Факторы эффективности взаимодействия руководителя с группой
Шрифт:
Можно привести и другие примеры совместных действий людей ради выхода на определённый рубеж, который для одних партнёров являлся конечной целью, а для других лишь промежуточной. В силу этого по достижении искомого рубежа такие объединения закономерно распадались, поскольку часть их членов продолжала попытки двинуться дальше, тогда как другая часть отходила в сторону либо даже принималась тормозить старания «слишком увлёкшихся» вчерашних союзников. Но если цель оказывалась достаточно масштабной (скажем, за свою государственность некоторым народам приходилось бороться веками), то тогда целые поколения могли сходить с исторической сцены, искренне веря, что все они хотят одного и того же.
Тем не менее при любом варианте получается, что для достижения общей цели могут взаимодействовать как отдельные люди, так и объединения людей, движимых более или менее расходящимися
Впрочем, сразу оговоримся, что «сомнение» здесь означает именно сомнение и вовсе не равносильно априорному объявлению ложными любых суждений, восходящих к тезису об общей цели как основе группы. Ведь ссылки на некорректно сформулированные базовые определения – а особенно когда за дело берутся любители путаницы – отнюдь не исключают получения вполне доброкачественных эмпирических результатов и даже каких-то частных теоретических обобщений. На наш взгляд, в связи с уличением творцов целевой концепции группы в логической малограмотности необходимо и достаточно приостановить обращение в социальной психологии основных положений этой концепции до тех пор, пока не будут приведены дополнительные, а главное, убедительные обоснования их правомерности. Понятно, что о полной смысловой реабилитации данного теоретического изыска говорить уже не приходится, но отдельные тезисы «целевого» подхода к группе заслуживают восстановления в правах истинности. Эту работу мы начнём прямо с текущей главы и будем возвращаться к ней по ходу всего дальнейшего изложения.
3.1. К определению понятия «группировка»
Итак, сопоставление «целевого» определения группы с фактами показало, что, отрицая адекватность этого определения и выражая сомнение в логичности любых связанных с ним терминов, не приходится ни отрицать, ни даже ставить под вопрос возможности существования объединений людей, преследующих общую цель и не более того. Равным образом не приходится отрицать, что в той мере, в какой члены таких объединений осознают свою общность, координируют с учётом этого знания свои усилия и сочувственно относятся хотя бы к ближайшим интересам друг друга, их отношения являются кооперативным взаимодействием. А значит, исследователь межличностных процессов просто обязан учитывать, что наряду с группами, старающимися достичь общего мотива, могут также существовать объединения людей, стремящихся к общей цели, пусть бы даже для её достижения – при грамотной организации – требовалось несколько минут совместных действий.
В связи с этим обстоятельством перед нами встаёт ряд новых вопросов.
Первый – терминологический: как называть объединение людей, имеющих только общую цель, если термин «группа» уже зарезервирован для обозначения тех, кто стремится к общему мотиву?
Приступая к обсуждению этого вопроса, прежде всего следует обратить внимание на такой нюанс: группы могут входить в целевые объединения людей в качестве совокупных членов, а вот обратное невозможно.
Чтобы убедиться в этом, попробуем представить себе группу, члены которой, помимо работы на общий мотив, предпринимают также совместные действия для достижения нескольких разных целей, общих только для некоторых участников данного группового взаимодействия. Трудно ли будет вообразить подобное? Абсолютно нет, поскольку люди могут иметь и, как правило, имеют больше одного мотива и ведут больше одной деятельности. А значит, даже включившись в некоторую групповую деятельность, могут и будут заботиться также о продвижении своих параллельных интересов, если таковые имеются.
