Фанфик Клятвопреступник
Шрифт:
Люциус нахмурился, Драко недоуменно посмотрел на Гарри, но тут Северус резко поставил стакан на стол и ответил на невысказанный вопрос:
— Это маггловское изобретение. Вроде марионетки из железа. Бестолковое создание, не обладает ни волей, ни разумом.
Ничуть не смущенный тем, что магглы изобрели что-то, имитирующее темную магию, Люциус снова обратил внимание на Гарри.
— Послушание не имеет ничего общего с безвольностью. Это вопрос преданности.
— Драко не собака, чтобы подчиняться командам…
— Почему ты все извращаешь, превращая верность
— Он уже не ребенок.
— Он член семьи.
— А вы обращаетесь с ним, как с домовиком.
Не выдержав давящей тяжести их сердитых голосов, Драко подошел к стоящему рядом с баром Северусу. Воздух казался грязным. Возникло ощущение, что над ним смыкаются стены. Если именно так Северус чувствовал себя каждый раз, когда решал выпить… Он налил себе чего-то, не обращая внимания на удивление крестного. Ему хотелось хоть на миг забыть о своей тревоге…
— Драко, нет.
Зашипев, юноша поставил стакан так резко, что спиртное выплеснулось на стол.
— Отец… — прошептал он. — Пожалуйста.
— Ты же знаешь, как алкоголь действует на нас, — встревожено произнес Люциус, словно не понимая, что творится с сыном. — Тебе станет плохо.
— Так не вынуждай меня прибегать к этому, — Драко оглянулся через плечо, но посмотрел не на отца, а на пол. — Не вынуждай меня выбирать, пожалуйста.
Все замолчали. Люциусу явно хотелось сказать что-то еще, но он сдержался, не обращая никакого внимания на мрачные взгляды Гарри.
Через несколько минут гробового молчания Северус вздохнул:
— Люциус, Драко, думаю, вам нужно поговорить наедине. Пожалуйста.
— Ты прав, — Люциус поднялся и вышел в смежную комнату. Драко последовал за ним и с мягким щелчком закрыл за собой дверь.
* * *
Не глядя на отца, Драко изучал узор на ковре. Ему казалось, что тесный ворот мантии вот-вот задушит его.
— Ты Малфой, — сказал Люциус, резко остановившись у стены, раздраженный тем, что между большой кроватью с балдахином и комодом всего несколько шагов — не хватало места, чтобы должным образом выместить гнев. — Это никогда не изменится.
— Я и не собираюсь это менять, — вздохнул Драко. Пробежавшись ладонью по волосам, он прислонился к двери. — Я просто…
— Просто что?
Драко не знал, что сказать. Люциус подошел к нему и, осторожно взяв его за подбородок затянутой в перчатку рукой, повернул лицо сына к себе.
— Я прожил намного дольше тебя, я знаю и понимаю гораздо больше. Я требую от тебя послушания так же, как ты будешь требовать от своих детей. Почему вдруг слушаться меня стало так трудно? Ты никогда не перечил мне прежде.
— Я и сейчас не перечу! — Драко высвободился и шагнул назад, наткнувшись на дверь. — Черт возьми, я был готов позволить тебе женить меня на неизвестной девчонке, подходящей под твой список качеств! Насколько послушнее я должен быть?
— Я бы ни за что не выбрал тебе жену, с которой вы не смогли бы сблизиться, — заверил его Люциус. — Браки по расчету необязательно неприятны. Мы с твоей матерью
— А мы с Гарри — нет, — признал Драко. — Я знаю, это вызовет массу проблем, но…
Он снова замолчал. Люциус ждал, что он объяснит свое странное настроение, но в конце концов не выдержал.
— Если ты уже сейчас знаешь, что этот союз принесет нам всем проблемы, зачем все это?
Плечи Драко поникли, и он вздохнул, уставившись в потолок.
— Потому что все не настолько плохо. Да, мы часто спорим, и он ненавидит некоторые мои идеи, а иногда сам ведет себя ужасно глупо. Но, пап, я… когда он обнимает меня или просто смотрит на меня, все меняется… как будто…
Он не знал, что сказать. Не мог даже самому себе объяснить, что происходит между ним и Гарри. Как же объяснить это темному магу, который ценит верность крови превыше любви? Как описать нечто настолько эфемерное и одновременно жизненно необходимое?
— …как будто свет становится мягче, — негромко произнес Люциус.
Драко удивленно посмотрел на отца.
— Без них пища не имеет вкуса, а мир превращается в холодное и неуютное место, — вздохнул тот, глядя на дверь, словно мог разглядеть за ней Северуса. — Я знаю. Поверь мне, я знаю.
Он сел на край кровати, ослабил резинку на волосах и заговорил, осторожно подбирая слова.
— Когда Поттер войдет в нашу семью, ему придется подчиняться нашим правилам. Постарайся, чтобы маленький упрямец это понял.
— Гарри всегда был очень своенравным, — понурился Драко. — И ты ему не нравишься.
— Взаимно, — пробормотал Люциус. — Напомни ему, что любовь — это не вечная сладкая сказка. Это еще и умение поступаться собственными удобством и интересами ради нужд близких.
— Я знаю. Мне кажется, пока я больше шел на уступки, — Драко сел рядом с отцом, и его плечи снова поникли. Он так и не рассказал Люциусу о том, как Гарри избил его в подземельях, как насильно вторгся в разум, или как пригрозил ударить за «грязнокровку». — Он продолжает верить, что я храбрый, хороший, и вообще — не такой, какой я на самом деле. А когда я не оправдываю его ожиданий, ведет себя так, будто я его предал.
— Настоящий гриффиндорец, — заметил отец. — С другой стороны, я уверен, им несложно манипулировать.
— Иногда, — пожал плечами Драко. — У него подходящий темперамент.
— Хм… я бы не стал полагаться на темперамент гриффиндорцев. Они слишком непостоянны. Обжечься так же легко, как получить желаемое. И хотя влюбленным легче манипулировать, попытки управлять несдержанным гриффиндорцем могут обернуться против тебя.
Драко почему-то вспомнил слова Северуса о том, как отец, едва выжив в какой-то схватке, волновался только о том, как бы не осталось шрамов. Он хотел спросить, случилось ли это во время учебы в Хогвартсе, но тут из-за дверей донесся голос Северуса. Судя по резкому тону, тот пытался что-то втолковать Гарри. Нахмурившись, Драко потянулся к дверной ручке, но отец осторожно перехватил его руку. А потом наклонился к двери и прислушался, затаив дыхание. Драко сделал то же самое.