Фабий Байл. Прародитель
Шрифт:
— Он сможет удержать их достаточно долго?
— Ты уже спрашивал. Сможет, — ответил Байл. — Это одна из причин, по которой я оставил его в живых.
Нечеловеческие лица вжимались в переборки, словно пытаясь прорваться через металл. Жужжание крыльев стало оглушительным. По мостику ползли странные тени. Один пульт заискрил, и что-то начало лезть в реальность. Арриан шагнул к существу и обезглавил его стремительным взмахом фалькса. Члены экипажа, не подключенные к командным гнездам, рыдали и молились. Байл презрительно скривил губу.
— Молитва. Последнее прибежище
Голоса стали четче. Сильнейшие из перехватчиков приближались. Саккара вдруг застонал и упал на колено. Тени в неосвещенных углах сгустились. Между ног Олеандра с хихиканьем прошмыгнуло существо, похожее на крысу, но с человеческим лицом. Высоко под потолком скучились, перешептываясь о чем-то, подобия летучих мышей с лицами потерянных детей и забытых возлюбленных. Взгляд то и дело привлекали странные силуэты — радужные облака частиц, которые вращались и разлетались в стороны, после чего собирались заново, прыская со смеха и болтая на незнакомых ему языках. Сквозь холодный воздух носились неевклидовы фигуры, оставляя за собой полосы света, искривляясь и выходя за пределы его понимания.
«Олеандр, — прошептали ему на ухо. Он обернулся, но за спиной не было ничего, кроме эха от безумного смеха. — Олеандр, Олеандр, Олеандр…»
Теперь шепот звучал отовсюду, заполняя его голову звуком собственного имени. Он закашлял, когда легкие вдруг чем-то наполнились. Изо рта вылетел перламутровый дым, и чьи-то пальцы раскрыли ему рот изнутри. Он выронил меч и схватился за горло, а дым между тем поднимался все выше и расширялся все дальше. Внутри что-то шевелилось, причиняя мучительную боль. Кости трещали и органы сжимались, пока он не рухнул на пол лицом вниз, и перед ним не опустилось изящное копыто. Он чувствовал себя так, словно его выпотрошили и оставили на солнце.
Хранитель Секретов повернулся, окидывая взглядом мостик.
— Итак, что тут у нас? — сказал он. В его бычьей челюсти щелкали волчьи клыки. Массивные рога, обвитые золотыми цепями и усыпанные горстями драгоценных камней, задевали потолок. Существо было высоким и гибким, одновременно мерзким и притягательным, с четырьмя руками, две из которых заканчивались гигантскими клешнями. В двух других он держал изящные мечи из дымчатого стекла с узором из света умирающих солнц.
— Я Канатара, Под Чьим Копытом Раскалываются Горы И Чей Голос Убаюкивает Солнце. Вы позвали — и я явился. Вы счастливы?
— Тебя никто не приглашал, — сказал Арриан. Несмотря на испускаемую существом ауру, голос его даже не дрожал, и Олеандр возненавидел его еще чуть-чуть сильнее.
— Осмелюсь не согласиться, мой маленький сосуд, — ответил демон, наклоняясь к Пожирателю Миров, — От тебя несет нереализованными возможностями. Какая сладость! Могу я тебя попробовать? — Существо протянуло к космодесантнику один из мечей, — Всего лишь кусочек, обещаю. Поцелуи Канатары так легки.
Арриан отбил его меч
— Какое разочарование! Если ты здесь не для того, чтобы стать моей едой, зачем вообще пришел?
— На этом корабле ты никого есть не будешь, — сказал Байл, — Тебе подобным здесь не рады. Пошел вон обратно в детский кошмар, из которого ты вылез!
Канатара повернулся к Байлу и оскалился, демонстрируя неправдоподобно огромное количество клыков.
— Главный апотекарий Фабий! Твою вонь я везде узнаю. Ты пахнешь неверием, гордыней и безумием. Даже для моего языка это лакомство слишком сладкое. Но попробовать все равно надо, ты согласен? Иначе какой смысл жить?
Демон шагнул к нему, и палуба застонала под его копытами, как умирающий зверь. Там, где он проходил, из щелей между напольными плитами просачивались меньшие демоны — твари с текучей плотью и круглыми пастями — и с радостным лопотанием прыгали к остальным, пока Олеандр полз к своему упавшему мечу.
— Думаешь, можешь меня напугать? Я видел вещи и похуже, когда срезал опухоль с собственного мозгового ствола. Галлюцинации — даже звуковые — меня не впечатляют, — ответил Байл и раскинул руки в стороны, — Вперед, попробуй… фикция.
Демон довольно выдохнул и бросился вперед. Олеандру оставалось лишь с ужасом и любопытством смотреть, как демон устремляет свои мечи к Фабию. Хирургеон зажужжал, и его клинки, мелькнув в воздухе, заблокировали мечи в считанных сантиметрах от головы Фабия. Устройство заныло под напором демона. Байл не дал ему удвоить усилия, и посох Мучений вылетел вперед, ударив демона по колену.
Канатара взвыл от боли и отшатнулся. Байл одобрительно кивнул:
— Я давно гадал, работает ли он на тебе подобных. Похоже, что да. Надо отметить это в лексиконе. Нужен дальнейший анализ.
Демон зашипел и попытался ударить его когтистой лапой, но Байл отступил в сторону, а одна из конечностей хирургеона метнулась вперед и вонзила шприц в демоническую плоть. Канатара издал вопль, когда вверх по руке побежали нездоровые черные линии, и размашисто взмахнул рукой. Байл пригнулся и обрушил посох на перламутровый живот. Не прекращая кричать, демон ударил его сверху вниз навершием одного меча, уронив на одно колено.
— Главный апотекарий, — позвал Арриан. Олеандр еще ни разу слышал, чтобы он был так близок к панике. Арриан с Цимисхием вырвались из толпы меньших демонов и бросились на Канатару. Силовой топор и фальксы глубоко погрузились в кощунственную плоть, брызнул ихор, демон издал пронзительный крик.
Он резко повернулся к противникам лицом и ударил Арриана тыльной стороной руки, отшвырнув его через весь мостик в обзорный экран. Демоны с возбужденными криками устремились к поверженному Пожирателю Миров. Цимисхий продолжал рубить Канатару с упертостью, столь характерной для его легиона. Канатара поменял хват мечей и поднял их, но Олеандр успел вскочить на ноги и прыгнул, вытолкнув Железного Воина из-под опускающихся клинков.
Они вместе рухнули на палубу, разбрасывая в стороны искры и разрывая металл.