При этом пути к групповому и не-групповым мотивам могут в чём-то пересекаться, но раз уж речь идёт о разных мотивах и по-настоящему особенных деятельностях, то это автоматически означает, что направления и способы их реализации не совпадают полностью. Так что каким бы изобретательным ни был человек и как бы ни хотел он подстроить одна под другую свои разные деятельности, до бесконечности заниматься этим у него всё равно не получится. И включаясь в работу по овладению одним из своих мотивов, в какие-то моменты наш герой волей-неволей
Иными словами, персонажи намеченного группового портрета – собственно, как и всякие обычные люди – будут осуществлять свои различные интересы не параллельно, а последовательно, периодически переключая свою энергию и внимание с одного предмета на другой. Например, принимаясь за общую только для них цель, соответствующая часть членов группы будет в полном смысле откладывать в сторону истории и сюжеты, связанные со всеми иными мотивами (включая групповой), за исключением того, в рамках которого поставлена данная цель. А возвращаясь к взаимодействию для достижения группового мотива, напротив, переводить в «спящий» режим все системы отношений, не касающиеся данной общей деятельности. То есть какие-то устоявшиеся симпатии и уже отлаженные связки могут и почти наверняка будут проявляться, но это будут именно личные предпочтения, вытекающие не из содержания другого взаимодействия, а просто из более длительного знакомства тех или иных людей.
Отсюда общий вывод получается такой, что даже если часть участников взаимодействия для достижения общего мотива переключается на какие-то чисто личные занятия или подключается к другим объединениям людей, будь то по поводу общей цели или общего мотива, то для исходной группы любые сторонние занятия и взаимоотношения её членов в психологическом плане всё равно будут существовать и развиваться «рядом», «параллельно», в общем, за границами, но никак не внутри неё. Потому что в качестве члена группы человек проявляет себя ровно тогда, когда занимается общей для этой группы деятельностью, и утрачивает это качество, переставая ею заниматься и переходя к любой другой деятельности 5 *.
5
* К слову сказать, как раз из-за того, что участнику нескольких взаимодействий приходится так или иначе распределять между ними своё время и силы, кто-то из его партнёров или даже все они могут выражать недовольство тем, что им достаётся «слишком мало» внимания такого участника. А если недовольство облекается в форму ультиматума («мы или они»; «или ты вместе с нами, или мы без тебя» и т. п.), то порой человек действительно оказывается вынужден решать, какой предмет взаимодействия и какое объединение людей для него более значимы.
Но если один мотив не может входить в другой, и это исключает полное совмещение разных деятельностей, то результат, намечаемый в качестве цели, по самому своему определению может служить этапом на пути ко многим разным мотивам. Что и открывает возможность для многих отдельных людей и объединений людей совместно добиваться одной и той же цели, не прекращая своих особенных деятельностей, а значит, оставаясь именно внутри целевого взаимодействия, но с сохранением всех особенностей, задаваемых различиями их базовых мотивов.
Причём судить об этих и многих других проявлениях, характеризующих «целевые» объединения людей, мы можем не только по теоретическим моделям. Ведь огромное большинство политических и экономических партнёрств с древности и до наших дней являются практическими примерами как раз такого взаимодействия. И этот поистине общечеловеческий опыт свидетельствует, что при близких мотивах участников их продуктивная совместная работа обычно дополняется искренним и дружелюбным общим эмоциональным фоном контактов. Там же, где мотивы сторон категорически расходятся, просто неравномерное развитие и даже периодическое замирание совместной активности является далеко не самым проблемным вариантом. Потому что когда люди решают ради достижения общей цели на время отложить имеющиеся у них серьёзные противоречия, то сотрудничество таких людей может сопровождаться и недобросовестным выполнением данных обещаний, и закулисными интригами в попытках увеличить собственную выгоду за счёт партнёра, и прямыми сговорами с конкурентами, и много чем ещё. А о субъективной стороне такого рода отношений и говорить не приходится, поскольку в них дежурные протокольные улыбки могут маскировать не то что недоверие к союзнику, но рафинированную ненависть самой лютой пробы. Достаточно вспомнить историю антинаполеоновских и антигитлеровской коалиций.