Fallout: Equestria
Шрифт:
Грифон сделал вираж над головой, проверяя последнюю поставку, и улетел смеясь.
Во имя сам-знаешь-кого, Гнаш, когда я только увидела её, подумала, что ты и впрямь притащил кобылку! засмеялась кобыла-охранник, заставляя меня чувствовать себя ещё меньшей. Я подумала, что должна бы хорошенько стукнуть тебе по голове, прежде чем Стерн доберётся до тебя.
Гнаш, мой "шофёр", лишь ещё раз хмыкнул.
А это ещё что? спросил охранник-единорог, глядя на меня. Его рог засветился, и ржавое зазубренное копьё повисло между мной и решёткой. Я отпрянула назад. Единорог нахмурился, подцепил наконечником копья окровавленную
Дерьмо! Я ещё не успела попасть за ворота, а план уже начал рушиться.
О, сказал он с противной улыбкой. Думаешь, ты умная пони? Он жестоко ухмыльнулся. Давай посмотрим, насколько умной ты себя почувствуешь внутри.
Внутри? Неужели он намерен изнасиловать меня? Меня поразил приступ паники. Или просто проведёт через ворота?
Кобыла-охранник смерила его взглядом, а затем жестоко засмеялась.
О, пожалуйста, сделай это! Чёрт, я даже хочу помочь тебе её удержать! она одарила своего спутника злой ухмылкой. Пятнадцать минут веселья... а потом неделю будешь чесаться в паху из-за кусающих тебя там сенных жучков!
Я вдруг почувствовала благодарность к заражённому сену.
Единорог отошёл назад, выглядя испуганным, затем хмуро посмотрел на кобылу.
Тебе бы это действительно понравилось, не так ли?
Больше, чем сама жизнь. Какая отвратительная парочка.
Вот ещё! Он нажал кнопку, чтобы закрыть внешние ворота, и махнул копытом снайперу. Пропускай! Он одарил меня ещё одним взглядом, на этот раз полным отвращения. Его глаза наткнулись на мой ПипБак, теперь частично видимый под тряпками. Да, и покажите её Доку Слаутеру. У неё один из этих терминалов на ноге, которые хер снимешь.
Для пони, которая так сильно разочарована, что у неё кьютимарка в виде ПипБака, я была действительно в ужасе от мысли, что могу лишиться оного. Судя по реакции единорога, эти работорговцы уже видели ПипБаки раньше. И у них были способы их снять.
Он повернул рычаг, и забор вокруг нас начал снова потрескивать и гудеть.
С раздирающим скрежетом, огромные внутренние металлические ворота Стены начали опускаться на массивных цепях подъёмный мост, дополняющийся рвом за внутренней стороной Стены. Мой ПипБак начал быстро щёлкать, улавливая радиацию, просачивающуюся из ила. Стена явно была предназначена для того, чтобы помешать любому выйти, так же, как и помешать любому войти.
После я получила первое представление о внутреннем городе Филлидельфии. Рабовладельцы стояли на страже покрытых сетками ям, одетые в плащи и газовые маски, направив оружие вниз, где бедные пони трудились до изнеможения. Я не могла сказать, какую работу они выполняли, но могла сказать, что выглядели они грязными, больными и дрожащими.
Дымовая труба поднималась из ближайшей ямы. Адский, окрашенный в красный дым лился из нее. Я закрыла рот от зловония немытых пони и вредных газов.
Ярко-желтые и зеленые полосы порхали вокруг трубы, прежде чем сесть на соседнюю груду щебня. Паерлайт!. Она подняла свою голову ко мне.
Я была не одна.
* * *
"Смотрите!" раздался голос Красного Глаза, "Мы стоим на пороге нового рассвета. С каждой фабрикой, что мы восстанавливаем, с каждым заводом, что мы отстраиваем, мы делаем большой шаг к той Эквестрии, в которой наши дети
Филлидельфийское радиовещание льётся повсюду. Сообщения и музыка нон-стоп постоянные спутники как рабовладельцев, так и рабов.
Гнаш протащил повозку мимо ещё нескольких ям и остановился у бывшей стоянки. Я закашлялась. ПипБак не постеснялся сообщить мне, что газ, шедший из дымовых труб, был токсичен. На охранниках были противогазы, но с рабами они поделиться ими, похоже, не могли. Меня уже трясло от гнева. Расход живой силы здесь, должно быть, просто невообразим.
Стоянка полнилась повозками, большинство из которых уже опустели. Тянувшие их пони выгнали рабов из клеток и собирали их сейчас на свободной части мостовой. Ворота, через которые я сюда попала, были не единственными, и я здесь была не единственным новоприбывшим.
Гнаш открыл мою клетку и сунул в неё свою голову, чтобы схватить зубами цепь, соединяющую мои кандалы и грубо вытащить меня наружу. Я была втянута в толпу страдающих пони, каждый из которых, очевидно, прошёл через недели мучений, прежде чем даже попасть сюда.
Большая чёрная грифина в тёмно-серой броне Когтей приземлилась на крыше рядом с кучей колесниц и смерила нас злым взглядом. Над её белопёрой головой развевался на ветру розовый стяг флаг Красного Глаза. У неё под одним крылом был свёрнут кнут, а к спине была привязана антимех-винтовка.
"Да, работа трудна," раздавался голос Красного Глаза из ближайшего динамика, пока грифина осматривала группу несчастных пони под ней. "Но только благодаря щедрому дару нашего труда дети и дети наших детей смогут иметь лучший мир. Мы должны бескорыстно отдавать всё, что можем, чтобы Новая Эквестрия могла возродиться и подняться. И это не то, что легко попросить."
Честно говоря, я не шибко заметила, чтобы Красный Глаз вообще просил.
"Дикари заботятся только о своих небольших группах, они не могут или не хотят видеть более широкую, общую картину. Рейдеры и Стальные Рейнджеры являют собой воплощение эгоизма, их заботят лишь собственные желания и устаревшие кодексы, они берут у нас всё, что хотят, ничего не давая взамен.
Но здесь, сегодня и каждый день, мы отдаём. Мы создаём. Там, где другие только знают, как разрушать, мы строим! И это, дети мои, то, как мы проложим путь для..."
Один из тянувших повозки гаркнул на нас, заставив многих пони съёжиться, а одну даже залиться слезами:
Сделайтесь презентабельными, вы, кучка бесполезных мулов!
Выражение грифины вдруг сменилось с чего-то вроде мягкого презрения на холодный гнев. Она повернула свою массивную бронебойную винтовку быстрее, чем, я думала, это возможно. Выстрел из неё был подобен праведному гневу Луны. Гаркнувшего на нас пони разорвало на две части, пуля пробила асфальт и схоронилась глубоко в земле.