Фамильные ценности
Шрифт:
— Только что при лорде фон Штернберге Катрин заявила, что у нас с тобой дурная наследственность, и ссылалась на мнение иноры Линден.
— Катрин всегда славилась страстью к преувеличению, — небрежно бросила бабушка. — Не стоит всерьёз воспринимать её слова.
Поскольку она при этом продолжала размахивать метёлкой, инор Альтхауз попятился и уже с безопасного расстояния сказал:
— Но это не значит, что к словам иноры Линден ты должна относиться с большим вниманием, чем к моим. Я, можно сказать, глубоко уязвлён твоим недоверием, Луиза. И тем, что
— Девочке нужно было поработать в библиотеке. Между прочим, в её семейной библиотеке. Я запросила у тебя согласия, а ты…
Она внезапно запнулась и посмотрела на меня как проштрафившаяся девочка. Сейчас ей очень хотелось, чтобы я не услышала дальнейшего разговора.
— А я всего лишь попросил, чтобы ты приехала вместе со своей внучкой, — закончил за неё инор Альтхауз.
— Что? — Я посмотрела на бабушку, которая упорно отводила от меня глаза. — Бабушка, это правда?
— Разумеется… Разумеется… — ей очень хотелось ответить «нет», но присутствие двух свидетелей сильно ограничивало, поэтому она решила перевести разговор и повернулась к инору Альтхаузу. — Вечно ты всё портишь, — проворчала она. — Вот и сейчас пытаешься рассорить меня с внучкой. А у меня, кроме неё, нет ни одной близкой души.
Инор Альтхауз растроганно заморгал, но меня такими грязными приёмами было не провести.
— Значит, это правда, бабушка, что мне не нужно было делать из себя пугало, а достаточно было приехать как приличная инорита, в твоей компании? — спросила я, сдирая с головы опостылевший чепец.
— Каролина, вы ещё эту гадкую краску с лица смойте, — шепнул майор. — Без неё вы выглядите куда лучше, а необходимости притворяться у вас больше нет.
Бабушка приложила руку к сердцу, имитируя сердечный приступ, но почти целителя таким не проведёшь: короткое сканирование — и я полностью убеждена, что это всего лишь притворство.
— Бабушка, я жду твоего ответа.
— Богиня моя, Каролина, в кого ты такая нудная, — проворчала бабушка и принялась обмахиваться метёлкой вместо веера, даже не замечая этого. — Возможно, я неправильно поняла слова инора Альтхауза.
— Как можно было неправильно понять мои слова, Луиза? — удивился тот.
— У тебя отвратительный почерк. Не разобрать, что именно ты потребовал.
— Я не потребовал, я попросил, — мягко поправил инор Альхауз. И смотрел при этом он на бабушку так, как я бы хотела, чтобы на меня смотрели не только в её возрасте.
— Каролина, а не вернуться ли нам в картинную галерею? — прошептал майор, беря меня за локоть. — Мне кажется, эти двое куда быстрее разберутся без свидетелей.
Вытащил из гостиной он меня почти силком, да ещё и всучил носовой платок, чтобы я убрала краску с лица. Но у меня заклинание было не только для наложения грима, но и для его снятия, так что через пару секунд я убирала в карман компактный шарик, который получился из остатков грима. Беата, которая вылетела на нас, ойкнула и уставилась на меня с искренним удивлением.
— Инора Альдер? Что с вами случилось? Всегда так: уходишь на пять
— Инорита Линден уехала? — вместо ответа спросила я самым суровым своим тоном.
— Уехала-уехала, хотя до последнего оборачивалась, надеялась, что её некто, — она стрельнула глазами в майора, — выйдет провожать. Но теперь ей точно не на что надеяться. Если уж вы в старом виде нравились лорду фон Штернбергу, то конкурировать с вами помолодевшей она вообще не сможет. А вы навсегда помолодели или это так, временная мера, для привлечения лорда?
— Навсегда, — ответил майор.
Беата заулыбалась, словно это была её личная победа.
Задержались мы с ней всего ничего, но тем не менее бабушка с инором Альтхаузом пришли к какому-то соглашению довольно быстро, потому что догнали нас у дверей в картинную галерею, и бабушка торжественно сказала:
— Мы остаёмся, Каролина.
— Но ты мне так и не ответила, почему я не могла приехать сюда нормально.
— Как почему? — возмутилась бабушка. — Разумеется, предчувствие, что так нельзя поступать. Кто из нас предсказательница: ты или я? Вот то-то. Я не лезу в тонкости твоего дела, а ты не должна меня упрекать, когда я использую свой Дар. — Он отвернулась от меня и взяла под руку хозяина дома. — Манфред, неужели ты здесь ничего не изменил? Это так трогательно…
Глава 16
Бабушка во время просмотра портретов совершила невозможное: после того как она пару раз приложила платочек к глазам со словами «Это так трогательно тут ничего не изменилось. Я словно никуда не уезжала», инор Альтхауз предложил ей уступить собственную спальню.
— Богиня, Манфред, зачем мне твоя спальня? — на удивление кокетливо стреляя глазками, спросила она.
— Разумеется, чтобы ты чувствовала себя совсем как дома, а это может быть только в собственной спальне.
— Но это не моя спальня, Манфред. Я уступила её дочери после смерти её мужа. Бедняжка так переживала, ей всё напоминало этого мерзкого Вальдфогеля.
— Смотрю, ваша бабушка зятя не жаловала, — прошептал майор.
— Он того стоил, поверьте, — так же тихо отозвалась я. — Если мы не остались на улице, то это не его заслуга.
Бабушка тем временем выжидающе улыбалась, но до инора Альтхауза никак не доходили посылаемые ею волны внушения. Всё-таки предвидение слишком далеко от ментальной магии. Бабушка это тоже поняла и сказала:
— Поэтому Манфред, в твоей спальне я не буду чувствовать себя как дома. Она же не моя.
Я поразилась бабушкиной находчивости, а инор Альтхауз повернулся к племяннику и спросил:
— Вальдемар, ты не будешь возражать против переезда?
— Разумеется, нет, дядя.
Инор Альтхауз расплылся в улыбке и повернулся к своей даме:
— Луиза, теперь ты точно будешь чувствовать себя как дома.
— О, Манфред, ты такой чуткий, — всё же прослезилась она.
Кавалера это вдохновило настолько, что он тут же кликнул горничных и поручил перенести вещи племянника. Тот запротестовал: