"Фантастика 2023-111", Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Ну, про то, что на каждой курточке была эмблема нашего сокола, говорить не стоит. Следилками детей снаряжал Ричард лично. Я, кстати, ни одной не нашла, так профессионально он их спрятал.
Вот такой отряд малышей, возглавляемых Марьяной и Мейалой, отправился покорять столицу. Их ждала небольшая прогулка. Марьяна заверила меня, что найдет, чем занять малышей пару часов, а потом приведет всех на ярмарку, ведь первые, самые суетливые часы детям там делать нечего. Сунув ей несколько крупных монет я, с тяжелым вздохом, отпустила этот красочный отряд, ведь девушки тоже были в парадном. А вся парадная одежда, как, впрочем, и вся остальная, выполнена в едином, очень узнаваемом стиле. Я тоже надела нечто подобное. Аришки давно уже стилизовали одно из моих платьев именно для такого случая.
— Ты похожа на воспитанницу женского пансиона, юную и прилежную, — сказал Ричард, помогая закрепить форменный шарф с соколом. На него самого формы не нашлось, поэтому эмблему ему нашили на рукав его служебной полевой куртки. Временно, разумеется.
Ярмарка проходила в слегка задекорированном складском помещении Гильдии. Беатрис выкупила для нас хорошее место, светлое и удачно расположенное, так что ожидания и надежды были что ни на есть наилучшие.
И завертелось.
Тут не было привычных мне палаток, но были небольшие, так называемые островки с четкими границами. На полу из грубо сколоченных досок появился приятный зеленый ковер, который Ричард на время экспроприировал где-то в недрах Гильдии, потому что мы не додумались привезти ничего подходящего. На нем установили два кресла-качалки, в одном из которых Ульх читал газету, а в другом Маришка вязала очередной носок. Рядом с Ульхом на резном столике поставили самую дорогую шкатулку: она была открыта и из неё торчал чубук дедовой трубки. На третье кресло-качалку небрежно бросили мою шаль, как будто я только что отошла. Иллюзию моего присутствия создавали покачивания пустой качалки, которые как бы невзначай обеспечивал Ульх. Это кресло мы планировали использовать как демонстрационное. Васила, сидя на стуле, перематывала клубок шерстяных ниток и ножкой покачивала люльку, в которой из подручных средств удалось изобразить младенца. Рядом с люлькой был свободный уголок для детских игр, куда поставили две лошадки-качалки. Вот мелкие вернутся, будут под присмотром Василы, да и делу помогут. В другом конце нашего импровизированного лабаза были установлены два табурета, на одном из которых уже сидела Малика, в то время как Аришка делала ей укладку на длинных русых волосах, с помощью гребней и пары заколок, разумеется. Второе место предназначалось для смелых горожанок, готовых опробовать новинку. И, само собой, приличных размеров напольное зеркало из моих покоев, в отражение которого можно будет на себя красивую полюбоваться. Поблизости, но не закрывая обзор, стоял столик с гребнями, которые контролировала хорошенькая до невозможности Нея, информационно подкованная разнообразными сведениями начиная от материалов, которые использовались при изготовлении, заканчивая рунами, благодаря которым достигался тот или иной уникальный эффект. Я для неё разработала целый репертуар о свойствах своих изделий и прочей мелочевки. Сама Нея время от времени поправляла свои эффектные локоны небрежным жестом, который отрабатывала несколько дней, пытаясь добиться непринужденности.
Парни расставили свой немаленький ассортимент. Разнообразие шкатулок, по первости просто составленных ровными рядами, постепенно приобрело продуманную упорядоченность. Теперь непросто была видна каждая поделка, а расставлены они были так, что дополняли друг друга по цвету, размеру и предназначению. Более того, на каждый вид товара был свой консультант. Парни рассказывали про канцелярские шкатулки и те, что подходили для маг. почты. Девчонки кружили вокруг изделий, предназначенных для женских мелочей. Клубки ниток с колен Василы переместили в большой ларец, установленный на полу.
Наше затрапезное торговое место за каких-то полчаса слаженных усилий превратилось в самую настоящую экспозицию.
Появились первые посетители, гуляющие среди многообразия представленного товара от разных мастеров.
Гевин дал команду рассредоточиться и все, кто не был занят в данный момент «за прилавком» разбежались смотреть чужие работы. Я бы тоже не отказалась пробежаться и посмотреть, что на распродажу выставили наши конкуренты, когда появились Рауль и Рамона. Знакомство с папой самого Ричарда и его мамой, которая сама — Медведица, внесло оживление. Ещё бы! Они видели огро-о-омного Мишку, а его мама… даже страшно представить каких размеров!
