решил ненадолго сжалиться над ней...
3.
Когда Фабиола проснулась, то ей показалось, что она совсем не спала, а просто находилась в долгом обмороке. Сон не снял душевную усталость, а пробуждение вернуло прежние страхи.
Фабиола протянула ослабевшую руку к пульту телескефа, нажала нужную клавишу, и перед ней появился контейнер с пищей. Есть она не хотела, поэтому заставила себя проглотить две сладкие капсулы. Просто ей пришла в голову странная мысль: если уж умирать, то не с голоду. Это самая дурацкая и глупая смерть. И пока ее усталые челюсти медленно шевелились, пережевывая сладкую, но безвкусную массу, мозг не переставал размышлять, а глаза лихорадочно метались по интерьеру спас-капсулы, словно зверь в клетке в поисках выхода.
– Многие считали меня смелой, - сказала она, обращаясь к мерцающему экрану телескефа. Кроме кладбищенской черноты пространства это был единственный собеседник, с которым можно было поделиться своими мыслями. Наверное, я была смелой. Я без раздумья бросалась в гущу схватки. Мною восхищались друзья, меня проклинали враги. И я страшно гордилась тем, что я не просто женщина, а женщина-воин. Амазонка. Бесстрашная Фабиола... А сейчас я трясусь от животного страха. Боюсь умереть... А кто из людей не боится смерти? Я не верю, что есть люди, которым не страшно умирать... Особенно когда смерть ходит где-то совсем рядом...
Фабиола с остервенением тряхнула головой - так что заныли шейные позвонки.
– Я разговариваю сама с собой?
– удивленно спросила она у мерцающего экрана.
– Я схожу с ума? Нет, я не могу сойти с ума, ведь я сильная... я ни в коем случае не могу разговаривать сама с собой, потому что так сходят с ума, а я не хочу сходить с ума.
Экран молча мерцал Фабиоле, словно соглашался с ней.
– Или я хочу сойти с ума? Чтобы не заметить, как умру?
Экран телескефа не знал ответа на ее вопрос, и Фабиола подняла глаза к потолку, за которым скрывался безжалостный космос.
– Боже, - одними губами сказала она, - я никогда не верила в Тебя. Но ты ведь великий и всемогущий, и творишь добро независимо от того, верят в Тебя или нет, так? Ты спасаешь всех, ведь правда, Боже? Я не знаю, как молиться Тебе, как просить Тебя о помощи. Но... если ты и вправду такой всемогущий и всесильный, если ты справедливый и бескорыстный... Тогда я попрошу Тебя. Попрошу первый раз в своей жизни...
Фабиола зажмурилась, и тишину пространства разорвал ее оглушительный крик:
– Господи, помоги мне...
И, обессиленная, она провалилась в пустоту беспамятства.
4.
Фабиола не знала, сколько минуло времени. Быть может, час. Может быть, сутки. А может быть, и неделя...
Она не хотела ни есть, ни пить. Жизнь потеряла для нее всякий смысл.
Фабиола сидела в кресле, зажмурившись, освободив мозг от каких бы то ни было мыслей - даже мыслей о собственной смерти, приближение которой чувствовалось все явственнее. Даже не глядя на приборы, можно было понять, что спас-капсула стремительно летела в центр черной дыры. Об этом свидетельствовало постепенное увеличение гравитации. Двигаться становились все тяжелее и тяжелее - впрочем, этому обстоятельству Фабиола даже была рада: не нужно было тратить энергию на бессмысленные движения. Стены спас-капсулы сотрясала мелкая вибрация, отчего звенело в ушах, а во рту возник неприятный металлический привкус. Но Фабиолу ничего не волновало раз бог не ответил на ее молитвы, значит, его не существует, и никогда не существовало, и поэтому нужно оставить всякую надежду на спасение и ждать смерти, и пусть она будет быстрой, без тяжелых мучений.
Но какая-то малая часть души не хотела умирать, и Фабиола с радостным удивлением подумала, что она выпустила из виду анабиозную камеру.
Спас-капсулы оборудованы специальными ваннами, в которые можно погрузиться, ожидая спасения. Мысль была настолько греющей душу, что Фабиола тут же вывела на экран телескефа нужные параметры...
Но экран немилосердно выдал: "Устройство повреждено", и это известие стало последней каплей. Фабиола импульсивно набрала на клавиатуре код открытия аварийного люка. Но, видимо, создатели спас-капсулы оказались людьми очень предусмотрительными, потому что люк не открылся, вместо этого на экране сразу же возникла предупреждающая надпись: "Наденьте защитный костюм!".
Фабиола криво усмехнулась: надо же, какая забота... Неужели автоматика спас-капсулы, будь она проклята, следит не только за физическим состоянием спасаемого, но и за его, так сказать, состоянием духа? Пока эта посудина не врежется в черную дыру, Фабиоле умереть не дадут. И в открытый космос ее, скорее всего, не выпустят, даже если она наденет этот треклятый защитный костюм...
Фабиола не могла понять, почему конструкторы спас-капсулы не предусмотрели возможность добровольного ухода из жизни, когда нет другого выхода, когда смерть является не карой, а подарком судьбы, потому что жизнь становится не священным даром, подаренным человеку богом, которого на самом деле не существует, а продолжением невыносимых мук. В том, что ей предстоит долгая и мучительная смерть, Фабиола не сомневалась. Привыкнув к неизбежности смерти, трудно согласиться с мыслью, что смерть эта придет не сразу, что она будет бесцеремонно корежить ее тело, и никто не услышит ее последних стонов, кроме безжалостного пространства, которому, если честно, все равно...
– Господи, если ты все-таки есть, помоги мне умереть быстро, без мучений, - прошептала она, обращаясь к пространству - пространству уже не черному, а чуть серебристому, словно кто-то рассыпал вокруг карнавальные блестки.
Дребезжание корпуса спас-капсулы усилилось, и Фабиола увидела, как раздвоился экран телескефа. Она не могла понять - то ли это просто видение уставшего мозга, то ли гравитация черной дыры начала менять структуру пространства. В ушах раздавался неприятный звон, и чей-то тихий голос ритмично нашептывал Фабиоле: "Спасение в смерти, спасение в смерти..."
И Фабиола поняла, что, пока она еще в сознании, она должна принять решение.
Единственно правильное решение...
Превозмогая возросшую многократно силу тяжести, Фабиола нажала несколько кнопок на клавиатуре телескефа, задавая машине программу.
Программу собственной смерти...
Как только из спинки кресла выдвинулась механическая рука с квадратным пультом там, где у человека начинается плечо, Фабиола нажала багрово-малиновую кнопку. Тотчас же один из "пальцев" робота удлинился, из узкого отверстия вылез тонкий шприц и медленно поплыл к Фабиоле. Когда игла дошла до предплечья, Фабиола почувствовала легкое ледяное прикосновение. Это ее удовлетворило: парализатор действовал.