Фактор холода

Кейн Рейчел

Она зашевелилась. Я почувствовала тревогу, так как она не двигалась ни как джинн, ни как человек. Скорее, как мешок с лезвиями. Я шагнула назад, коснулась кровати и села.

– Есть ли у меня здесь союзники? – спросила я в пустоту. – Кому я могла бы доверять?

Я не уверена, но существо вроде бы кивнуло мне в знак согласия. Может быть.

– Кому? – бесполезный вопрос.

Она не могла разговаривать. У нее не хватало энергии еще в прошлый раз.

Ко мне протянулась угольно-черная блестящая рука, состоящая из твердых углов. Из слабого подобия руки начали вытягиваться

бледные, словно кристаллы, когти. Я не поддалась первому порыву отползти за кровать. Если бы она захотела, то достала бы меня и там.

Я ощутила какое-то тянущее чувство внутри. В панике я попыталась двинуться с места, но было поздно.

Ее алмазные когти погрузились в меня. Вообще-то не совсем в меня. Мое тело осталось целым, но когда я астральным зрением взглянула в эфир, то, наконец, увидела, что она делает.

Она держала блестящее, раскаленное добела ядро прямо в центре моего живота, чуть выше таза. Осторожно баюкала его в своих когтях.

Затаив дыхание, я таращилась на это таинство через кристальную решетку моего астрального тела. На этого блестящего и странного гостя внутри меня.

– Боже мой, – услышала я свой шепот.

Я никогда не видела ничего подобного, и в то же время я точно знала, что это означает.

Я – беременна.

Я чертовски испугалась.

Сначала я перелезла через кровать, держа на расстоянии Рэйчел с ее когтями. Все инстинкты во мне вопили в один голос. Она не последовала за мной. Казалось, я не могу ни дышать, ни думать. Мир во мне словно перевернулся. Я прислонилась спиной к входной двери и, соскользнув вниз, села на карточки и обхватила голову.

Невозможно, совершенно невозможно. Я не могла…

Я вспомнила реакцию Джонатана тогда, в номере гостиницы «Беладжио». Его загадочные слова: если он сказал тебе, что это будет гарантией того, что я не причиню тебе вреда… Джонатан полагал, что я знала об этой искре жизни внутри меня.

Я тяжело вздохнула и огляделась. Рэйчел замерла в противоположном углу, присев, когти наружу. Как черная статуя в мягком полуденном свете. Словно чужой из фильма ужасов.

– Ублюдок. – Мой голос звучал странно. – Он знал об этом, правда? Дэвид знал, что он со мной делает. Вы, ребята, ничего не делаете просто так.

Я знала это, потому что еще совсем недавно сама была джинном. Также я знала, насколько они могут контролировать жизненные формы, которые выбирают. Дэвид избрал меня в качестве сосуда для рождения жизни – жизни джинна. Одну вещь я наверняка запомнила, обучаясь в школе – джинны не репродуцируются. Они не могут. Так как же это, черт побери, стало возможным? Согласно учениям Хранители контролируют всех джиннов, которые стерильны и вечны. Конечно, они могли глубоко заблуждаться по этому поводу или откровенно лгать. В мире существовали свободные джинны, их множество. Поэтому вставал вопрос: а так ли они правы? Неужели все джинны стерильны. Над этим стоило призадуматься.

У меня зародилась уверенность, правда, ничем не объяснимая, что джинны могут репродуцироваться, если чувствуют себя в настроении сделать это. По какой-то непонятной причине Дэвид был не прочь сделать это со мной.

И естественно, он забыл сначала спросить об этом меня. Или проинформировать непосредственно после акта, так сказать.

Мне вспомнился Дэвид с горящими медью глазами, произносивший «ты должна доверять мне». И я, идиотка, покорно отвечающая «да».

Рэйчел шевельнулась. Я снова попятилась к двери, и она застыла, шевеля когтями, будто они представляли обособленный организм, никак ни связанный с нею. Потом они медленно втянулись в углоподобную руку. Исчезли.

– Ты знаешь, что происходит, – сказала я. Тишина в ответ. – Полагаю, мы должны покормить тебя, если я хочу получить от тебя какую-то помощь. Что-нибудь отличное от мерцающего сгустка энергии внутри меня.

К ее чести, она даже и не пыталась употребить его в качестве обеда. Возможно, для нее это было бы равносильно мятной конфете.

– В этом здании есть джинны? – спросила я. Ее подобие головы медленно колыхнулось вверх-вниз. – Дай подумать. Наверняка у Маата есть несколько. – Еще один кивок головой. – Отлично. Все что нужно, так это пробраться к ним, украсть джинна, накормить тебя, и я снова буду дома, свободная. При условии, что ты не просто покинешь меня, но позволишь мне оседлать ветер.

Подобно Куину, она не дала ни положительного, ни отрицательного ответа.

Я обхватила свою ноющую голову дрожащими руками.

О Господи. Я – беременна.

Я собиралась избавиться от ребенка весьма жестоким образом.

Мне был нужен детальный план. Я решила в процессе обдумывания сделать несколько полезных вещей. Долго стояла я под горячим душем. Вымыла волосы, высушила их, нанесла на лицо маску из средств, в изобилии находившихся в ванной комнате. Потом забралась в джакузи, чтобы расслабиться и подумать о будущем. Я смотрела через окно на далекую линию горизонта, вспоминая тот черный вал на пустынной песчаной дороге.

Мне был нужен джинн, но Маат не выпустил бы ни одного, не имея на то острой необходимости. Это означало неприятности. Весьма крупные неприятности. Неприятности для окружающих людей. По моей коже прошел трепет, и пузырьки ни причем. Может, тепло давало о себе знать, но неожиданно у меня возникла идея.

Не самая лучшая, но сам факт уже являлся прогрессом. По крайней мере, у меня было два шанса для удачного исхода дела. Если план «А» провалится, план «Б» будет вполне подходящим. Мне это понравилось. В любом случае план «А» редко срабатывал.

Я еще немного полежала в джакузи, ожидая притока новых идей, но больше ничего не приходило в голову. До ночи было еще далеко, но солнце потихоньку начало приближаться к западной части неба. Я скользнула в роскошный хлопковый халат, расшитый фирменными гребешками гостиницы, для удобства обхватила руками талию. Я очень хотела поговорить с Дэвидом. Вернее, поорать на него. О чем он, черт возьми, думал тогда. Что-то не припомню, чтобы у нас был разговор о потомстве. Правда, некоторое время, я находилась в бессознательном состоянии, и тогда он упоминал об этом. Вполне в духе мужчин.