Познакомившись со всеми, Рамона преспокойно уселась в свободную качалку и завела беседу с Василой и Маришкой, Рауль, оглядевшись, тоже нашел способ принять участие в инсталляции.
— Позволишь? — мужчина кивнул на демонстрационный гребень, спрашивая у меня разрешения непонятно на что. Я лишь кивнула.
А мужчина присел с краешка и начал творить чудо обычным перочинным ножом. На каждом гребешке он оставлял какую-то неповторимую красивость, простенькую но очень милую. Когда, после отповеди Ульха, Тормун попросил у меня готовые гребни на доработку, я не дала. Дерево есть дерево, испортить руну ничего не стоит. Рауль же был магом и большим мастером, так что за продукцию я не волновалась.
Я, наверное, действительно выглядела очень юно в своем наряде, потому что обращение ко мне довольно пожилой матроны застало врасплох.
— Детка, поди-ка, спроси у барышни, — указывает на Рамону, — можно мне попробовать этот ваш гребень? — Ричард давился самопроизвольными смешками, Аришка спешно подкалывала волосы Малики и яростно кивала головой, соглашаясь.
Навести локоны в стиле Любови Орловой на седеющие, но вполне достойные волосы посетительницы не составило труда, подколоть двузубой деревянной шпилькой с перламутровым навершием — тоже. Дама осталась довольна и охотно расплатилась и за шпильку и за пять гребешков, которые Нея с Маликой споро упаковали в бумажные пакетики с эмблемой-соколом. Нея не удержалась от вопроса:
— А зачем вам столько, ведь их через год менять придется?
— Себе и дочкам. А что менять, так это не беда. Приятно дарить мелкие обновки. А вы сами такие откуда будете? Я столичные пансионы все знаю.
— Мы из Королевского приюта для сирот имени графа Тадеуса Оберона, — хором отчеканили девочки с видимым удовольствием и даже присели в подобии книксена. Получилось очень кривенько, но чем богаты, как говорится… Дама приподняла выразительную бровь так, что я напряглась.
— Сироты? В столице такого приюта нет.
— Мы живем под N-ском, — все так же слажено ответили девочки.
— Сироты из глухой провинции в тканях мануфактуры самого господина Осияра? Похоже, я что-то в жизни упускаю.
Дама еще раз с удовольствием оглядела себя в зеркале и царственно удалилась.
— Ух, — выдохнула рядом со мной Беатрис, — сама госпожа Арсила Доминтас, вдова королевского советника Доминтаса, покровительствует пансионам для бедных.
— А что она здесь делает? — задала я сакраментальный вопрос.
— Стипендиата выбирает, наверное. Раз в год ее благотворительное общество выбирает юношу или девушку, которым выплачивают какие-то средства, — Беатрис пожала скульптурными плечами. Роскошная женщина, все-таки, а все вдовеет. А теперь еще и с нами связалась. Зарабатывает прилично, ум свой перестала прятать. На такую не у всякого пороху хватит.
Мои невеселые мысли были прерваны самым чудесным образом: к нам стремительно приближалась галдящая семейка разноцветных медвежат. Алик притормозил перед незнакомой тетей, а потом, видимо, сочтя ее безопасной, так как сидит та в кресле-качалке облачившись в мою шаль, да ещё и с Василой болтает, шлепнул ей на колени яркую книжку и многозначительно произнес:
— Во! Новая! Моя! — И начал деловито выпутывать пуговки-желуди из петелек.
— Какая у тебя курточка красивая! — Неловкие пальчики ребенка перекрутили витой шнур, из которого была сделана петелька и мама Рамона кинулась помогать. Она была так очарована, что не замечала ничего вокруг.
— Ты чья? — Алик чувствовал себя совершенно спокойно, купаясь в волнах этой очарованности, — кррасивая! — Подумав добавил, — И добррая!
На это детское форсированное Р давно следовало обратить внимание, но черт, у Алика и Туты так мило получалось. Ну как их можно одергивать, когда они так наслаждаются новым умением?
Я поймала грустный и нежный взгляд Рауля, обращенный на жену. Рамона явно не реализовала себя в материнстве, грусть Рауля понятна. Ричард ответил на мой неозвученный вопрос: